Николай Бондаренко - Вот Человек !
Бар как бар, ничего особенного, если не считать того, что занимал он небольшое помещение. У буфета длинная стойка с высокими мягкими сиденьями, в крохотном зале - два столика. На витрине, как водится, разноцветный фейерверк фигурных бутылок. Посетителей не было. В тишине огромной сонной мухой жужжал под потолком вентилятор.
Миловидная блондинка вежливо объяснила, что обеды кончились, но можно что-нибудь приготовить. Ждать не хотелось, и я спросил, нет ли сэндвичей. Сэндвичи были.
- Отлично. Заверните... десять штук. - Расчет простой: два съем сейчас, остальные - на вечер и утро.
- Больше ничего? - участливо спросила блондинка.
- Спасибо, пока все.
- Пить не будете?
- Нет. Должен готовиться к завтрашнему дню.
- Что-то важное?
- Да. Приступаю к исполнению своих обязанностей.
- Желаю успехов.
Я поблагодарил приветливую молодую барменшу и с хорошим чувством вышел.
Отыскал выход на улицу, но металлическая дверь была намертво закрыта. Как ее открыть - я не знал.
Вернулся в бар и все рассказал блондинке. Она рассмеялась и объяснила: слева у входа автомат. В него вставляется пропуск, и дверь открывается.
- А как же с улицы?..
- Такой же автомат и там.
Я посетовал на свою недогадливость, и мы расстались.
На улице было тихо, тепло, осенний день клонился к вечеру. Булыжник на узкой мостовой просох, рябил серыми пятнами. Небо все более голубело, жалкие остатки рваных дождевых туч пятились куда-то за крыши домов. Даже небоскребы темнели не так мрачно, возвышаясь над городом неприступными гигантскими скалами.
Мои туфли звонко застучали по булыжнику. Я огляделся: на улочке ни души. Стук каблуков звучал как вызов пустоте и одиночеству...
Кажется, в парке кто-то есть. Это обстоятельство, как ни странно, меня взбодрило, я прибавил шагу и через узкую дверцу в чугунной изгороди вышел на мокрую аллею, под желто-зеленые, кое-где еще густые купы деревьев.
На дальней аллее, сквозь стволы, замечаю пустую скамью. Это то, что сейчас нужно. Присяду, спокойно поем, тогда можно и в особняк. Воздух в парке чистый, витаминный, а в хоромах, что ни говори, кислороду всегда маловато.
Повсюду нашлепаны красные, желтые, ярко-оранжевые листья, и я шел по разноцветной аллее, как какой-нибудь Карл Великий во время торжественного приема заморских гостей. Пробивалось солнце, и дерзко вспыхивали золотые сердца пока еще не побежденных осенью деревьев.
Одна скамейка, незамеченная издали, оказалась занятой. Некто в сером плаще, уткнув локти в колени, читал газету. Скамейка напротив была свободной, на ней-то я и устроился, развернув сверток с сэндвичами.
Приступив к трапезе, я заметил, как заволновался и в то же время пытался скрыть волнение человек на противоположной скамейке. Он был довольно молод, лет двадцати пяти, остроносый и остроскулый от худобы. Его глаза и хотели бы смотреть на меня, но каждый раз смущенно опускались. Не сразу я заметил, что человек смотрит не на меня, а на бутерброды, которые я принялся с аппетитом уплетать. Как я не догадался - он страшно голоден!
- Прошу вас, - обратился я к нему. - Присоединяйтесь! Мне одному не одолеть.
Парень, осмелюсь его так назвать, с радостью принял мое предложение, сел рядом, и мы стали с хрустом перемалывать хлеб с ветчиной.
Вдруг из-за скамьи выскочил мужчина в черном пальто и шляпе, грозно встал перед нами. Лицо его, с неуловимыми чертами, показалось мне знакомым. Не он ли сопровождал меня к господину Карлу?
- Прошу предъявить документы, - потребовал незнакомец.
Да, это он, - убедился я. Именно этот характерный низкий голос корректировал мой путь в карловских подвалах.
Парень, доедая бутерброд, не торопился доставать документы.
- Он со мной, - спокойно сказал я.
- А ты кто такой?
- Ты прекрасно знаешь.
Я извлек пропуск-жетон и показал.
- Но господин Карл... - Незнакомец покосился на парня.
- Господин Карл разрешил.
- Извините.
Черная шляпа шмыгнула за деревья и исчезла. Я рассмеялся, а парень обошел скамью и поднял в пожухлой траве спичечный коробок. Открыл его и приложил палец к губам: ни слова! Крохотным перочинным ножичком ковырнул где-то внутри и вернул коробок на прежнее место.
- Лишим их удовольствия послушать, о чем мы говорили, - сказал парень. - В этой безобидной штучке записывающее устройство.
- Как вы узнали?
- За мной следят давно. Если появляется этакий тип - держи ухо востро. Удивительно не это. Он поверил вам! Вернее - испугался вашего пропуска!
- Еще бы. Это пропуск в резиденцию господина Карла.
- Вот как? И давно у него?
- С завтрашнего дня приступаю к работе.
- Интересно, что за работа.
- Точно не знаю. Должен выполнять, что прикажут. В кабинете телефон, бумага... Однако страху нагнал он порядочно. Глаза бы не видели этого Карла!
- Понимаю, заставляет нужда.
- Нужда? Нет, нужды я не испытываю.
- Тогда - что?
- Не знаю. Буду думать...
Парень заглянул мне в глаза и сказал:
- Конечно, вы не обязаны отвечать на мои вопросы. Нельзя - значит нельзя.
- Я говорю правду: буду думать.
- Если бы вы не были способны делиться хлебом, я бы вам не поверил. Но деваться некуда, - улыбнулся он. - Вы меня покорили. Как вас зовут?
- Свое настоящее имя я не помню. Карл меня называет Чек - сокращенно от слова "человек".
- Что ж, вполне подходящее имя - Человек! Так я и буду вас звать полнозвучно, и без усечений - Человек!
- Спасибо, - с благодарностью кивнул я парню.
- А мое имя Роб, - сказал парень. - Так меня звали когда-то друзья. Вот и познакомились.
- Может, перейдем на "ты"?
- Согласен, дорогой Человек, давай на "ты".
- Торжественный момент. Осталось лишь отметить.
- Что ж, - поддержал Роб. - В честь столь знаменательного события предлагаю доесть великолепные бутерброды. Таких я давненько не едал.
- Послушай, пойдем ко мне, - вспомнил я о своем особняке. - Может быть, найдется кофе.
- В крайнем случае запьем кипятком, - согласился Роб.
Мы пошли наугад, через парк, и Роб сказал:
- Видишь, вон мелькает та самая шляпа. Не отстает. Не нравится мне эта слежка.
- Не обращай внимания. Сейчас найдем мою резиденцию - и никто нас не увидит и не услышит.
- Ты забыл, у кого на службе, - печально сказал Роб. - Твой дом, я не сомневаюсь, насквозь прослушивается.
- Не может быть! - Предположение Роба неприятно меня поразило, я даже остановился.
- Не унывай. Это не самое худшее.
Сразу за парком мы увидели белый одноэтажный дом. Он, словно живое существо, призывно глядел на нас глазами-окнами сквозь высокую железную ограду.
Мелькнула и скрылась за углом знакомая черная шляпа. Мы с Робом понимающе переглянулись и направились к железной дверце в ограде. Ключ подошел и к замку, и к дверям дома.
