Герберт Уэллс - Новейший ускоритель (Художник М. Гетманский)
Ответы мистера Кэйва были жалки по своей беспомощности: он только невнятно бормотал, что ему лучше знать, как вести дела. Посреди ужина мистера Кэйва погнали в лавку — запереть двери на ночь. Уши у него горели, слезы досады мешали ему видеть через очки. «Зачем было выставлять яйцо в витрине? Какое легкомыслие!» — вот что мучило его. Он не видел способа отвертеться от продажи хрустального яйца.
После ужина падчерица и пасынок мистера Кэйва нарядились и отправились гулять, а жена поднялась наверх и, попивая горячую воду с сахаром, лимоном и еще кое с чем, стала обдумывать происшествие с хрустальным яйцом. Мистер Кэйв ушел в лавку и оставался там довольно долго под тем предлогом, что ему надо отделать камешками аквариум для золотых рыбок. На самом деле он был поглощен совсем другим, но об этом речь будет впереди.
На следующий день миссис Кэйв заметила, что хрустальное яйцо убрано с витрины и спрятано за связкой книг по рыболовству. Миссис Кэйв переложила его на более видное место. Разговаривать об этом она не стала, так как после вчерашнего спора у нее очень болела голова. Что касается самого Кэйва, то он всегда был рад уклониться от беседы с супругой. День прошел неважно. Мистер Кэйв был рассеян как никогда и крайне раздражителен. После обеда, как только жена по своему обыкновению легла отдохнуть, он опять убрал яйцо с витрины.
На следующий день Кэйв повез в одну из клиник партию морских собак, которые требовались там для анатомических занятий. В его отсутствие мысли миссис Кэйв снова вернулись к хрустальному яйцу и к тому, как потратить свалившиеся с неба пять фунтов. Она уже успела самым приятным образом распределить мысленно эту сумму — между прочим, имелась в виду покупка зеленого шелкового платья и поездка в Ричмонд, — как вдруг звон колокольчика у входной двери вызвал ее в лавку. Посетитель оказался лаборантом из клиники, который пришел пожаловаться на то, что лягушки, заказанные еще на вчерашний день, до сих пор не доставлены. Миссис Кэйв не одобряла этой отрасли деятельности мистера Кэйва, вследствие чего джентльмену, явившемуся в несколько запальчивом настроении, пришлось удалиться после беседы, хоть и краткой, но вежливой, поскольку это зависело от него. Взоры миссис Кэйв, естественно, обратились к витрине: вид хрустального яйца должен был придать реальность пяти фунтам и связанным с этими пятью фунтами мечтам. Каково же было ее удивление, когда яйца в витрине не оказалось!
Она кинулась к тому месту за прилавком, где нашла яйцо накануне. Но и там его не было. Тогда миссис Кэйв немедленно приступила к обыску всей лавки.
Покончив с делами, Кэйв вернулся домой около двух часов. В лавке царил беспорядок. Его жена стояла на коленях за прилавком и с остервенением рылась в материале для набивки чучел. Когда звон колокольчика возвестил о приходе мистера Кэйва, миссис Кэйв высунула из-за прилавка свое злое красное лицо и сразу стала упрекать мужа, что он «спрятал эту вещь».
— Какую вещь? — спросил Кэйв.
— Хрустальное яйцо!
Вместо ответа Кэйв, видимо очень удивленный, бросился к витрине.
— Разве его здесь нет? — воскликнул он. — Боже мой! Куда же оно делось?
В эту минуту дверь в комнату открылась, и в лавку, громко бранясь, вошел пасынок Кэйва, вернувшийся домой за минуту до него. Он работал учеником у мебельщика на этой же улице, но обедал дома и поэтому был зол, узнав, что обед еще не готов.
Когда мальчишка услыхал о пропаже, он забыл про обед и обратил свой гнев с матери на отчима. Мать и сын, конечно, сразу же решили, что Кэйв спрятал хрустальное яйцо. Но тот всячески отрицал это. Свои клятвенные уверения он закончил тем, что сам стал обвинять сперва жену, а потом пасынка: это они спрятали яйцо и хотят тайком продать его. Бурный спор привел к тому, что у миссис Кэйв начался нервный припадок — нечто среднее между истерикой и обмороком, а пасынок опоздал в мебельный магазин на целых полчаса. Мистер Кэйв укрылся от слез жены в лавке.
Вечером спор возобновился, но уже с меньшей страстностью. Теперь это больше походило на судебное разбирательство под началом падчерицы. Ужин прошел невесело и закончился тяжелой сценой. Мистер Кэйв вышел из себя и удалился, громко хлопнув дверью. Воспользовавшись этим, остальные члены семьи уже не стесняясь осудили его поведение, а затем обыскали весь дом с чердака до погреба в надежде найти хрустальное яйцо.
На следующий день оба покупателя зашли опять. Миссис Кэйв приняла их чуть не в слезах. Оказалось, что никто даже не может представить себе, сколько ей пришлось вытерпеть от Кэйва за все время их супружеской жизни. Она сообщила им также — правда, в несколько искаженном виде — историю исчезновения хрустального яйца. Пастор и молодой человек восточного типа с улыбкой переглянулись и сказали, что все это действительно очень странно. Они не стали задерживаться в лавке, так как миссис Кэйв, повидимому, собиралась рассказать им историю всей своей жизни. Однако эта почтенная дама, цепляясь за последнюю надежду, спросила адрес пастора, обещая известить его, если она добьется чего-нибудь от мужа. Адрес был дан, но потом, очевидно, утерян. Миссис Кэйв никак не могла вспомнить, куда она его сунула.
К вечеру этого дня страсти несколько улеглись. Кэйв, уходивший куда-то из дому, ужинал в полном одиночестве, приятно контрастировавшем с недавними бурными спорами. Атмосфера в доме некоторое время оставалась напряженной, но ни хрустальное яйцо, ни покупатели не появлялись.
Теперь, чтобы не вводить читателя в заблуждение, мы должны сказать, что Кэйв солгал: он прекрасно знал, где находится хрустальное яйцо. Оно было в квартире мистера Джекоби Уэйса, ассистента-демонстратора больницы Сэнт-Кетрин на Уэстборн-стрит. Яйцо, прикрытое куском черного бархата, лежало на буфете возле графина с американским виски. От мистера Уэйса и были получены сведения, на основании которых написан настоящий рассказ. Кэйв принес хрустальное яйцо в больницу, спрятав его в мешок с морскими собаками, — принес и настойчиво просил молодого исследователя хранить его у себя. Мистер Уэйс согласился на это не сразу. У него были довольно своеобразные отношения с Кэйвом: ему нравились странные типы, и, не раз приглашая старика к себе, он слушал за трубкой и за стаканом вина его не лишенные занятности замечания о жизни вообще и миссис Кэйв в частности. Мистеру Уэйсу случалось иметь дело с этой дамой, когда -Кэйва не бывало в лавке. Уэйс знал, что Кэйва притесняют дома, и поэтому, обсудив все как следует, он решил взять хрустальное яйцо на хранение.
Кэйв обещал объяснить, почему он так дорожит этой вещью, пока же намекнул, что в хрустале ему открываются видения. В тот же вечер он опять зашел к мистеру Уэйсу.
