Роджер Желязны - Знаки дороги
– Это верно. – Листья помолчала. – Ты оборвал такого рода отношения в недалеком прошлом?
– Пожалуй, можно сказать и так…
– Печально. Правда, бывает по-разному. Ты…
– Нет, – возразил он. – Нет! На самом деле там и не намечалось никакого продолжения. И все же, я ощущаю утрату… А почему я все это тебе говорю?
– Кому-то ведь нужно было рассказать? Будь-ка поосторожней. В такие моменты человек часто стремится восполнить потерю чем-то новым, забывая в суматохе о благоразумии. Человек…
– А, вот и Лейла идет! – перебил Рэнди.
– Ах!
Тишина.
Рэнди затянулся сигарой. Он полюбовался облаками, отражавшимися в полировке капота. Затем взглянул в сторону ряда невероятного вида экипажей, выстроившегося на стоянке, – они напоминали экспонаты в фантастическом музее транспорта.
– Я не чувствую ее приближения, – сказала Листья немного погодя.
– Извини, я ошибся.
Взрыв помех, отдававших сарказмом.
– Извини, Рэнди, я не думала вмешиваться.
– Все в порядке.
– Я только хотела…
– Она уже идет.
– Хорошо. Я просто… Извини.
Лейла залезла в машину и захлопнула дверцу. Потом протянула руку, взяла у Рэнди горящую сигару и со вздохом откинулась на спинку сиденья.
– Очевидно, тебе не… – начал он.
– Тсс! Мы идем почти бампер в бампер. Только я не знаю следующего адреса. Нужно снова думать.
Он смотрел, как ее взгляд теряется в клубах дыма. Лицо ее несколько секунд было совершенно спокойным; потом последовала быстрая смена выражений, которые Рэнди не в силах был определить.
– Заводи мотор, едем! – наконец приказала она.
– Куда?
– Вниз по Дороге. Я узнаю поворот, когда увижу его. Поехали!
Он вырулил со стоянки, повернул к выезду на Дорогу.
– Я начинаю понимать…
– Что?
– Кто мы такие, – сказала она, возвращая сигару.
Он утопил педаль акселератора, и они помчались…
Рэд скатился с кровати и нащупал куртку.
– Эй! Дерьмовый из тебя детектор!
– Этот контур тоше был поврешден пулей!
Рэд натянул куртку и вытащил из кармана маленький плоский фонарик. Обвел комнату лучом, но дыма не увидел. Поднявшись, он направился к двери, втягивая носом воздух.
– Наверное, не следовало бы…
Открыв дверь, он вышел в холл, снова принюхался и двинулся влево.
Здесь! Задняя комната!
Рэд подбежал к двери, постучал, подергал ручку. Заперто.
– Проснитесь!
Отступив на шаг, он ударил ногой по замку. Дверь распахнулась. Выползли клубы дыма. Ворвавшись в комнату, Рэд увидел горящую кровать и женщину с улыбкой на губах, все еще, очевидно, спавшую.
Согнувшись, он поднял ее с кровати и отнес в сторону. Опустив женщину на пол – одежда на ней все еще тлела, – он вернулся к кровати и стал сбивать пламя ковриком.
– Эй! – окликнула его женщина.
– Молчи! – велел он. – Я занят.
Женщина поднялась на ноги и, не обращая внимания на тлеющую одежду, смотрела, как Рэд сражается с пламенем. Когда же подол ее платья запылал по-настоящему, она небрежным движением распустила завязки на шее. Платье упало на пол. Женщина переступила через него и подошла к Рэду.
– Что ты здесь делаешь? – спросила она.
– Хочу погасить твой костер. Ты что, курила в постели?
– Да, и пила тоже. – Она нагнулась и извлекла из-под кровати бутылку. – Пускай себе горит. Давай лучше выпьем и будем смотреть на огонь.
– Лейла, не путайся под ногами.
– Хорошо, Рэд, хорошо. Как скажешь.
Она отошла, опустилась в просторное кресло, поглядела по сторонам, снова встала, подошла к туалетному столику, зажгла от горевшей там свечи фитиль масляной лампы и вернулась в кресло, прихватив кубок.
В холле послышались быстрые шаги, замершие у двери.
– Как твои дела? – спросил голос Джонсона. Он закашлялся.
– Кровать загорелась, – ответил Рэд. – Но все уже в порядке.
– Можешь выбросить матрац в окно – там внизу голый гравий.
– Хорошо! Так и поступим.
– Комната номер семнадцать свободна, мисс Лейла. Вы можете перейти туда.
– Спасибо, но мне нравится и здесь.
Рэд подошел к окну и раздвинул ставни. Вернувшись к кровати, он свернул матрац, поднял его, отнес к наполненному звездами квадрату окна, где и выпихнул наружу.
– Я пришлю новый матрац и белье, – сказал Джонсон.
– И еще одну бутылку.
Джонсон ушел, продолжая кашлять:
– Не понимаю, как вы там дышите?
Рэд смотрел в окно. Лейла откупорила бутылку. В холле послышались удаляющиеся шаги Джонсона.
– Ты будешь, Рэд?
Он повернулся и подошел к ней. Она протянула ему кубок.
– Твое здоровье, – произнес он и сделал глоток.
Она фыркнула и отпила прямо из горлышка.
– Ну-ну, это не к лицу воспитанной леди. Я тебя выдам.
Она засмеялась:
– Чепуха. Удача на моей стороне… Твое здоровье. Ну как?
– Питье или здоровье?
– И то, и другое.
– Бывало получше, бывало похуже. И то, и другое. Ты что здесь делаешь, Лейла?
Она пожала плечами:
– Пью. Провернула несколько трюков… А что ты делаешь? Все рыщешь вдоль Дороги, надеешься найти необозначенный поворот? Или затеять новый?
– Вроде того. Довольно долго я считал, что ты нашла истинный путь. Обнаружить тебя здесь… Это, признаться, такое разочарование.
– Я умею производить подобное впечатление. Правда?
Он вытащил из кармана куртки сигару, подошел к свече, прикурил.
– Найдется еще одна?
– Найдется.
Он передал ей зажженную сигару и закурил новую.
– Зачем ты это делаешь? – спросил он.
Дым завивался в спирали над ее головой.
– А что я делаю?
– Ничего не делаешь. Тратишь жизнь, вместо того, чтобы искать.
– Поскольку спрашиваешь ты, – сказала она, делая новый глоток, – то я отвечу. Я побывала всюду по этой чертовой Дороге – от неолита до В-30. Я прошла по всем боковым путям, по всем тропкам, вплоть до кроличьих. Меня знают в тысячах земель под тысячью разных имен. Но ни в одной из них я не нашла того, что искала. Того, что ищем мы.
– И даже не почувствовала приближения? Даже близко не подходила?
Она вздрогнула:
– Я ощущала приближение. И иногда достаточно отчетливо. Я никогда не забуду этого. Но каждый раз ошибалась. Нет! Я сделала вывод: место, которое я когда-то искала, больше не существует.
– На свете существует все. Нужно только уметь найти.
– Туда нам нет пути. По крайней мере, отсюда.
– Не верю.
– Тогда скажи мне, стоит ли это место растраченной в поисках жизни? Ведь можно отправиться куда угодно, делать все, что хочешь, когда на выбор все времена и земли! В том числе и ловко провернутые трюки! И сигары, когда лежишь в постели, упившись до беспамятства…
