Игорь Козлов - Подкова на счастье
— Да, правда.
В глазах Джона затрепыхало холодное, жестокое любопытство.
— И ты можешь указать, где лежит золото? Даже на моём острове?
— Если оно есть.
— Ну что ж, давай попробуем!
— Вот ты и нашёл цель, — усмехнулся Патрик.
Но Треверс не придал значения его словам. Он нетерпеливо махнул рукой охране:
— Расступитесь!
Они обошли весь остров. Это был небольшой, удивительно живописный клочок суши: цветущие луговины, экзотические деревья, журчащие ручьи… И всё ухожено, как в парке.
В одном месте Патрик топнул копытом, сказал:
— Здесь что-то… Причём очень близко.
— Несите лопаты, — приказал Джон…
Он сам стал копать землю. Вскоре звякнул металл.
Это была древняя статуэтка. Она изображала сидящего на корточках человека, который, уцепившись руками за горло, душил сам себя: глаза вылезли из орбит, язык высунут изо рта…
— Откуда такое взялось? — удивлённо спросил Никита.
— Раньше здесь был какой-то монастырь, — пояснил Треверс.
— Я знаю этот символ, — сказал Патрик. — Хотите покажу его историю?
— С удовольствием! — отозвался Джон. — Только мне надоело валяться на земле. Давай сядем в шезлонги. Ты как, Ник?
— Ладно, — вяло согласился Зеленков. — Посмотрим ещё раз.
Они расположились в креслах. Кентавр встал напротив. Во всей его позе было напряжение, собранность.
На этот раз картина возникла тихо, спокойно…
Видение третье. БУЦЕФАЛ
Конь был красив и страшен. Он бил копытом, грыз удила. Уже пятого воина сбросил он с себя.
Македонский царь Филипп в пурпурной одежде величественно сидел на золочёном стуле. Рядом с ним стоял его юный сын Александр.
— Хорош! Хорош! — восторженно сказал Филипп, щурясь от солнца. Каков лоб! Мощный, широкий…
— Мы называем его Буцефал {Буцефал (в греческом произношении Букефал) значит "бычьеголовый"} — пояснил купец.
— Но я не могу купить этого скакуна, — сказал царь, лукаво поглядывая на сына. — Это дикое животное никому не покорится!
— Оно неподвластно трусам! — воскликнул Александр и смело бросился к коню.
Царь испуганно подался вперёд. Но… о чудо! Почувствовав руку мальчика, Буцефал притих. Александр сбросил плащ и вскочил на него.
И тут жеребец взвился на дыбы, не разбирая дороги, рванул по крутому склону горы. Казалось, его уносил порыв ветра. Конь легко перепрыгивал с уступа на уступ. Только камни летели из-под копыт.
— Задержите! — закричал Филипп. — Он убьет его! Убьёт!..
Но разве можно было догнать этого демона! Ни одна лошадь не смогла повторить его путь. Всадники поскакали в обход.
Царь гневно посмотрел на купца. Тот рухнул на колени.
— Если с мальчиком хоть что-нибудь случится, ты будешь жестоко наказан.
Время тянулось мучительно долго… Филипп слонялся по поляне, не находя себе места.
Внезапно на гребне скалы на фоне голубого неба чётко возникла могучая фигура Буцефала. Александр уверенно сидел в седле. Он приветливо помахал рукой.
Конь стремглав бросился вниз. Прыжок… Ещё прыжок — сияя от счастья и гордости, Александр подъехал к отцу. В его лице царь увидел нечто новое — оно светилось изумлением и восторгом.
— Дитя моё! — взволнованно произнёс Филипп. — Ищи себе подходящее царство — Македония для тебя слышном мала!
И тут царь заметил: Александр и Буцефал быстро переглянулись.
Тенистый сад, по дорожкам которого неторопливо прогуливаются сорокалетний мужчина с пытливыми голубыми глазами и Александр. Теперь мальчику лет тринадцать. Он возмужал, окреп в плечах. Но та же порывистость и неукротимость в движениях. Неожиданный резкий жест, быстрый поворот головы, внезапное изменение в ходе беседы.
— Учитель, я знаю, больше всего на свете ты любишь удивляться.
— Да, это так.
— До сих пор ты поражал меня, открывая тайны бытия. Но теперь настал мой черёд…
Мальчик бросился в заросли и вывел мощного, широколобого коня.
— Буцефал желает Аристотелю благополучия!
Мужчина вздрогнул, огляделся по сторонам.
— Что это? Откуда прозвучал голос?
Александр звонко рассмеялся.
— Это говорит мой верный друг — кентавр Буцефал. Он просил о встрече с тобой. Я оставлю вас для беседы. Но буду недалеко…
Мальчик поцеловал коня в морду и стремительно побежал по тропинке.
— Чудо! Просто чудо! — восхищённо прошептал Аристотель.
Учёный и кентавр пристально изучали друг друга.
— Действительно чудо, — наконец ответил Буцефал. — Уцелеть в этом безумном мире, раздираемом враждой и противоречиями. Пробиться сквозь завесу небытия и всплыть через сотни лет после смерти своего отца… Ты знаешь, что твой далёкий предок учился искусству врачевания у самого Хирона?
— Да, семейное предание сохранило эту историю.
— Хорошо, хоть так… — тяжело вздохнул кентавр. — Важный разговор предстоит нам. Готов ли ты к нему?
— Внимательно ловлю каждое твоё слово!
Буцефал фыркнул, брезгливо дёрнул губой и стал говорить:
— Я внушил Александру, что он сын бога. При первом же нашем свидании я сказал, что послан с Олимпа для того, чтобы помочь ему совершить великое предназначение — покорить Вселенную, создать империю человечества, объединённую одним правлением и одной философией. Только так можно положить конец распрям и эгоизму! Ты должен подготовить будущего царя к этой миссии. Я давно слежу за твоими работами. Мне нравится твоё трепетное отношение к Природе. Твоё понимание взаимосвязи всех её частей…
Аристотель почтенно склонил голову. Такая оценка была ему приятна.
— Я согласен с твоей этикой. Только действие и стремление к цели достойны разумного существа. Я тоже внушаю мальчику: "Умей хотеть! В этом твоя сила!" Значит, мы на одном пути и должны стать союзниками… Что скажешь?
Учёный сжал виски ладонями. Мучительно искал отзвук в своей душе.
— "Завоевать", «покорить» — я страшусь этих понятий! Прольётся море крови… Оружием воспитывать народы?.. Ты не боишься: человек, который считает себя богом, превратится в чудовище?
— Другой дороги нет. Считай, это опыт. Посмотрим, какой получится результат. Ты можешь стать отцом всемирной философии. Мы просим найти для нас лучший тип государственной власти… Согласен?
— Что ж, я попробую.
— Впереди нас ждут славные дела!
Огромная долина колыхалась от обилия воинов. Персы стояли сплошной стеной. В лучах восходящего солнца сияли их боевые колесницы.
Буцефал пританцовывал от весёлого возбуждения, яростно хрипел.
Александр привстал на стременах, взволнованно глянул вдаль.
