Тимур Литовченко - Повесть о четырех цветках
- Вот он! Вот последний в своей истинной правоте символ на земле! - торжественно изрек Белый Кардинал. Он бросил косой взгляд на глухих, но тут же обратился к людям, стоящим по левую сторону стола: - Все равно эти увечные ничего не поймут. Но вы, имеющие уши, услышьте! Имеющие глаза, узрите! Вот ИСТИННЫЙ Бог! Сам кроткий лик Его, безмерное страдание за нас, грешных, пусть подтвердят мои слова. Вглядитесь в эти израненные руки и особенно - в израненное сердце. Люди, разве вы не видите...
- Нет, не видим, - сказал один из стоявших слева от стола. - Мы слепы. Мы не смеялись, когда думали, что за нами никто не наблюдает. Нас выследили и схватили.
Белый Кардинал впал в отчаяние, а Маргаритка даже немного порадовалась в душе допущенной им второй раз подряд ошибке. Уж очень это был противный старикашка, очень противные слова говорил про нее... и по сравнению с его убожеством парень был так хорош!.. Спаситель...
- Однако мы все слышим, - продолжал слепой, напрягшись как струна. - И я не понимаю, Кардинал, неужели вы СЛЕПЕЙ МЕНЯ?! Разве нет во всем Городе ни одной женщины или девушки, чистой сердцем?
- Тебе ли рассуждать о цвете и свете! - возмутился Кардинал. - Если бы достойная Дева была здесь, Спаситель Сам сошел бы с креста и подал ей руку. Но чистыми являются лишь два цвета: БЕЛЫЙ и ЧЕРНЫЙ. Белый есть символ печали и траура, а черный есть символ девственной чистоты! На пути в этот Дом скорби попалась мне одна блудница... Вон та зеленая жаба, - Кардинал презрительно ткнул пальцем в сторону вздрогнувшей Маргаритки. - Так вот она...
Слепой вытянул руки по направлению к девушке, пошевелил пальцами и презрительно начал:
- Эх, святой отец! Неужели вы не видите всей...
Парень сделал три шага к слепому и звучно ударил его по лицу. Слепой сразу же стал похож на скомканного бумажного чертика. На разбитых губах выступила голубая кровь. Маргаритка, которая лихорадочно отыскивала в парне положительно-возвышенные черты, постаралась тут же забыть об этом его поступке.
- Не болтай много, Свирхен Кливси, здесь это не положено, - сказал парень с добродушной веселостью и пошутил: - Длинный язык укорачивает жизнь.
"Он предан своему делу. Он - это долг. И даже по-своему остроумен", - подумала Маргаритка, с нежностью разглядывая широкие плечи и огромные ладони парня. Он спасет ее, непременно спасет! И как должно быть надежно с ним...
- А вы, Кардинал, отдайте-ка крестик мне. Такие штучки давно должны быть конфискованы. Это еще одно нарушение. Вы и за него ответите.
Парень вынул из обессилевших пальцев Белого Кардинала распятие и бросил его в небольшой тигель, стоявший в углу комнаты. Через некоторое время огненная струя расплавленного золота устремилась в формочку, из которой вскоре выпало миниатюрное изображение Золотого Бога. Казалось, это простое действие окончательно сразило Кардинала.
- Вот так-то лучше, - заметил парень.
"Да, весь он - это ДОЛГ, ПОДЧИНЕНИЕ ЗАКОНУ. Пусть даже закон этот не всегда хорош", - восхищенно думала Маргаритка.
- К порядку, Мастер! - неожиданно раздался старческий голос. Парень нехотя, но все же послушно преобразился. Лицо его сделалось вдохновенным, коричневая униформа натянулась под напором мускулов.
- Всем встать! Никому не двигаться! Суд идет! - отчеканил парень.
"Так его имя Мастер!" - подумала девушка и слегка вздохнула. И в это мгновение глаза их встретились. Как показалось Маргаритке, в его взгляде сменились все выражения от гнева за нарушение торжественной тишины до самого горячего сочувствия и даже полуслепого обожания. Кто знает, не увидела ли девушка лишь ОТРАЖЕНИЕ своих собственных чувств! Во всяком случае те несколько секунд, пока Суд торжественно входил в комнату, Мастер пристально (возможно, СЛИШКОМ пристально) оценивал Маргаритку с головы до ног.
Потом всех схваченных судили. В центре комнаты, прямо перед столом находилась витиеватая кованая крышка люка Справедливой Машины. Мастер поднял ее. Суд зачитывал каждому (даже глухому) замеченные факты и обвинение, весело кряхтел, почесывал лысину под пыльным париком, с таинственным видом скреб под мышками и передавал обвинение Мастеру. Тот в свою очередь вручал листок с обвинением подсудимому, подводил его к люку, кричал в гулкое черное отверстие: "Справедливая Машина, рассуди такого-то!" - и сталкивал человека в люк. Маргаритка, видевшая всю процедуру впервые, внутренне трепетала. Предпоследним к Справедливой Машине подвели Белого Кардинала.
- Господи, Боже мой! На тебя уповаю, спаси меня от всех гонителей моих и избавь меня; да не исторгнет Он... - заунывно молился старик, готовый принять, как казалось, любую напасть. Однако, заглянув в люк он подскочил так, что серебристые волосы взметнулись над головой и визгливо запричитал: - На Господа уповаю как же вы говорите душе моей "улетай на гору вашу как птица" ибо вот нечестивый натянул лук стрелу свою приложил к тетиве...
Несмотря на упрямое ожидание спасения, мысль о котором завладела всем ее существом, Маргаритка с раздражением подумала: "Вот противный старикашка! И как это смеет он сопротивляться Мастеру? Ведь это одно удовольствие - подчиняться... МОЕМУ Мастеру".
Между тем терпение парня истощилось. Запечатав рот Кардинала ударом кулачища, он столкнул несчастного вниз. Впрочем, старик с обезьяньей ловкостью уцепился за край люка и пронзительно заголосил:
- Из глубины взываю к Тебе, Господи-и-и!..
- Зови, зови, поганка бледная, - пошутил Мастер, расплющивая каблуком пальцы Белого Кардинала. Истошные вопли замерли где-то в недрах Справедливой Машины, которая не упустила случая передразнить осужденного и немножко повыть:
- Голос мо-о-ой... мо-о-ой... мо-о-ой...
Мастер же отряхнул руки и вполне миролюбиво и спокойно добавил:
- Машина справедливо рассудит вас. Ну что ж, теперь последняя, - и обернулся к Маргаритке.
Девушка с надеждой вглядывалась в парня. Вот сейчас, сейчас он поможет ей, избавит от наказания. Сейчас! Осуждение предшественников проносилось мимо сознания гонимыми ветром клочьями газетных листов. Сейчас!! У нее столько раз уже обрывалось сердце... Занимая место Белого Кардинала Маргаритка бросила свой самый пронзительный взгляд на широкий лоб Мастера. Ну же!!! Приговор шелестел где-то вокруг нее.
Пронзительный удар гонга вспорол воздух комнаты. Крышка люка захлопнулась. Мастер, который о чем-то яростно спорил с Судом, повернулся к Маргаритке и удивленно проронил:
- Подумать только, как тебе повезло! День Траурного Смеха кончился. Ты останешься безнаказанной.
Не в силах вымолвить ни слова Маргаритка сделала три неверных шага вперед и привалилась к плечу Мастера.
- Очень жаль, очень жаль, - бормотал Суд, устало покряхтывая и удаляясь. Мастер презрительно и ненавидяще смотрел ему вслед.
