Елена Долгова - Хранитель талисмана
***
...Беглецы отчаянным рывком уходили на запад. Ревели навьюченные поклажей бактрианы, усталых сановников несли отощавшие за месяцы скитаний породистые скакуны. Нуйир ал-Мулка Зузани не торопился умирать, как не хотели смерти прочие сановники свиты, воины, верблюды, ящерица на склоне бархана и сам шах. За поясом садр припрятал свиток и красная ал-тамга, печать вождя победителей, скрепляла обещания хана, данные Нуйиру алМульке взамен клятвы принести голову Мухаммеда. ...Погоня тоже шла на запад, степные кони дышали в затылок беглецам, и безысходность уже пеплом лежала на повелителе побежденных. Изменник не поднял нож на господина - для прекращения странствий шаха хватило яда в бокале - ни вкуса, ни запаха... Шах умер быстро, хоть и не так быстро, как хотелосьбы ему самому. Ужас толкал людей в спину, последние верные солдаты владыки Хорезма, оттащили в сторону и кое-как забросали песком тело повелителя. Небесная чаша наполнилась вином зари всего один раз - нойоны победителей повернули на восток, неся повелителю весть о смерти знатного беглеца. Свита Мухаммеда рассеялась. Садр Зузани окончил свою жизнь лишь много лет спустя - корчась на скользком от жира и нечистот колу между двумя другими министрами, обвиненными в измене новому правителю. Перед смертью Зузани завидовал преданному им и давно мертвому шаху Мухаммеду...
*** Ренар поморщился. --В некотором роде ваш рассказ впечатляет. Кровь, яд, простите, дерьмо, и немного морали. Откуда эта легенда? --Это не легенда. Простите меня в равной мере, но это реальность. Но как бы вам объяснить - иная реальность... --Реальность я знаю только одну. Эту. Здесь и сейчас. --Надеюсь, вы не утверждаете, что не познанное не существует? Мне бы не хотелось устраивать словесные баталии с философом, погрязшим в одной из самых бесплодных абстракций. Старик на секунду повернулся чеканным профилем, мерцание фонаря мешало рассмореть его глаза, похоже, они были не черными, а, скорее, светло-карими, почти желтыми, как у птицы. Ренар невольно засмеялся. --О нет. В философии я смыслю очень мало. Однако, признаюсь, мой великодушный спаситель, вас трудно понять и еще труднее поверить вам. --Отчего же... - Хранитель укоризненно покачал головой. - вы не станете отрицать, что события имеют известную связь. Одно следует из другого и... --До тех пор, пока не вмешается случайность. Допустим, подлец-проводник, который убегает с водой и верблюдами. --Именно. Однако, случайность предсказуема. Не каждый проводник обходится с нанимателем таким скверным образом, однако... Как бы сказать повежливее, если угрожать местным уроженцам и оcкорблять их почтенные, поросшие столетней пылью предрассудки, то вероятность попасть в беду резко возрастает. Что не так? Ренар устало махнул рукой, не находя сил для препирательств. --Допустим. А причем здесь жизнь и смерть давно покойного хорезм-шаха? --Есть события в истории, на первый взгляд незначительные, которые, обернись они по-другому, могли бы кое-что изменить. --Кто спорит! --Дело в ином - как правило они не могли обернуться подругому. Свершившаяся реальность была слишком... слишком вероятна. --И к чему вы клоните? Я устал. --Немного терпения. Ключевые события редко бывают совершенно непредсказуемыми. Редко, но бывают. Вы удивитесь - заурядное предательство в песках возле Сумбара оказалось из этого ряда событий. Гибель шаха и гибель садра были столь равновероятны и зависели от столь ничтожных обстоятельств, что нечто трудноописуемое, назовем это потоком истории, разделилось на два независимых русла и породило две разных реальности. В одной хорезмшах ушел к берегам Каспия, в дургой - скончался от яда в пустыне. Мелочь? --Честно говоря, мне все равно - какая разница, раньше или позже отправился к грудастым гуриям очередной битый тиран. Ренар тщетно пытался сосредоточиться, отгоняя внезапно подступившую головную боль. "Дервиш", кажется, не обратил никакого внимания на его демонстративную грубость. --Вы историк, Ренар? --Черт возми! Нет! Я же сказал - я археолог. --Тем не менее вы поймете меня без труда. Судите сами. Тридцатитысячное войско преследователей, обнаружив шаха мертвым, поворачивает обратно на восток, в Мезендеран. Штурм Казвина, гибель Мераги, выжженые за Каспием города - ничего этого, в той, изменившейся, реальности не было! --Не было? --Нет. --А что тогда было? --Это интересный вопрос. Было кое-что иное. --Ладно. Должно быть эти города несоколько сотен лет назад уцелели... Послушайте, позавчера я мечтал своими руками убить человека, который бросил меня умирать. Вчера я всерьез готовился к смерти. Сегодня я спасен, я жив! Но я смотрю - понимаете, смотрю и вижу! Могу потрогать руками! -- то, что по меркам здравого смысла не сущестует! Я съел слишком жирный кусок восточной легенды, я сыт по горло впечатлениями, у меня украли время, деньги и мечту, а до ближайщего жилья неделя пути. Вы понимаете - мне плевать! Плевать на старые вонючие города и, на людей, которые, кстати, давно стали прахом. --Это имеет для вас значение. Послушайте, вы не хотели бы по собственному желанию изменить историю?..
***
Я, хранитель талисмана, сидел сижу спиной к своему мерцающему сокровищу и смотрю, как язвительная улыбка покидает жесткое, уверенное лицо долгожданного гостя. Сейчас, когда он больше не улыбается, видно, что этот человек предельно измучен и физически, и морально. Впрочем, люди подобного склада на удивление долго могут сохранять силы и усточивость ума - наверное, им помогает радикальное отсутствие утонченного воображения... Я делаю небрежную паузу и жду - сейчас он почувствует соль и сладость моих слов.
Он молчит, я смотрю на него и тоже молчу -- жду. Вечность все так же упорно сочится по капле. В соседней комнате спит мой эсдергха, пусть спит. Старый, толстый, усталый дракончик видел и лучшие времена. Пока длится пауза, я рассматриваю моего редкостного, драгоценного "археолога". Наверняка мое собственное лицо для него лишь черный контур на фоне света - так что пристальный взгляд он не заметит, разве что почувствует кожей. Впрочем, авантюристы по этой части не щепетильны. Разумеется, он такой же археолог, какой историк, это я понял сразу. Человеческий материал великолепен. Колодец витальной силы, в меру потрепаная мораль и персональный демон, который пинками гонит на приключения. На поясе гостя ножны, в позе что-то напряженное - боится? Или просто осторожничает? Cкорее, конечно, второе. Он недоверчив, мой долгожданный гость, и, все же, я думаю, он не будет слишком упрямиться... Интересно, что бы ощутил я, окажись на его месте?
Эх, сферы, сферы...
