Алексей Калугин - Геноцид
Раф всего лишь повторил фразу, услышанную как-то раз от Упаннишшура, весьма уважаемого человека на Квадратном острове. Сказана она была совершенно по иному поводу, но понравилась Рафу, и он запомнил. Старик же, услыхав Рафов ответ, рассмеялся так, что едва на лежак не упал. Пришлось ему, откинувшись назад, в лежак руками упереться. А спрашивается, чего смешного?
Отсмеявшись, старик снова сел прямо. Случайно ему под руку подвернулась оставшаяся сухой мочалка. Виираппан взял ее и промокнул выступившие на глазах слезы.
– Прости, – сказал он, заметив, с какой обидой смотрит на него Раф. – Нет ничего постыдного в незнании. Более того, я тоже склоняюсь к мысли, что основополагающие законы мироздания по сути своей непознаваемы. Но мне смешны попытки сакрализации элементарных вещей. Конечно, это проще, чем искать ответ. Но, видишь ли, уважаемый Раффаттан… – Старик пощелкал пальцами, подбирая нужное слово. – В общем, я не люблю, когда простое пытаются делать сложным. И наоборот.
Раф ничего не понял, но на всякий случай кивнул.
– Так все же, почему вода на Мелководье пресная? – спросил он.
– Вода на Глубине не только более соленая, чем на Мелководье, но и более плотная из-за растворенных в ней солей. Более теплая вода всегда оказывается наверху, а холодная опускается вниз. Таким образом на границе между Глубиной и Мелководьем пресная вода как бы наслаивается на соленую. То есть, вода с Мелководья уходит на Глубину, а не наоборот. Как видишь, – Виираппан слегка развел руки в стороны, – все очень просто.
– Тогда выходит, что и на Глубине вода со временем станет пресной? – сделал вполне закономерный, как ему казалось, вывод Раф.
– Нет, – отрицательно качнул головой Виираппан. – Вода постоянно испаряется с поверхности моря, и концентрация солей остается прежней.
– Откуда тебе это известно? – прищурившись, не то подозрительно, не то с интересом посмотрел на старика Раф.
– Я умею наблюдать, анализировать и делать выводы, – едва заметно улыбнулся Виираппан.
– Другие, выходит, этого не умеют? – с сомнением наклонил голову Раф.
– Раф, мальчик мой, ты и представить себе не можешь, насколько скучны и нелюбопытны большинство людей. Их вполне устраивает то, что мир вокруг них пребывает в неизменном состоянии, – изо дня в день, из месяца в месяц, из года в год… А, раз так, то его и не требуется понимать. То, что с монотонным однообразием повторяет само себя, достаточно воспринимать как данность, как кольцо, у которого нет ни начала ни конца.
Раф не во всем был согласен с Виираппаном, но решил пока не возражать. Старик говорил интересные, хотя и не совсем понятные вещи. Такое редко от кого услышишь. Да что там редко, – старик прав, никому нет дела до того, почему в мире все происходит именно так, а не иначе. Да и самому Рафу все это, по большому счету, по фигу. А все же любопытно. Тем более, что пока за стенами надстройки льет дождь и ветер рвет в клочья небо и бросает волны одну на другую, делать особенно нечего.
– Кстати! – тихонько хлопнул в ладоши Виираппан. – Обрати внимание, мы легко и непринужденно пользуемся такими понятиями, как минута, час, день, месяц, год. Никому не нужно объяснять, что это такое. Но при этом у нас нет инструментов для измерения времени. У нас нет календаря, чтобы отмечать смену дней и лет.
– А зачем? – пожал плечами Раф. – Наступило утро – вот и новый день. Тридцать дней прошло – вот и месяц. Молодой тростник вырос и начал сохнуть – полгода.
– Согласен, – кивнул Виираппан. – В повседневной жизни достаточно определять время на глаз. Любое событие мы воспринимаем, как образ или даже как голую схему. Детали, причинно-следственные связи нас не интересуют. Нам не требуется календарь, потому что у нас нет истории.
– А она нужна? – с сомнением прищурился Раф.
– А как же! – взволнованно и одновременно с досадой всплеснул руками Виираппан. – Как иначе мы узнаем о том, что было до нас? Как передадим будущим поколениям знания о себе?
Раф озадаченно поскреб ногтем щеку – побриться пора.
– К чему все это?
– Ты хочешь сказать, – недоверие прозвучало в голосе Виираппана, – что тебе совершенно безразлично, с чего началась жизнь на Мелководье?
Раф задумался, но лишь на секунду.
– Да, – уверенно ответил он.
– Ха! – Виираппан вскинул руки и звонко шлепнул себя по коленкам.
Похоже, ему больше нечего было сказать.
Раф равнодушно пожал плечами и откусил кусок вяленой рыбы. Да, хорошая получилась партия. За полкорзины такой вяленой спинки на Квадратном острове можно новую куртку выменять.
– Хорошо. – Виираппан снова хлопнул себя по коленке, на этот раз одной ладонью. – Я вижу, с тобой еще рано разговаривать об истории.
Раф с отсутствующим видом еще раз пожал плечами – не очень-то, мол, и хотелось.
– Давай вернемся к тому, с чего мы начали, – предложил старик.
– А с чего мы начали? – озадаченно сдвинул брови Раф.
– Ты спросил, как я оказался на глубине, – напомнил Виираппан.
– Точно, – улыбнулся Раф. – А ты начал рассказывать про соленую и пресную воду.
– Как мы выяснили, – Виираппан выпрямил спину, расправил плечи и сложил руки на коленях, – обычно пресная вода стекает с Мелководья на Глубину. Но когда сильный ветер дует с Глубины, он гонит соленую воду на Мелководье. Такое случается нечасто, обычно перед штормом.
– Верно, – согласился Раф. – Ветер с Глубины – верный признак того, что будет шторм. А значит, нужно уходить подальше и ставить плот на якорь.
– Когда ветер гонит воду с Глубины на Мелководье, случается, что волны приносят с собой очень интересные вещи.
– Вещи? – не понял Раф. – Ты имеешь в виду то, что было смыто с плотов, унесенных на Глубину.
– Нет, – медленно покачал головой Виираппан. – Я имею в виду совсем другие вещи. Странные вещи. Вещи, которых нет, которых просто не может быть в нашем мире.
Глава 3
Раф тихонько посасывал кончик рыбьей спинки и ждал продолжения. Какие еще странные вещи приносят с Глубины волны? О чем говорит этот сам по себе странный старик? У Рафа имелись вопросы, но он не торопился их задавать. Куда спешить, – шторм зарядил не на один день.
Но вместо того чтобы продолжить рассказ о странных вещах, Виираппан пододвинул Рафу свою пустую чашку.
Раф взял чайник, – хмеля в нем оставалось почти наполовину, – и заново наполнил чашки, свою и старика.
Виираппан сделал глоток и блаженно зажмурился. Глядя на него, Раф почему-то подумал, что старик нарочно демонстрирует удовольствие, чтобы хотя бы таким образом отблагодарить хозяина.
Виираппан открыл глаза.
