Морис Лима - Человек-энергия
Мгновенно в её топазовых глазах отразился дикий ужас.
- Ах! Вы увидели этот листок... - вырвалось у нее. - Я...
- Да. Я вижу, что вы изучаете азбуку морзе.
Она не стала спорить, а просто кивнула головой.
Взяв в руки листок, он попытался расшифровать запись. Азбуку морзе он знал, изучив её несколько лет назад для какой-то частной надобности.
- Извините, я не очень-то хорошо ей владею, - солгал он. - Вероятно, это метод Воретца?
Мартина онемела. Воретц был изобретателем упрощенного варианта азбуки морзе, которым легко было пользоваться как землянам, так и марсианам с венерианами. Очень удобная штука, учитывая наличие многочисленных языков, диалектов и местных наречий у народов шести миров.
Он попытался читать, спрашивая себя, не поможет ли это ему в расследовании, если Мартина записала какие-то реальные фразы. Но чтобы выиграть время, одновременно говорил:
- Да, знание метода Воретца всегда полезно... Им можно воспользоваться в сотнях случаев... Даже можно переговариваться с кем-нибудь, скажем, находящимся в коридоре, с помощью светового табло...
Глаза Мартины расширились, и она изумленно произнесла:
- И это... вам тоже... известно?..
Поняв, что проговорилась, она закусила губу. Робэн наклонился к ней:
- Девочка, умоляю вас... Перед нами какой-то странный, выходящий из ряда вон случай... Загадка, с которой необходимо разобраться... Говорите... Скажите мне правду...
Она беззвучно плакала. Он взял её за руку.
- Итак, вы сознаетесь, что эта передача шла на ваш телевизор по методу Воретца? Да и все приборы в вашей студии находятся под воздействием чьей-то воли? Вы получили некое послание...
Слезы ручьем полились у неё из глаз. Робэн, невероятно заинтригованный, ещё ближе наклонился к ней.
- Видимо, ваш собеседник хотел связаться с вами любым способом... Он вовсе не здесь... Я хочу сказать - не в квартире... Здесь только мы двое: вы и я. Что же касается него...
Он был уверен, что в студии никого не было, по крайней мере никто не мог там прятаться. И тем не менее приборы словно сорвались с цепи в небольшой квартирке Мартины.
Играя с ней, как кошка с мышью, он в душе понимал, что ведет себя слишком жестоко с этим очаровательным ребенком, и потому мягко сказал:
- Возможно... я веду себя не слишком вежливо... Вы ведь предлагали мне "зтакс"? Я думаю, что этот напиток, изготовленный так далеко от Земли, придаст вам силы и бодрости...
Она вытерла мокрое от слез лицо, поднялась и пошла к маленькому шкафчику в стене. Нажала кнопку, раздался щелчок, и появился миниатюрный бар. Робэн смотрел, как она наливает "зтакс", и тут же опять заметил:
- А что, вам кто-то действительно пытается задавать разные вопросы?
У Мартины задрожали руки, и она вынуждена была поставить стакан, чтобы не выронить его.
- Инспектор, прошу вас...
- Однако не пытаетесь ли вы убедить меня, что передача шла по этому телевизору, который даже не включен в сеть?.. Ну а световое табло на двери? Оно что, работало самостоятельно? Разве не вы забавлялись, играя с ним?
Смертельно побледнев, девушка прошептала:
- Уходите... Прошу вас, уходите...
- Я, конечно, уйду, но раньше мне хотелось бы выяснить один вопрос кто связывался с вами по методу Воретца и спрашивал: "Скажи мне, Мартина... ты веришь, что это смерть?"
Девушка издала приглушенный крик, затрепетала и упала в обморок, он едва успел подхватить её на руки.
Вот тут-то на него и началась настоящая атака. В комнате атмосфера как будто сгустилась. Он, собственно, и раньше это чувствовал, когда разговаривал с Мартиной, но теперь воздух ощутимо нагревался, особенно стало тепло, когда он подхватил её на руки. Чувство было такое, что вот-вот начнется гроза, хотя за окном все было ясно и спокойно.
Может быть, атака началась потому, что он слишком нежно прижал девушку? Или потому, что он довел её до этого болезненного состояния?
Вдруг без всякой, казалось бы, причины заработали все электроприборы, причем даже и не включенные в сеть.
Заработал телевизор, загорелись настенные светильники и настольная лампа у изголовья софы. В кухне и ванной тоже зазвучали включившиеся сами по себе бытовые приборы: кухонный комбайн, магнитный мусоропровод, водонагревательная аппаратура и даже пылесос, мирно стоящий в углу. Засветился глазок у утюга, и вспыхнуло полное неоновое освещение, оживленное силой, не имеющей ничего общего ни с электросетью, ни с аккумуляторами.
Все, что могло светиться, пылало каким-то живым, вибрирующим светом. Было жутко видеть, как вся эта мертвая механика вдруг ожила сама по себе, как бы выйдя из-под контроля человека, словно в неё заронили некую животворящую искру, занесенную из другого мира. Из крана в ванной ударила струя кипящей воды, вылетая горячими брызгами на пол.
Лампы светились так, что больно было глазам.
Он положил Мартину на софу и озадаченно огляделся. Враг был невидим, хотя и вполне ощутим.
Жара становилась невыносимой, и Робэн догадывался, что все это происходит от огромного электрического потенциала в воздухе, который, вероятно, и послужил причиной того, что электроприборы зажили своей собственной жизнью.
На всякий случай инспектор выхватил из кармана пистолет, оружие достаточно эффективное в умелых руках.
Однако враг не объявлялся, он продолжал играть в жестокую и понятную только ему одному игру.
Робэн внимательно следил за маленькими искорками, которые стали появляться на металлических предметах и производить какое-то грозное шуршание. Он даже инстинктивно отбросил оружие, на котором тоже появились эти проклятые искорки, но, устыдившись этого, нагнулся, чтобы его поднять.
Тут лопнула одна из лампочек. Зловеще затрещали какие-то другие приборы.
Чтобы избавиться от всяких сомнений, Робэн посмотрел на электросчетчик. Его совершенно не удивило, что тот вращался еле-еле. Ведь практически ничего не было включено в сеть, а тем не менее функционировало, да так, что грозило вот-вот перегореть.
Он увидел, как задымились конфорки на плите, раскалившиеся докрасна.
Тут он рванулся к Мартине, чтобы поднять её и бежать из студии. С минуты на минуту мог вспыхнуть пожар.
Но невидимый враг как будто бы догадался о его намерении. Освещение замигало: темно - светло, темно - светло...
Робэн на мгновение заколебался и вдруг, подскочив к столику, схватил ручку и стал записывать.
Он наконец понял, чего хотел тот, другой.
Дрожащей рукой он ставил точки и тире, следуя заданному ритму.
Одновременно он расшифровывал послание:
"...Приказываю вам оставить ее... Горе вам, если..."
Мюска обвел комнату затравленным взглядом. Он отдал бы десять лет жизни, чтобы увидеть лицо противника, но понимал, что это невозможно.