***
"А ведь старикашка -- сумасшедший" Рациональное объяснение успокоило, хотя в глубине души Ренар почему-то верил "дервишу". --Хочу ли изменить историю? Конечно, хочу. Например, я не прочь сделать так, чтобы мой папаша не промотал в свое время семейное достояние. Можно? --В принципе - отчего бы нет? Правда, идея мелковата. А как насчет того, чтобы... внести другие изменения. Скажем, совершить некие благие дела глобального масштаба, заодно решив и вашу проблему. Я не стану соблазнять вас банальностями, я скажу только четыре слова: хотите ваш Голубой Алмаз? --Хочу. А откуда вы... Слова сорвались с языка сами. Ренар не сумел удержать их, лишь тупо изумился обычно не свойственной ему правдивости. --Считайте, что он ваш. --Чего вы хотите взамен? --Вашей помощи. --Какой? Учитывая все происшедшее с моим грузом и снаряжением, мои возможности, знаетет ли, очень скромны. --Я не стал бы просить у вас то, чего вы дать не в состоянии. Вы были со мной откровенны, я плачу вам тем же... Хранитель встал и обошел вокруг лилово мерцающего светильника, сел с противоположной стороны. Теперь его лицо было освещено отлично - Ренар присмотрелся внимательно и не смог заметить никаких признаков лжи: желтые глаза "дервиша" смотрели прямо, но без напряжения, лицевые мышцы расслаблены. --Так вот. Я плачу за откровенность откровенностью. Знаете, что это такое? Хранитель махнул рукой в сторону светильника. Ренар фыркнул: --Газовый фонарь. --Это машина для изменения вероятности событий. --Ага, разумеется -- бог из машины. --Не смейтесь. Для того, чтобы она работала как должно, ее пришлось установить здесь. Это редчайший случай, когда точно известна географическая точка, в которой разделилась на два широких русла река истории... Жутковатое место - видели каменные головы? -- игра природы, между прочим, никакого вмешательства человека. А теперь подойдите ближе - видите? --Что? --Она действует. Я здесь живу не один год - было много работы. А что? Вода имеется, в еде я не нужда... еду мне привозят надежные люди из местных уроженцев. Нравится? Cмотрите, какие огньки... --Я в этом ничего не понимаю. --И не надо! Хранитель склонился над машиной, несмотря на старческие морщины, исчертившие лицо, движения "дервиша" казались идеально вывереными и точными до совершенства. --Я расчитал все - все до мелочей, у меня было достаточно времени. Условия нашей частной сделки, "Голубую Розу Долин" дла вас, Ренар, я сейчас добавлю в проект. Потом мы запустим машину и реальнсть изменится, ах, как чудесно она изменится! --Да. Простенько и с вкусом. Что именно изменится? Мы-то в ней останемся? --Разумеется. Изменятся лишь некоторые ключевые события истории. Останутся в живых гении, убитые в детстве полуграмотными солдатами. Не родятся наиболее одиозные тираны. Исчезнут просто не произойдут - величайшие природные катастрофы. Это миллиарды спасенных, Ренар. Жизнь станет чище, красивее, совершеннее... Ренар скривился: --Послушайте, любезный друг Хранитель, не думаете ли вы своим газовым фонарем изменить природу людей? Конечно, я, в случае успеха получаю "Розу Долин" и ничего не теряю в случае провала, но вы, думается, заключили чертовски скверную сделку. Если не родится какой-нибудь из свихнувшихся тиранов, его место потихоньку займет сын соседа. Как говорится - был бы простор, а таланты у нас найдутся. Человек крепнет, закаляется и шлифуется в опасности. Сопротивление, борьба - его пробный камень. В затхлом пруду, дружище, живут лягушки и в изобилии водится тина - это обычная зловонная лужа. Ваш спасенный гениий в этаком холощеном мирке, пожалуй, сопьется от скуки или займется уличными грабежами. Заметьте, я и не думал придираться, и насчет катастроф молчу - их можете списать в расход, не жаль. --Вы, человек несовершенной реальности. Вы не правы по определению, Ренар, и по определению не в состоянии понять мою правоту. Впрочем, что за дело? Вы же получите свою награду, эта вещь прекрасна и, конечно же, стоит мелкой услуги помошника ученого... --Что я должен