Роберт Рид - Уроки творения
На экране красовался новорожденный мир: красочная, даже чересчур яркая сфера с двумя океанами на полюсах — лиловым и зеленым, а также единственным континентом, прицепившимся к экватору. Континент прочерчивали реки. Я затребовал увеличенный масштаб, и компьютер пронес меня над континентом. Местность оказалась по большей части плоской и пустынной — симптом молодости, временное явление. Подчиняясь команде творцов, программа, беспрерывно совершенствуясь, знакомила меня с участками площадью в сотню, десять, один квадратный метр. Карта могла бы достичь точности в один кварк, хотя для этого потребовался бы слишком большой компьютер.
У меня сразу возникла уйма вопросов. Я задал первый и основной:
— Какая у вас атмосфера?
Тейлор повесил голову, пряча румянец смущения. Молчаливая особа, вперив в меня свои зеленые глаза, отчеканила:
— Чистый гелий.
Я все еще не помнил ее имени. Сначала я прочитал его на табличке, потом спросил:
— Почему именно гелий, Кэтрин?
— Он ни на что не похож, — заявила она.
Я выдержал длинную паузу, надеясь, что кто-нибудь подметит очевидное. Но этого не произошло, и я спросил:
— Что вам известно о гелии? Его химические свойства, атомный вес?..
— Инертный газ, — пискнул Тейлор.
— Еще его называют идеальным, — уточнил я. — Он не вступает в реакцию с другими элементами. Если вам потребуются обменные процессы, это вырастет в проблему.
— Никаких проблем! — отрезала Кэтрин.
— К тому же гелий очень легок, — продолжал я. — Как у вас там насчет поверхностной гравитации?
— Семьдесят процентов земной, — доложил Тейлор.
— Тогда планета в один геологический миг лишится своей атмосферы.
Кэтрин что-то пробурчала, явно способная только на презрение, а никак не на раскаяние.
— Этот вариант попросту немыслим, — огласил я приговор.
— Вы не знаете нашу планету, — предупредила меня девушка. — Она не такая, как все.
Чушь, подумал я и высказался соответственно.
— Я же говорил, что ничего не... — начал Тейлор.
— Тихо! — прикрикнула на него Кэтрин и удостоила меня холодным уничтожающим взглядом.
— Вы крайне ограниченная личность, — поставила она мне диагноз. — Надеюсь, вам это известно.
Быстро переварив услышанное, я ответил:
— Благодарю за критику.
Внимание остальных было приковано к ней. Я чувствовал разлившуюся в воздухе солидарность. Слишком поздно до меня дошло, что в команде произошла смена власти: бедняга Тейлор был свергнут — если и раньше хотя бы минуту играл ведущую роль.
Мы выработали компромисс. Их планета окружена атмосферой земного типа, уровень полярных морей претерпевает сезонные изменения, реки часть года текут на север, а потом меняют направление. В реальном мире подобная система не обладала бы стабильностью, зато я принудил команду смириться с тем, что представляет собой гелий...
Другая команда, напротив, радостно принимала мои советы.
— Мы думали о кислороде, — поведала Зараза. — Но предпочли бы что-нибудь получше.
— Лучше? — переспросил я.
— Позабористее!
Команда дружно заулыбалась, подтверждая, что девица выступает от имени всех. Я предложил варианты: хлор, фтор, но ни в коем случае не гелий. Далее я напомнил им о реальной распространенности кислорода во Вселенной.
— Наши телескопы нашли много миров вроде Земли, но единственным биологически активным газом как будто остается один кислород. — Дождавшись, пока до них дойдет смысл неприятного уточнения, я добавил: — Конечно, кислород сам по себе — тоже злобный газ. Существует несколько огромных планет земного типа с высоким парциальным давлением. Некоторые ученые считают, что жизнь может приспосабливаться и к таким концентрациям. В подобных условиях мельчайшая искра вызывает грандиозный пожар, а любое горючее вещество взрывается, как динамит.
Команда Заразы дисциплинированно переглянулась и произнесла в один голос:
— Здорово!
Последовали дружественные, но сильные пинки и толчки.
Обитаемые миры создаются по тематическому принципу.
Квиггл представлял собой маленькую планету умеренной категории при небольшом солнце G-типа. Его жители были круглыми и улыбчивыми, питались исключительно золотыми листьями и имели очень большую продолжительность жизни. Ни ферм, ни городов у них не было, как и какой-либо промышленности. Квиггл — воплощение очарования, как ухоженная лужайка. После некоторого размышления творцы снабдили планету кольцами.
Я не мог не заметить, что наличие колец сообщает системе нестабильность: экваториальные области будут постоянно подвергаться метеоритной бомбежке. Этим замечанием я спровоцировал Кэтрин на холодный взгляд и следующие слова:
— Метеориты невелики. Нам нравится любоваться метеоритным дождем.
Планета второй команды создавалась по другому тематическому признаку и получила честное название, не претендующее на оригинальность: Ад.
У этой планеты было два светила. Первое принадлежало к классу М. Ад вращался вокруг него по эллиптической орбите, как это делает Меркурий, совершая один полный оборот за треть года. Но это маленькое красное солнышко было сущей мелочью в сравнении с соседом — дряхлеющим монстром F-класса. Щербатый от преклонных лет, он раздувался, захватывая окружающие его планеты одну за другой. Исходящий от него жар и радиация уже изменили облик Ада. Океаны пересохли, экосистема, насыщенная кислородом и построенная на высокой гравитации, частично рухнула. Выжили только самые устойчивые организмы. Местные разумные обитатели, именуемые Выродками, полностью соответствовали этой схеме. У них были бронированные тела, по четыре паучьи лапы-руки и по одной ноге-ходуле, на которой эти существа успешно передвигались по родной местности, отмеченной печатью умирания.
Вся эта выдумка сильно забавляла и меня, и их.
Зараза придумала внешность Выродка. Абориген походил на насекомое с хищным ртом, абсолютно не способным растянуться в улыбку.
Моя команда — а я считал эту группу своей командой — придумала для Выродков насыщенную историю и развитую культуру. Выродки получились высоко социальными и полностью асексуальными созданиями. Города их в количестве двух выросли из одного древнего поселения; каждый Выродок хранил верность прежде всего собственной семье. Города жестоко соперничали, о мире никто не слыхивал. Самая тихая девушка во всей команде — никак не вспомню ее имя — провела бессонную ночь, работая над цифровой моделью типичной войны. Результат получился чересчур голливудским и, в сущности, глупым. Непонятно, почему энергетические лучи разят медленнее обычных пуль? Зато мне был показан десятиминутный сюжет, в котором город подвергся полному разграблению, жители были умерщвлены, укрепления превращены в руины — и все это в лучах раздувшегося в предсмертной агонии светила...
