Николай Руденко - Волшебный бумеранг
Но когда Коля вернул рисунок Вольфу, тот, мешая немецкие и русские слова, что-то быстро залопотал. Но Коля понял только одно:
- Мальчик не есть понимайт. Мальчик есть глупый...
Вольф принялся объяснять, что это не его рисунок - он, Вольф, сделал лишь точную копию с рисунка, найденного в пещере. Этой находке может позавидовать любой антрополог. Найденное Джемсом Куком в пещерах острова Танны изображение первобытного туземца нельзя и сравнить с этим, австралийским. Герр Вольф убеждён, что в австралийском рисунке заключена одна из самых великих тайн человечества. Пусть мальчик только присмотрится к глазам этого человека, изображённого на рисунке, к чертам его лица. Разве этот человек хоть немного похож на кого-нибудь из австралийских дикарей! О нет! Это тип человека, умственное развитие которого давно превалирует над развитием плоти. Даже среди культурных народов редко встречаются люди с такими ярко выраженными чертами высокого интеллекта. На рисунке, найденном Куком, тоже были заметны такие черты, но в значительно меньшей степени. Европейские этнографы были поражены находкой Кука, но о ней быстро забыли. А то, что нашёл он, герр Вольф, взбудоражит весь мир. Пусть мальчик обратит внимание на глаза. Разве можно теперь где-нибудь увидеть такие огромные глаза? Но ведь этот человек не коренной австралиец? Кто же тогда он? Откуда он сюда пришёл? Австралия всегда была отрезана от других материков. Об этом свидетельствуют её фауна и флора. И вообще откуда взялись в Австралии люди? Переселились с севера? Но ведь австралийцы и доныне не знают мореплавания! Кроме того, австралоидный тип человека не похож ни на какие другие расы. Герр Вольф исследовал это на сотнях черепов.
Думать, что доисторический художник создал образ фантастического человека нет никаких оснований. Рисунок выполнен в реалистической манере, с огромным мастерством. Качество краски свидетельствует о том, что художник знал тайны красок, которые потом будут утрачены человечеством. По наслоениям позднейших эпох герр Вольф установил, что рисунок этот сделан много тысяч лет назад. Пещера была завалена, герр Вольф разыскал её случайно...
Как же они возникли - австралийские племена? Это ведь загадка! Необычайно интересная загадка!..
Но Коля не поверил Вольфу. Ему хотелось туда - на праздник...
На вершине холма горело несколько костров. Полуголые тела воинов, озарённые пламенем, казались вычеканенными из красной меди.
Танец кончился, и начались боевые соревнования. Юноши разделились на два лагеря и разошлись в противоположные стороны широкой долины. Наступление начали стоявшие справа. Они бежали, падали в траву, снова поднимались, бросая копья и бумеранги.
Никто не обращал никакого внимания на царапины. Но вот воины дружно поднялись и пошли на сближение. Впереди, ловко уклоняясь от копий и бумерангов, бежал стройный быстроногий воин. Костры вспыхнули ярче, и Коля узнал Акачи. Да, это он возглавлял отряд, который с воинственным воодушевлением перешёл теперь в наступление.
И хотя копья были не слишком остры, метали их в полную силу. И столько их проносилось над головой Акачи, что сердце Коли бешено забилось.
На вершине холма, в центре широкой площадки - каварры, Коля увидел могучую фигуру Ечуки. Он стоял, скрестив на груди руки, и внимательно следил за каждым движением сына. Рядом с ним так же спокойно стояли и другие старые воины. Коля понимал теперь их язык. Понимал лучше, чем Вольфа.
- О отважный воин Благородного Какаду,- обратился один из старых воинов к Ечуке,- твой третий сын также доказал, что имеет право носить восемь рубцов на груди.
- Я бы хотел, чтобы он завоевал право носить десять,- сильным голосом ответил Ечука.- Если сыновья племени Благородного Какаду будут неуклюжи, как утконос, и доверчивы, как длинноногий эму, через несколько оборотов от нас не останется ни следа. Всех нас погубят молнии белых динго, а кости догрызут их овчарки. Так пусть лучше погибнет с десяток наших сыновей в таких боях, чем случится то, что случилось на Холодном острове.
