Роберт Рид - Уроки творения
Я уже был готов восхищаться Кэтрин, ее харизмой и упорством... Очень может быть, что это только теперь мне хочется вспоминать прошлое в таком ключе, а тогда я ничего подобного не думал.
Один из квигглов заметил меня, встал и подошел.
— Мистер Сало?
— Здравствуй, Тейлор.
Тихоня робко улыбнулся и сказал:
— Хочу, чтобы вы знали: мне нравились занятия, пусть иногда я и находился в напряжении...
— Спасибо.
— Курс был нам очень полезен.
Я согласно кивнул и сказал ему:
— Квигглы очень важны для... — Чуть было не сказал: «Твоей девушки». — Для Кэтрин, Ты согласен?
Он закивал, его глаза загорелись.
— Ее иногда заносит, с ней бывает трудно, но при таком прошлом... Словом, ей страшно повезло, что она попала сюда и получила блестящую возможность...
— Ты о чем? — перебил я его. — Какое еще прошлое?
Тейлор уставился на меня в непритворном удивлении, потом опомнился и объяснил:
— Значит, вы не знали? Три года назад об этом трубили во всех новостях. Ее папаша вдруг тронулся рассудком и стал среди ночи палить в Кэтрин, двух ее сестер и мать. Потом выстрелил себе в голову. Из всей семьи выжила одна Кэтрин.
Я ничего не ответил. Только теперь стало понятно, почему меня так тревожила фамилия «Тейт».
Тейлору было настолько неудобно, что он не знал, куда девать глаза.
— Сама она никогда об этом не говорила, но, по-моему, именно поэтому она так привязалась к своим инопланетянам. Квигглы нужны ей из-за своей безвредности. Они ведь никогда не причинят вреда ни друг другу, ни окружающим.
Я не сразу нашелся с ответом. Наконец он услыхал от меня жестокие слова:
— Зато твоя подружка мастерски провоцирует на насилие других.
Он тяжело вздохнул.
— А вы взгляните на все ее глазами. Раз она разыгрывает из себя Творца, значит, обязана заботиться о своих созданиях, беречь их, следить, чтобы они оставались чисты.
Я оглянулся на девушку. Мне показалось, что я вижу ее впервые.
— Беречь! — повторил Тейлор. — При том, что ни Господь, ни окружающие не позаботились о спасении ее близких.
В местах, где залегали угольные пласты, Выродки зарыли ядерные заряды общей мощностью в тысячи мегатонн. Гордясь своей выдумкой, они ворвались, приплясывая, в аудиторию к квигглам и оповестили их о том, что случится в скором будущем.
— Колоссальные атомные «грибы» и тепловая волна! — предрекла Зараза. — От избытка двуокиси углерода начнется глобальная засуха. Ваши дурацкие реки полностью обмелеют, растения высохнут и умрут. А вы; трусы, где бы вы ни прятались, будете голодать и чахнуть, голодать и чахнуть!
Если квигглы и слышали пророчество, то виду не подали. Взявшись за руки и закрыв глаза, они тихо и хрипло взывали о божьей помощи.
— Умрите же! — взревела Зараза и набрала шифр убийственной команды.
Но ни на главном экране, ни на всех прочих мониторах ровно ничего не произошло. Ни на орбите, ни на поверхности планеты ровно ничего не изменилось.
Я, впрочем, наблюдал не за мониторами, а за Кэтрин. Я видел, как крепко она жмурится, как стискивает зубы, как ходят ходуном ее худые руки. Так продолжалось до тех пор, пока Тейлор не вскричал:
— Мы все еще живы! Мы выжили!
Бедняжка попыталась разжать веки, но страх победил ее волю.
— Смотри же! — теребил ее Тейлор. — Смотри!
Наконец Кэтрин сделала глубокий вдох, собралась с духом и подняла голову. Взгляд ее, избегая экранов и Выродков, был устремлен на улыбающегося Демиурга.
То есть на меня.
— На Квиггле не может начаться цепная реакция распада, — пустился я в объяснения. — Закопанные глубоко в землю устройства генерируют поля, подавляющие реакцию. Эти устройства остались от первоначального населения планеты, цель их — обезвредить оружие, подобное тому, к которому прибегли Выродки.
Одни слушатели пришли в ужас, другие оскорбились. Я излагал им историю, которую сам придумал накануне вечером. Сначала подробно рассказал об эволюции планеты Квиггл, потом, войдя в раж, присовокупил кое-какие цветистые подробности с единственной целью доказать самому себе, что я это могу.
В древности Квиггл населяли высокоразвитые существа — склонные к насилию, с малой продолжительностью жизни. Теперешние пацифисты произошли от немногочисленных мирных особей. Всю их планету издавна пронзали мощные поля подавления. Если Выродки хотят здесь остаться — а другого выхода у них попросту нет, — то им придется научиться азам добрососедства, сотрудничества с местным населением и так далее...
От моих слов за милю разило наглой выдумкой, никто ничего похожего не ждал, да и случиться в настоящей Вселенной такое попросту не могло. Но разве сочинительство запрещено?
Дождавшись, пока квигглы и Выродки договорятся о мирном плане, я поблагодарил класс и всех отпустил.
Митч устроил мне засаду, заманил к себе в кабинет и завел разговор насчет того, что я не отношусь к ребятам как к людям. Меня это взбесило: ведь он был совершенно прав. В ответ я высказался насчет истинной сути образования по-научному и ограниченности человеческого воображения. Слово за слово, дело дошло до сравнительных оценок головного мозга и кое-каких еще органов и частей тела у него и у меня. Наконец все это надоело мне до чертиков. Я вылетел из его кабинета, сбежал вниз по лестнице и оказался под открытым небом.
Кэтрин и Тейлор нежились на солнышке, держась за руки. Кэтрин сжимала коленями своего тряпичного квиггла. Я хотел пройти мимо, но потом замедлил шаг.
Тейлор сиял, как и полагается влюбленному молокососу. Улыбка квиггла была не менее идиотской. Зато Кэтрин улыбалась устало. Выражение ее лица я бы назвал мудрым.
— Ну, — спросила она меня с оскорбительно безразличной миной, — вы станете снова преподавать следующим летом?
— Возможно, где-нибудь и стану, — ответил я с наигранным энтузиазмом.
Парочка рассеянно покивала, пожала плечами и снова зашепталась о чем-то своем.
Только в этот момент до меня дошло, что случилось.
Кэтрин и квигглы одержали победу, а я потерпел поражение и ухожу навсегда.
Которая из двух команд обнаружила больше жестокости? Ежась то ли от страха, то ли от холодного ветра, я напрасно искал ответа на этот вопрос.
Перевел с английского Аркадий Кабалкин
