Жанна Жунусова - Имаго
Смотрела, потому что так был спокойней.
Видеть — все-таки лучше, чем чувствовать себя маленьким слепым котенком, заблудившимся в темном углу.
— Готово! — наконец объявила Кира.
— Спасибо.
— Это мой гражданский и профессиональный долг — помогать пострадавшим.
— ?
Девушка рассмеялась:
— Учусь в медицинском.
— Какой факультет? — поинтересовалась Лиллиан.
— Психиатрии.
Сайрус очнулся на полу перед хромированной дверью. Все тело прошивала острая боль, во рту пересохло. Он открыл глаза, но по-прежнему не мог понять, где находится. Почему оказался запертым в этой комнате. Боль, как отбойный молоток, продолжала бить, и Сайрус на мгновение пожалел, что пришел в сознание. Преодолевая усталость, он встал. Неуклюже пошатнулся, едва не упав, оглянулся по сторонам.
Экран видеофона погас и, как выяснилось, давно. Сайрус взглянул на часы. Неужели он пролежал без сознания час? Странный холодок пробежал по коже, он мгновенно вспомнил недавние события: и как оказался запертым снаружи, и как безуспешно пытался связаться с другими. Бросился к видеофону. Включил его. На экране горели символы: имя главы правительства и его идентификационный номер.
Сайрус ввел номер Лиллиан.
Последовал сигнал. Одна минута томительного ожидания показалась главе правительства часом. В голове роились тревожные мысли. Больше всего на свете ему хотелось быть рядом с близкими. Все, кем он был — мужем, отцом.
На экране появилось сообщение, что абонент недоступен.
Что-то перевернулось в душе Сайруса. Будто с двухсотого этажа сорвался лифт, и летел теперь в пропасть шахты. Он собрал всю свою волю и повторил попытку. Только на этот раз, набирая другой номер.
Номер своей дочери.
Сайрус не слышал, но чувствовал, как его губы независимо от его воли шептали имя дочери. Ни на секунду не останавливаясь, в то время пока видеофон устанавливал соединение.
Абонент был доступен. Оставалось ждать подтверждения вызова.
Сайрус облегченно вздохнул. Это означало, что Диана жива и имеет возможность выйти на связь. Он ждал. Ждал долго, пока видеофон не замерцал новыми символами…
Система предлагала Сайрусу либо попытаться снова набрать номер дочери, либо ввести другой номер.
Сайрус выбрал первое. Что ему оставалось? Если Диана жива и могла выйти на связь, он мог только надеяться, что она ответит. По крайней мере, он решил не сдаваться.
— Папа!
— Диана. — Устало произнес глава правительства, — Диана! Где мама?
Девочка выглядела уставшей, словно провела не одну бессонную ночь. Но все-таки, несмотря на обстоятельства, старалась выглядеть жизнерадостной.
— Папа, — начала она и замолчала, — я не знаю, где мама. Я была уверена, что с ней ничего не случиться, но она ушла.
Диана задумалась, а спустя минуту произнесла:
— С ней все хорошо. Не волнуйся!
Но от этих слов Сайрусу легче не стало.
— Она рядом с тобой, — добавила она, заметив отцовскую растерянность, — вы должны быть вместе.
— Не могу отсюда выбраться. Дверь заперта снаружи, — печально произнес Сайрус, втайне надеясь на добрый совет. Но Диана не спешила. Она встала из-за стола, медленно повернулась кругом. Сайрус внимательно следил за происходящим, не решаясь нарушить его ритуальную атмосферу. Невидящим взглядом девочка снова смотрела на своего отца. Сайрус спросил:
— Так нужно?
Девочка улыбнулась, в ее взгляде Сайрус прочел: "Так нужно!".
— Расскажешь потом? — поинтересовался Сайрус иронично.
— Сейчас.
— Есть хочешь? — поинтересовалась Кира у Лиллиан, открывая холодильник.
— Ага, — отозвалась та, — но, разве это правильно?
— ?
— Грабить супермаркет.
Кира ухмыльнулась:
— По-твоему, правильней умереть с голоду?
Лиллиан выбрала пиццу, колу и плитку своего любимого шоколада, от которого отказалась еще очень давно. Какой смысл соблюдать диету и питаться здоровой пищей, если скоро умрешь? — подумала она. Кира же, напротив, в поисках фруктов обшарила весь магазин.
— Начиталась книжек о здоровом питании? — поинтересовалась Лиллиан.
— Аллергия.
— ?
— На все, кроме сырой растительной пищи, — спокойно пояснила Кира.
— Прямо как у моей дочери, — Лиллиан печально улыбнулась.
Больше они не разговаривали. Только, закончив с трапезой, Лиллиан спросила:
— Какие планы?
Кира не спешила с ответом: помолчав с минуту, словно собираясь с мыслями, она произнесла:
— У меня — никаких.
— В таком случае, нам не по пути. Я должна найти… — начала было Лиллиан, но Кира ее перебила:
— Одна ты никуда не пойдешь!
— С какой стати ты указываешь, что мне делать, а что нет? — возмутилась Лиллиан. Но Кира сделала вид, что не расслышала. Тогда Лиллиан встала из-за стола и быстро направилась к выходу. Но Кира ее опередила:
— Твоя дочь просила меня присмотреть за тобой.
— Когда вы с ней говорили? — нетерпеливо спросила Лиллиан.
— Не нужно было тебе рассказывать, но раз уж ты настаиваешь…
— Ну!
— … Диана связалась со мной мысленно, — наконец, собравшись с духом, ответила Кира.
— И ты все это время молчала?! — усмехнулась Лиллиан.
Кира растерянно пожала плечами.
— Будь спокойна, ничего хуже со мной точно не случиться! — бросила Лиллиан у порога. Кира последовала за ней.
Они уже покидали здание торгового центра, когда услышали грохот в аптеке. Кира бросилась туда, Лиллиан же осталась ждать у входа.
К грохоту и торопливым шагам прибавились человеческие голоса. Кира зашагала по направлению источника шума, который привел ее в служебную комнату.
На кушетке, крича от боли, лежал мужчина. От правой ноги его осталась лишь верхняя треть. Из обожженной, наспех перевязанной рубашкой, раны сочилась кровь. Кира с трудом заставила себя посмотреть.
— Кто ты? — услышала она резкий вопрос.
— Не думаю, что вам так важно знать мое имя, — не растерялась Кира, — учитывая, что у вас раненый.
— Если можешь помочь — помогай, — сказал парень, глядя Кире прямо в глаза, — нет — проваливай!
Некоторое время они стояли неподвижно, продолжая сверлить друг друга глазами.
— Кира, — наконец, представилась девушка.
— Адам.
Первым делом Кира внутривенно ввела амидопирин, и, не дожидаясь, когда болевой шок пройдет полностью, а жар спадет, ввела противостолбнячную сыворотку и приступила к обработке раны. Все это время Адам находился поблизости: доставал с полок и приносил медикаменты. Все это время в голове его один за другим рождались вопросы, вопросы, вопросы… И, как и любой другой, кому посчастливилось уцелеть, Адам отчаянно пытался найти хоть какое-то мало-мальски логичное объяснение происходящему. Он присел на корточки рядом с кушеткой, наблюдая за тем, как Кира накладывает фибриновую пленку на рану, вводит под нее антибиотики. На секунду лицо девушки с его радужными веснушками и лучистым взглядом голубых глаз показалось ему знакомым.