делать? --Немного вашей энергии, жизненной силы - у вас ее все равно безобразно большой избыток... --Я готов. --Положите руки сюда... Ренара поймал себя на том, что его увлекает и возбуждает чувство нереальности происходящего: cтарик в нелепом балахоне, с глазами охотничей птицы, осторожно-вежливо подталкивает его к поставцу, на котором то ярко полыхает, то скупо тлеет грубая стеклянная колба. --Я бы не хотел получить ожоги. --Не бойтесь, она холодная. --И точно... Удивительно. Вы сами выдумали эту штуку? Старик дернул плечом - Ренару почудилось, что старая птица, потягиваясь, заломила крыло - и промолчал. Поверхность "фонаря" на ощупь и вправду была холодной, к тому же гладкой и даже, как будто, немного липкой. "Дервиш-хранитель" отошел в сторону и уныло возился в углу. --Мне еще долго так стоять? Хранитель не ответил. Ренар выждал минуту - ничего не произошло. Где-то неполадеку все так же звонко и размеренно капала вода. Похоже, в соседней комнате нехотя ворохнулся ручной дракончик: роговые лапы сухо скребли камень. --Ну что ж, если ваш новый мир мог состояться, он наверняка уже состоялся. Ха! Кончаем это дело, давайте мой алмаз! Ренар обернулся к старику, вернее, безуспешно попытался это сделать: ладони словно прикипели к липкой, гладкой поверхности. Левая кисть все-таки немного подалась, правая же, казалось, намертво срослась с машиной Хранителя. --Эй, профессор! Подойдите ко мне. У вас тут непорядок. "Дервиш" нехотя обернулся. --Как раз напротив, дорогой Ренар. Полный порядок. Как вы себя чувствуете? --Я прилип. --Так и должно быть. Иначе у вас могло бы возникнуть желание покинуть меня раньше времени. --Вам что -- недостаточно моего слова? --Нет. Люди нетерпеливы, а опыт - он ведь может затянуться надолго... --Черт возьми! Освободите меня! --И не подумаю. Вы нужны мне для высших целей. Сейчас ваша жизненная энергия перетекает в Талисман. На это уйдет несколько дней. Не бойтесь, это не очень больно, уже через пару часов вас навсегда престанут волновать жизненные борения, впрочем, чисто плотски, без разума, вы прорживете еще с месяц. Потом моя машина начнет перестройку ключевых событий - все так, как я вам обещал. --Сукин сын! Отпусти меня. --Да об этом и речи быть не может. Интересы совершенного мира превыше вашей никчемной, бестолковой, агрессивной жизни, Ренар! --Благодетель мира - если этот мир так дорог тебе, почему ты спрятался от него в пустыне под камнем? Заело несовершенство? --Да, собственно, у меня и выбора-то не было. Я - Хранитель талисмана-стабилизатора, наблюдатель за историей, я не могу покинуть подотчетный мир, не подыскав себе штатного заместителя. Сами посудите, друг мой, кто пойдет на такую должность среди скуки, в глуши? --Я не собираюсь тебя замещать, ты, помесь осла и павиана. --Отлично! Чувствуется специфический стиль. У вас высококачественная жизненная сила. Возвращаясь к нашей беседе - вы меня не замещаете - Великие Сферы! Да мне и в голову не придет брать заместителем аборигена: лже-археолога, недоучку, мошенника, прожженного авантюриста и грабителя старых могил. Вы мне нужны исключительно как расходный материал, правда, первосортный. --Подлец! --Да как вам угодно. Имеется еще один вариант почетной отставки для меня: если подопечный мир устойчиво изменится в лучшую сторону. Конечно, ожидать исправления неисправимых было бы наивнейшим из времяпрепровождений, увы, этот пункт -- пустая формальность в служебном контракте. Так казалось. Однако, за тысячелетия я изобрел способ помочь миру измениться... --...! --Ага. Вот именно. Фигурально выражаясь -- марш в машину! Пущу-ка я вас на возжение оптимизирующего историю фиала, о мой сквернословящий друг. Никчемный хвастун Луи Ренар исчезнет, станет чистой и полезной энергией... Ваши беспокойные сородичи покорно угомонятся, всего сто-двести лет без особых эксцессов, и текущая реальность будет признана умиротворившейся... Бессрочный отпуск - замечательная вещь! Особенно, если его проводишь в одной из Высших Курортных Сфер... Н-да.