Вскоре военные упражнения окончились, и воины начали сходиться на торжественный ужин. Пришёл Акачи, окружённый молодыми воинами. На правом плече юноши кровоточила глубокая рана, но лицо его было праздничным и торжественным. Смеясь и шутя, он время от времени набирал горсть земли и закладывал её в рану, чтобы остановить кровь. Заметив Колю, Акачи подошёл к нему.
- О мой Белый Брат! Как хорошо, что ты пришёл. Будешь ужинать со мной.
Сегодня Акачи имел право ужинать вместе со старыми воинами. Так будет продолжаться четырнадцать дней. Потом он утратит это право на много лет и обретёт его снова лишь тогда, когда его примут в почётный круг старых людей. Женщинам, детям и юношам запрещается есть пищу, которую готовят для себя старые воины.
Акачи взял Колю за руку, подвёл к Ечуке и посадил рядом с собой. Запечённое мясо лежало в лукошках из прутьев. В таких, с которыми женщины ходят за съедобными кореньями.
- Сегодня, сын, ты стал настоящим воином,- торжественно обратился Ечука к Акачи.- Ты должен вместить в себя весь ум и хитрость врага. Ты должен знать все его тайные мысли. Для этого Благородный Какаду приказал преподнести тебе на ужин вот это...
Ечука неторопливо полез рукой в корзину и достал оттуда... О нет! Об этом даже страшно подумать! Коля, задрожав от страха, начал отодвигаться дальше и дальше, пока не скатился с холма вниз, где его уже никто не видел,- туда не достигал свет костров.
Потом он заметил, что лежит на груде какого-то хлама. Всмотревшись, он понял, что это охотничьи сапоги колонистов...
Сорвавшись с места, Коля во весь дух помчался к шалашу и, упав на привядшую траву рядом с мичманом, долго ещё дрожал и стучал зубами. А когда к нему вернулась речь, он, не помня себя от страха, выкрикнул:
- Они их съели!..
Володя провёл ладонью по горячим щекам Коли. Новость не удивила и не поразила его - он словно был готов к ней.
- Успокойся. Их нужно принимать такими, какие они есть. И что бы там ни было, они всё-таки значительно благородней, чем те, кто на них охотится. Это такой обряд, связанный с верой в то, что сила и ум врага переходят в них.
- Володя, а что, если и нас съедят? - дрожащим голосом прошептал Коля.
- Нет, Максимка, нам это не угрожает. Туземцы никогда не нападают первыми. Мирные колонисты, обрабатывающие землю, их не боятся. Земледельцев туземцы не трогают. Они убивают лишь тех, кто убивает их. А что же им делать, как ты думаешь?
- Но это же ужасно!..
- Ужасно, говоришь?.. Вот послушай, что случилось в Тасмании. Этот остров некоторые из австралийских племён называют Холодным. Вообще там достаточно тепло, но люди, привыкшие к тропической жаре, считают его холодным. Так вот, Максимка... В Тасмании истребляли туземцев для того, чтобы кормить собак. Да, да! Это делали наши цивилизованные европейцы. Спокойненько рубили их тела так, как мясник рубит барана, и бросали собакам - голову, руки, ноги... Или зарывали трупы под плодовые деревья. Под каждый персик, под каждую яблоню - по тасманцу. Ну вот, Максимка... А ты говоришь: жестоко. Последний тасманец был уничтожен лет двадцать тому назад. Я уже забыл, как его звали... Он сошёл с ума от страшного одиночества. Гонялся за собаками, отбирал у них кости своих братьев и обвешивал себя черепами. Колонисты поили его водкой, а потом науськивали на него собак. Вот такие, Провидец, были развлечения! Погиб он в каком-то кабаке, где развлекались английские моряки. Какой-то "остряк" придумал для него весёлую смерть. Пощёлкав у виска разряженным пистолетом, он дал его потом тасманцу, чтобы тот повторил эти упражнения. Но теперь пистолет оказался заряженным.Володя зашевелился, укладываясь на спину. Ему ещё тяжело было говорить.- И вот представь себе: есть Тасманово море, есть большой благодатный остров Тасмания, но на нём нет уже давно ни одного тасманца!
