Ирина Бахтина - Зачем я тебе?
- Спасибо, папа, я знаю.
Они вошли в кухню и стали копаться в холодильнике. Папа держал поднос, а Христина складывала на него всё, на что глаза глядели. Кое-что пришлось греть. Но в итоге и горячее и холодное было свалено на одной тарелке.
Огромный кусок воздушного торта, опасно накренившись, подрагивал на другой. Чёрная бутылка с бальзамом задевала о рюмку, и та отзывалась слабым звоном. Христина поднималась к себе. Папа сказал, что его можно найти в кабинете, если понадобится. Никто в их доме не ложился спать раньше двух ночи. Даже Лю до двух спала в кружевных юбках, в кольцах и серьгах, обложившись раскрытыми журналами и бутербродами. В два она просыпалась, выключала телевизор, переодевалась в ночную рубаху и укладывалась в постель. Христина прошла мимо её комнаты, мимо неплотно закрытых дверей малой гостиной и пнула свою дверь. Айра сказала на вдохе:
«Аа-х!»
- Не пугайся, ма, это я.
- Привет, ангелочек, где тебя черти носили?
- Только не говори, что ты переживала.
- О чём?
- О чём, ком. Предложный падеж. Как прошёл ужин?
- Строго по сценарию. Ты расстроена? Христина поставила наконец поднос на стол, рядом с
клавиатурой, и некоторое время стояла молча, опустив голову и руки. Потом очнулась, пожала плечом. Айра подошла сзади, погладила её по волосам, сказала, что всё образуется или что всё будет хорошо, Христина не рас-
слышала. Она в этот момент внезапно осознала, что никогда уже ничего хорошо не будет. Что этот рай, в который она пришла, как к себе домой, уже не существует. И это тем ужаснее, что снаружи всё кажется как прежде. Как свет звезды, которая погасла.
- Мам, выпьешь со мной?
Айра посмотрела в лицо дочери и сказала, что выпьет. Она выньла в малую гостиную за рюмкой, вернулась, выключила кондиционеры. Христина разлила бальзам. Обе дегустировали стоя. В полной тишине. Айра не выдержала и сказала:
- Модест звонил. Поздравил нас с 8 марта. Тебя, меня и Лю с женским праздником.
- Вот как!
Христина плюхнулась в кресло, положила руки на клавиатуру, вышла в Интернет. На мониторе возникла физиономия дяди Модеста. С неизменным уже много лет глумливым и самодовольным выражением. Сейчас он был на сафари в Африке. Загорел, как негр. Светлая рубашка без рукавов теперь особенно ему шла. Христина выслушала оставленное «до востребования» поздравление и чертыхнулась. Дядя Модест на экране вмиг поменял рубашку.
- Вот уж не думал на тебя наткнуться! - сказал он в живой связи. - Как поживаешь, кочерыжка?
- Я убью тебя! - весело ответила Христина.
- Я сам кого хочешь убью, - сказал дядюшка, затягиваясь сигарой.
На подлокотник Христининого кресла уселась Айра. Они с Модестом поприветствовали друг друга: «Привет, бродяга», - «Здорово, Рыжая». К Христине против ожиданий и против воли вернулась бодрость духа. Она Неожиданно для себя бесшабашно заявила дядюшке, что от неё тут «залетел» один кретин. И его сестра теперь хочет, чтобы она, Христина, вышла за него, кретина, замуж Айра засмеялась. То ли не поверила, то ли не поняла.
- Пошли их в задницу с наилучшими пожеланиями, - сказал Модест.
- Тебе легко говорить. Твоих детей сосчитать - пальцев не хватит.
- Хватит, если считать сотнями. Но я всегда точно знаю, в каком направлении эту армию отправить. Делюсь секретом бесплатно. По-родственному.
- Чему ребёнка учишь, старый кот!
- Я? Кочерыжка, разве я тебя научил мальчиков портить?
- Дядя Модест, этот мальчик старше меня и выше ростом. К тому же какой он, к черту, мальчик, если он беременный!
- Развели педофилию у себя в Родинке, а сами даже толком в задницу послать не умеете.
- Модест! - с деланой строгостью одёрнула Айра. - Сейчас ты убедишься в обратном.
Она посмотрела на Христину.
- Это правда, солнышко? Кто он? Это не Валь?
- Так ты не в курсе?! - закричал дядюшка на весь Интернет.
- Теперь уже в курсе, - важно сказала Айра. - Какой срок?
Христина задумалась.
- Около месяца, наверное.
- Дело поправимое.
- В том-то и штука, что нет.
- Пнуть его в живот - будет поправимое, - посоветовал дядя Модест.
- Живодёр! - ужаснулась Айра и посмотрела укоризненно.
- Тогда как хотите. Брак - дело добровольное. Хочешь - вступай, не хочешь - расстреляем. Но если что, звоните. Я вашему эмбриону беременному и всему его семейству сделаю аборт без хирургического вмешательства, даже по телефону. Поздравляю вас, отцы-командиры, с днём матери-мужчины. Адью.
- Адью… - сказали обе в голос монотонно-синему экрану.
Модест исчез, но молчанию, которое царствовало
здесь до него, уже не было места в комнате. Айра потянулась за бутылкой и ещё раз наполнила рюмки.
Они сидели в одном кресле, ели из одной тарелки, пили и лениво переговаривались.
- Стинни, а ведь мужчины так легко не беременеют, как женщины.
- Думаешь, блефует?
- Не знаю. А может, он специально «залетел»?
- Зачем?
- Ну, может быть, он тебя любит. Он тебе не говорил?
Христина замотала головой:
- Нет. Я не думаю, чтобы он меня любил. Разве он тогда стал бы меня мучить? Я не знаю, зачем я ему. Правда, не знаю…
02.25
Все уже спят. Патриот сидит в кресле и заворожённо смотрит на монитор. Там по-прежнему светятся слова недописанного сочинения, о том, что когда-то «жили-были Андерс и Айра, их дочь Христина и её кот Патриот»…
This file was created with BookDesigner program [email protected] 17.11.2008
