Томас Диш - Работа за двоих
— Вы ищете мистера Хабблера? — крикнула она.
— Да, — негромко ответил я, надеясь, что слабый свет не позволит ей меня узнать.
— Его нет дома, мистер Веннер. Он стал жертвой дорожного происшествия перед домом, буквально несколько минут назад. Не думаю, что он сильно пострадал, но полиция все-таки отвезла его в больницу.
Онемев, я стоял на площадке. Хуже всего (мысль пришла ко мне, правда, только на крыльце) то, что она меня узнала. Ей даже было известно мое имя. Впрочем, это мало что меняло, и вовсе не оно являлось самым важным.
— А все из-за дождя, — добавила она. — Мистер Хабблер вышел из подъезда и переходил дорогу, когда из боковой улицы выскочило такси. Шофер повернул и заметил мистера Хабблера чересчур поздно. Он пытался затормозить, но машину повело. Мой муж как раз смотрел в окно. Вы хотите что-нибудь передать вашему другу?
Я размышлял, продолжая касаться пальцами фляжки в кармане. Теперь уже было невозможно обвинить Эрика в убийстве Карены. Его видели выходящим из дома ровно в момент совершения преступления.
— Нет. Нет, спасибо. Я еще зайду.
Медленно спускаясь по ступеням, я прошел мимо нее. Мое состояние, очевидно, бросалось в глаза.
— Не расстраивайтесь вы так сильно, мистер Веннер. С вашим другом ничего серьезного.
— Это просто шок.
Совершенно отупевший, я вышел из здания и долгое время стоял, глядя, как потоки воды струятся по лицу Карены за стеклом галерейной витрины. Затем двинулся прочь под хлещущим дождем.
* * *12 ч. 25 м. Последнее непредвиденное событие перекрывало мне все возможности. Крах представлялся полным.
Затем я нашел решение. Это был отчаянно рискованный ход и самое серьезное нарушение Кодекса. Я собирался вмешаться. Я еще успевал предотвратить утреннюю катастрофу, но совсем впритирку. Я подозвал такси и дал водителю двадцать долларов, попросив как можно быстрее довезти меня до кафетерия в районе полицейского участка. У меня оставалось десять минут на то, чтобы добраться туда и предупредить себя не использовать Машину.
Пока такси пролетало блестевшие от дождя улицы, я пытался представить, что произойдет, если мне это удастся. Весь сегодняшний день канет в небытие? Все люди, вовлеченные в события, перейдут в другой, параллельный мир? И более всего: что станет со мной?
Все же, главным образом меня заботила вещь самая банальная. Невозможно долго мучиться по поводу того, чего нельзя вообразить. Тем более что я сильно сомневался в том, что моя попытка к чему-либо приведет. Невмешательство — закон природы.
Такси остановилось как раз напротив кафетерия. Я выпрыгнул из него и побежал, оставив зонтик на сидении. Я был уже на середине улицы, когда водитель крикнул:
— Эй, мистер, вы забыли зонтик!
— Присмотрите за ним.
В это же мгновение я почувствовал приступ обморочной дурноты. Уши заложило, в глазах все поплыло. Изо всех сил я боролся с головокружением и поднял глаза вовремя, чтобы увидеть, как Ирвин Веннер выходит из кафетерия. Я смотрел на него, пока наши взгляды не встретились. Он отступил назад от удивления.
Я не ощутил ничего особенного кроме несокрушимой уверенности. Я решил идти до конца. Я вмешивался. Я уже изменил прошлое, поскольку в тот раз я себя не встретил.
Я приблизился к нему.
— Не делай этого, — сказал он. — Ты не имеешь права. Мы не можем говорить друг с другом.
— Отныне я уже не ты, — начал я. — Я кто-то другой. Я не знаю, что станется со мной… с нами… но мне абсолютно необходимо с тобой поговорить. Следуй за мной.
Я потащил его по улице. Он не сопротивлялся. Дождь лил не переставая. Мы остановились у входа в модную лавку. С трех сторон в витринах в беспорядке были выставлены на обозрение куски искусственных тканей пастельных тонов, намотанные на торсы, не имевшие голов и рук.
— Ты не должен сегодня пользоваться Машиной. Произошло дорожное происшествие. Я провел самое страшное…
Я не смог продолжить. Я затрясся в истерическом смехе.
— Что ты творишь? Зачем ты вернулся?
— Все сложилось не так, как задумывалось. Эрик не пришел к нам. Он стал жертвой наезда. Он находился в карете скорой помощи, которая везла его в больницу, в тот момент, когда я убивал Карену. Шеф говорил тебе об этом, как раз перед твоим выходом. И потом меня видели в его студии.
Казалось, к нему полностью вернулось спокойствие.
— Карена мертва?
— Да, но когда я ее убивал, я не знал, что Эрик попал под машину. Ты не должен отправляться в прошлое. Ты не должен ее убивать.
Внезапно его глаза сверкнули от ярости, и он набросился на меня с кулаками.
— Идиот несчастный, ты изменил прошлое! Ты сумасшедший!
Я не ожидал такой реакции. Пришлось увертываться. У меня была одна надежда, что он прислушается к голосу разума.
— У меня не оставалось других возможностей, — сказал я, когда удалось его обуздать. — Ты не понимаешь? Все пошло не так, как задумывалось. Выбор был простым: предупредить тебя или покончить с собой.
Он вырвался ценой неимоверного усилия.
— В таком случае надо было убить себя. Бог лишь знает, что теперь будет в настоящем.
Я почувствовал, как во мне опять нарастает истерический смех.
— Ирвин, — сказал я еще. — Постарайся…
Но, услышав, как я называю его по имени, он снова кинулся с кулаками и едва не сбил меня на асфальт. Я отказался от попыток найти выход. Изо всей силы я ударил его в ответ. Он опрокинулся назад в витрину магазина, которая брызнула стеклом. Один осколок пропорол ему горло. Он взвыл, потом замер. С ужасом я смотрел на него. Он был мертв.
За пределами крытого углубления перед лавкой дождь продолжал хлестать по пустынной улице.
Я умер чуть позже полудня, и, следовательно, было невозможно, чтобы я оставался живым. Я лежал у моих ног в луже крови, лишенный жизни. Я знал, что должен делать. Предопределение, похоже, замыслило комедию гротеска и абсурда. И мне предстояло лишь доиграть в ней последнюю сцену.
Я вытащил из кармана фляжку с отравленным виски. Несмотря ни на что, ей нашлось применение, подумал я. Вихри кошмара, кружившие во мне, улеглись одновременно с рассеивающейся завесой дождя на улице, словно я нашел путеводную нить, выводящую на свет. Смерть уже не казалась мне пугающей. Я выпил яд.
* * *Позже. Но ничего не закончилось. В следующее мгновение я проснулся в спальной комнате своей квартиры. Я поглядел на будильник. Кнопка была утоплена, Карена уже встала. Она крутилась на кухне. Мне хотелось завыть, но я удовольствовался тем, что сказал ей:
— Добрый день, милая. Что там у нас с погодой?
