Игорь Дручин - Хрупкое время Ауэны. Сборник научно-фантастических произведений
Ландшафт изменился. Дорога прихотливо петляла среди пологих вершин, иногда на пути вставали острозубые скалы. Все чаще на красноватом фоне возникали зеленоватые, серые и черные полосы, глыбы, россыпи камней и, когда планетоход вырвался на равнину, серовато-зеленый стал преобладать. От многочисленных кратеров, воронок, каменных глыб и обломков рябило в глазах. Наконец завиднелась зубчатая гряда Коперника. Начался медленный подъем среди хаотического рельефа. Но даже здесь Рей умудрялся использовать инерцию. Разгоняя машину вниз по склону, он включал двигатель только вблизи следующей вершины. Низкие гряды он проскакивал с ходу. Планетоход будто дрейфовал на огромных волнах и качка при этом была не хуже океанской. Совершенно неожиданно дорога ушла в туннель.
— Ну, док, приехали, — заговорил Рей, молчавший все четыре часа сложного пути. — Это станция Коперник. Все-таки зря вы… сюда… Но раз вы уже здесь, мой вам совет: питайтесь своими продуктами.
Тронхейм пожал плечами. Едва удалось разместить ящик с аппаратурой, да и смешно ехать в гости с собственной ложкой.
— Спасибо, Рей, но вы меня поздновато предупредили, а сам я не догадался.
— У меня двухнедельный запас.
— Не стоит, Рей. Я везу достаточно приборов и индикаторов, чтобы определить полноценность продуктов.
— Эх, доктор, доктор… — огорчился О’Брайен. — Небось, думаете, что он понимает, этот необразованный чудак…
Тронхейм промолчал. Не обижать же в самом деле хорошего парня только потому, что ему втемяшилась нелепая идея.
Замигали огни шлюзовой камеры…
Эрих шел по коридору, бормоча ругательства. Его слегка покачивало, двигался он неуверенно, как в первые дни на Луне. Тогда было понятно: он еще не привык к ферромагнитным вкладкам в подошвах обуви, нейтрализующих с помощью магнитного поля потери земного тяготения…
— Послушайте! — окликнул он невозмутимо шагающего впереди молодого парня, служащего станции. — Объясните мне, что происходит?
— Вы напрасно волнуетесь… э… мистер Тронхейм. Все новички на нашей станции проходят через это.
— Через что, черт возьми? — не выдержал Эрих. — Объясните толком, почему меня дергает, как марионетку на веревочках!
— У нас маленькая станция, мистер Тронхейм. Слабое магнитное поле. Вы быстро привыкнете.
— Хорошенькое дело, — проворчал психобиофизик. — Не могут обеспечить человеческие условия.
Они прошли по жилому отсеку шагов тридцать. Провожатый остановился.
— Ваши комнаты, мистер Тронхейм. Я помогу вам устроиться.
— Спасибо, я отлично управлюсь сам. Передайте профессору Лумеру, что через полчаса я буду в состоянии навестить его.
— Извините, сэр. Вынужден вас огорчить. Директор станции во второй половине дня не принимает. Я смогу вас представить только завтра утром.
Служащий набрал разблокирующий код, и дверь ушла в стену. Номер, как и просил Эрих, оказался трехкомнатным. В передней лежало оборудование, уложенное аккуратным штабелем. Тронхейм прошелся по комнатам и остался доволен.
— Черт с ним, с Лумером, — решил он. — Надо распаковать и установить аппаратуру.
— Вам помочь, сэр?
Эрих оглянулся. Служащий все еще стоял у двери в почтительной позе.
— Ну, давай, — неожиданно согласился Тронхейм. — Как тебя зовут?
— Джон Кэлкатт, сэр.
— Так вот, Джонни. Волоки всю эту музыку поближе к столу и начнем.
Насвистывая, Тронхейм принялся за монтаж приборов, стараясь разместить их покомпактнее, чтобы не занимать две другие комнаты.
— Джонни!
— Да, сэр.
— Ты здесь недавно?
— Так точно, сэр. Несколько месяцев.
— Не надоело?
— Мне хорошо платят, сэр.
— Слушай, дружище, а ты откуда родом?
— Нью-Йорк, Вест-Сайд, сэр.
— Трудно представить Вест-Сайд в роли поставщика благовоспитанных мальчиков.
— Здесь другие порядки. Мне не улыбается вылететь с такой выгодной работы. Я техник-электроник. Согласитесь, таких специалистов в Штатах хватает.
Постепенно Кэлкатт оттаивал. Шутливая непринужденность Эриха, его неназойливые вопросы расшевелили парня. В лунный научный центр Джон попал случайно. Он провожал друга с рейсовой ракетой, когда услыхал о срочном вызове бортового техника-электроника. Объявление повторили несколько раз, и Кэлкатт рискнул предложить свои услуги. Уже в полете разобрались, что он не относится к числу дежурного персонала дублеров. Предприимчивость могла обернуться крупными неприятностями, но ему повезло еще раз. Прибыв на Луну, он узнал, что на станцию Коперник потребовался человек его специальности.
С монтажом приборов они провозились до конца дня.
Для пробы Эрих снял психограмму Кэлкатта.
— Это что за арифметика, доктор? — спросил Джон, разглядывая графики.
— Параметры твоего психического состояния.
— И как вам показалось? У меня все дома? — пошутил Кэлкатт.
— Практически в норме, — улыбнулся Тронхейм, угадывая за шуткой тот отблеск беспокойства, который, скорее всего, присущ всем обитателям этой загадочной станции. — Только вот… Ты работаешь непосредственно на мистера Лумера?
— Да, именно так, как вы сказали.
— Чувствуется влияние сильной личности!
Кэлкатт посмотрел на Эриха с благоговейным изумлением.
— Неужели и это видно на графиках?
— Кое-что видно.
— Выходит, доктор, такая штука вроде местного ФБР?
— Нет, Джонни. Совсем наоборот! — рассмеялся психобиофизик, но расшифровывать свои логические построения не стал. Эриха удивило сходство срезанных волевых пиков графика Кэлкатта, с психограммой Элси Лумер, хотя здесь это выражено слабее. Сделать вывод об одном и том же источнике было не трудно, однако вряд ли стоило беспокоить Джонни, который и без того подвержен влиянию новой для него обстановки.
— Если я вам больше не нужен, мистер Тронхейм, разрешите вас покинуть.
— Да, пожалуйста, — кивнул Эрих. — Действительно, пора и отдохнуть. Кстати, где вы собираетесь?
— Мы не собираемся, сэр.
— Но развлечения какие-нибудь есть?
— Пивной бар с бильярдной, два раза в неделю кино.
— И все?
— Да, сэр.
Кэлкатт откланялся, а Эрих с полчаса мерил шагами комнату. Не отличаясь особой общительностью, тем не менее, хотел познакомиться с обитателями станции в непринужденной обстановке. Похоже, мест для таких контактов на станции практически не осталось. Полистав кодовый справочник, он заказал ужин. Мигнула сигнальная лампочка. Эрих открыл дверцу приемника и присвистнул: ужин оказался роскошным, как в порядочном ресторане. Дымящийся бифштекс с жареным картофелем, черный кофе с домашней сдобной булочкой и пара свежих, в пупырышках, огурчиков настраивали на оптимистический лад. После еды потянуло в сон, и Эрих решил немного вздремнуть, но дорожная усталость взяла свое: он проспал до утра не пробуждаясь.
