Юрий Леднев - «Дети, вы хотите зиму?»
— Дети, вы хотите зиму? — усмехнувшись, произнес Герасимов.
— Что ты сказал? — почти испуганно отреагировал Ломквист.
— «Дети, вы хотите зиму?» — это название зимнего мюзикла для детей, — пояснил Герасимов.
Поняв суть, Ломквист расхохотался, повторяя несколько раз: «Дети, вы хотите зиму?»
— А здорово ты придумал, старина! — Просто здорово!
— Это не я, это Диана придумала, — признался Герасимов.
— Диана! Какая молодчина! Она у тебя клад! — восхитился Ломквист. — Бесценный клад!
— Да ну? — с шутливой иронией протянул Герасимов. — Клад, говоришь, а я и не замечал этого…
Уловив в настроении Герасимова крен к юмору, Ломквист вновь перешел на фривольный тон:
— Не темни, парень! Будто ты не видишь? Фигурка у нее — о! Глазки — цэ! Ножки — мца! — Ломквист звонко чмокнул щепоть своих пальцев, подтверждая свое восхищение. — Смотри не зевай! Отобьют! Видел, как за ней ухлестывает красавчик журналист из Аргентины! О! Если бы я был холост, я бы… — Он с блаженством покачал головой.
Напоминание о журналисте из Аргентины сразу испортило настроение Герасимова. Чтобы остановить эротические рассуждения Ломквиста, он перебил его:
— Слушай, Роберт, не вмешивайся в мои личные дела! Я тебе не климат Земли! Занимайся своими делами и не трать зря время на всякую ерунду! Говори, что еще?
— У, старый ворчун! — шутливо огрызнулся Ломквист. — Я же тебе добра хочу! Женись скорее на Диане и станешь лучше характером!
— Я сам решу: жениться мне или нет! — попытался возразить Герасимов.
Но Ломквист даже не обратил внимания на его слова. Подняв сжатую ладонь, он стал разжимать пальцы:
— Красавица — раз! Любит наше проклятое дело — два! Тебя, блаженного, любит — три! Все! Представляешь, какую мы тебе свадьбу закатим? Настоящую русскую! С тройками, хороводами, плясками…
— Она войдет в твой мюзикл?
— Стой! Не перебивай! Я буду шафером… Эх черт! А потом вы поселитесь на Волге, где-нибудь под Ярославлем или Самарой. В дикой деревне! Я буду к вам в гости приезжать, порыбачить, поохотиться! Уху сварим на берегу речушки. Эх… — нарисовав идиллическую картину, Ломквист с романтическим восторгом уставился в свою мечту.
— А если там будет плохая погода? — мрачно сказал Герасимов, возвращая Ломквиста к действительности.
Ломквист сразу нашелся:
— Погоду мы тебе сделаем по заказу, какую ты захочешь! Это в нашей власти — влиять на местные погодные условия. Микроклимат устроим тебе райский! — заметив, как Герасимов нахмурился, он оправдал свои намерения русской поговоркой: — А ты что думал: у хлеба да без крошек? — И весело спросил: — Ну как, согласен со мной?
Герасимов любил Ломквиста за его веселый нрав и доброжелательность, ценил его расположение к себе, но сейчас ему не понравилось, что Ломквист задевает самые его сокровенные чувства, заговорив о его женитьбе на Диане. Герасимов расценил это как беспардонность. У него возникло желание — как можно скорее закрыть эту щекотливую для него тему.
— Теперь переделывать погоду будете без меня. Создавать мюзиклы и шоу тоже! — вдруг категорично заявил он.
— Почему это без тебя?
— Я ухожу из Комитета погоды.
— Уходишь? Зачем? — На Герасимова глядело с экрана встревоженное лицо Ломквиста. — Ты потерял интерес к нашему делу?
— Да нет! Просто мне надоело напрягать свои мозги, чтобы доказывать прописные истины разным глупцам и хищникам из транснациональных корпораций. В их рассуждениях больше отавизма из палеолита, чем здравого смысла нашего века!
— А ты не напрягай свои извилины, у тебя есть компьютеры!
— Компьютерами управляют люди! И решения принимают тоже люди. Мы только валим на них, бедных машин, свою вину за свои же ошибки! Я только удивляюсь, как это они до сих пор терпят наше чванливое скудоумие? Я бы на месте компьютеров устроил бунт против их угнетателей — людей!
— Этого никогда не произойдет! — возразил с оптимизмом Ломквист.
— Почему это не произойдет?
— Потому что человек всегда умнее любого компьютера! Это человек научился управлять погодой и создал компьютер! — с гордостью заявил Ломквист.
— Сначала надо научиться управлять своими человеческими желаниями и страстишками, которые крутят нашим слабым умишком, как хвост собакой! — проворчал Герасимов.
— Человек — это звучит гордо! — заявил Ломквист словами Сатина из пьесы Горького.
— Слишком уж гордо! — не сдавался Герасимов.
— И куда ты собрался уходить?
— К геологам.
— Почему к геологам, — удивился Ломквист.
— Они, по крайней мере, не собираются двигать свои литосферные плиты и смещать континенты!
Ломквист захохотал:
— Геологи не собираются двигать литосферные плиты? Ты в этом уверен?
— Уверен! Они умнее нас…
— Сомневаюсь, — возразил Ломквист. — Сейчас все в этом мире заняты совершенствованием природы, исправляя ошибки творца при создании мира! Научно-практическая революция!
— Которая может закончиться смертельной агонией человечества!
— На что ты намекаешь?
— Я не намекаю. Говорю, как есть на самом деле. Человечество за всю свою историю только и делает, что устраивает себе катаклизмы! Социальная революция, научно-техническая революция, климатическая революция! Даже сексуальная! И все они приводили к краю пропасти!
— Но не привели! — возразил Ломквист. — В человечестве достаточно благоразумия, чтобы не погубить себя!
— Погоди, погубит! — пессимистически заявил Герасимов. Он снова повернул разговор к своей больной теме: — Ты видишь, что происходит на погодных конференциях?
— Что происходит на конференциях? — спросил серьезно Ломквист.
— Зачем ты разрешил присутствовать на конференции представителям транснациональных корпораций?
— Но они не голосуют, только слушают, как проходят дебаты.
— Если бы только слушали! Они устроили там свое лобби! Я против, чтобы ты пускал этих хищников от бизнеса в зал конференции! Разве ты не видишь, что они вытворяют за кулисами?
— Пусть вытворяют! Но мы добьемся своего. Открытость — лучший метод борьбы! Как это, по-вашему, гласность, что ли?
— Им эта гласность на руку!
— Ты научный консультант Комитета погоды ЮНЕСКО, Василий. У тебя есть власть! Право вето!
Герасимов огрызнулся:
— Перестань! Я раб, а не консультант!
— Эзоп? — усмехнулся Ломквист.
— Именно Эзоп!
— Если бы у Эзопа было столько вычислительной техники и власти, он был бы господином, а не рабом.
— Ничего бы Эзоп не сделал с этими хищными шакалами! — возразил Герасимов. — Их тупость не пробьешь никакими миллиардами бит и кучей научных прогнозов. Они всегда будут гнуть только в свою сторону!
