Владимир Ильин - Нельзя идти за горизонт
- В кусты, что ли? - с невинным видом поинтересовался Гарс.
От возмущения Рила даже прекратила выполнение очередного упражнения.
- Ой, да пошел ты! - наконец, обретя дар речи, крикнула она вслед Гарсу. Тоже мне, первопроходец нашелся!..
Гарс показал ей язык и последовал ее совету. В смысле - пошел себе дальше...
Он миновал обширный спортивный городок, огороженный высокой упругой сеткой. Там в это время носился кругами по гаревой дорожке Сван. Видно, на этот раз он решил поставить рекорд в марафонском беге. Это был молодой человек, буквально изнемогавший от избытка энергии. Только, как считал Гарс, направлял эту энергию он не туда, куда надо. Еще с детства Сван словно поставил перед собой цель: истязать себя как можно интенсивнее, чтобы посмотреть, что из этого выйдет. Какими видами спорта он только не переболел! Начиная от культуризма и кончая прыжками в высоту. Одно время он даже собирался испытать свои силы в гребле на байдарке, но речка, протекавшая рядом с Очагом, не позволяла Свану развернуться, и от водных видов спорта ему пришлось отказаться. Поставив очередной рекорд - по вполне понятным причинам, достижение это нигде, кроме как в голове самого Свана, не фиксировалось и в анналах мирового спорта не упоминалось, - мазохист терял к побежденному виду спорта всякий интерес и переключался на что-нибудь другое. Постоянное насилование самого себя, как ни странно, привело к тому, что сложен Сван был весьма гармонично. Одно время Гарсу казалось, что это идеальный кандидат на роль спутника в походе за Горизонт, но спортсмен и слышать не хотел об этом. "Не-е-е, - мотал он своей коротко стриженной головой так, что на шее его перекатывались бугорки мышц. Че я там не видел? Мне вон надо еще метанием диска позаниматься, а там я где буду упражняться? Может, там и стадионов-то никаких нет..." Интеллекта в Сване было ровно столько, сколько оставалось жира в его мощных бицепсах. Гарс попытался было соблазнить спортсмена перспективами участия в соревнованиях на лучщих стадионах мира - разумеется, когда будут найдены пути к другим Оазисам, но Сван по-прежнему гудел: "А че я на этих стадионах забыл? Мне и тут неплохо, понятно? Я рекорд в беге на пятьсот метров с барьерами поставил? Поставил! Я высоту десять двенадцать с шестом взял? Взял!.. Так с какой стати я буду еще где-то корячиться? Ради славы, что ли? Так мне эти вонючие цветы и овации не нужны, мне важно", что я себе доказал, что могу... Понятно?" - "Понятно", сказал устало Гарс и с тех пор больше не приставал к неизвестному всему миру рекордсмену...
Наконец Гарс достиг площади, на которой располагались такие опорные пункты местной цивилизации, как клуб, салон красоты, лечебница, школа, диспетчерская и детский городок.
Оживленнее всех в этот час был последний из вышеозначенных пунктов. Малышня шумно возилась в песочницах и с дикими воплями взмывала в небо на качелях, сорванцы постарше играли в прятки и в футбол. Идея создания детского городка принадлежала Грону. У Грона вообще было много разных идей насчет благоустройства поселка и улучшения условий жизни людей. Именно поэтому его и выбрали полгода назад мэром, хотя он был младше Гарса на год. Прошлые руководители Очага были пожилые, а значит - опытные и мудрые люди... Только почему-то никому раньше не приходило в голову собрать малых детей в одно место, где можно было бы присматривать за ними, и они гонялись, предоставленные сами себе, по поселку и окрестностям. Иногда чье-нибудь чадо пропадало бесследно, и тогда безутешным родителям оставалось лишь проклинать проклятый Горизонт. Впрочем, даже пропажа чада не могла вынудить людей отправиться за пределы Очага...
Зато теперь, как выражался Грон, явно подражая политическим деятелям больших городских агломераций, "ситуация с детьми была под контролем". Она действительно была под контролем: вся территория детской площадки была окружена высокой решеткой, за детворой присматривали аж три дежурные няни, а еще на каждом ребенке был специальный медальончик - изобретение мастера Друма, который подавал сигнал на переносной пульт, имевшийся у Старшей няни, в случае, если ребенку удавалось каким-то образом покинуть площадку.
Проходя вдоль решетки, Гарс невольно замедлил шаг. Он смотрел на беззаботно играющих друг с другом, бегающих и орущих во всю мочь маленьких пленников, а на душе у него было почему-то горько.
- Дяденька, - вдруг услышал он детский голосок. Малыш лет шести в коротких шортиках и маечке с веселым динозавриком на груди стоял, прижавшись к стальным прутьям решетки, и смотрел на Гарса. "Чей же это? Не помню..."
- Ты не поможешь мне выбраться отсюда? - спросил он, когда Гарс подошел к нему.
- А что такое? - спросил Гарс, присаживаясь перед малышом на корточки.
- Я хочу домой, - с готовностью захныкал малыш. - К маме... Мне здесь совсем не нравится. Потому что я хочу пойти купаться на речку, а няня меня не пускает!
Гарс развел руками:
- А что я могу сделать? С собой я тебя взять не могу, малыш.
- Ты же сильный, - размазывая слезы по щекам, упрекнул малыш. - Раздвинь прутья, и я вылезу. Я сразу пойду домой, честное-пречестное!..
Гарс закусил губу.
- Нет, нельзя, - сказал он. - Нельзя тебе уходить с площадки, малыш. Во-первых, няни будут искать тебя, и им потом попадет от твоей мамы... А во-вторых,
я не такой сильный, как ты думаешь. С этой решеткой не смогу справиться даже я. Ты лучше вот что... Но что будет лучше, он не успел сказать.
- Мак! - послышался женский голос из глубины площадки. - Мак, ты где? Опять торчишь у самой решетки? Ну-ка, быстро иди ко мне!..
Малыш горько вздохнул.
- Это меня зовут, - сообщил он. - А я не хочу сидеть в этой клетке, не хочу!..
- Расти быстрей, малыш, - посоветовал Гарс. - Вот вырастешь большой, и никто тебя не посадит в клетку...
Из-за кустов выскочила няня - та самая Плюгавая Татра, о которой упоминала сегодня Люмина, - и схватила малыша за руку, вежливо улыбаясь Гарсу.
- Ну что ты, Мак, - с укоризной сказала женщина, отрывая детские ручонки от стальных прутьев, - ну пойдем же... Посмотри, сколько ребятишек играют, и никто не хочет домой, а ты что же?.. Ты должен научиться вести себя, как все!..
Гарс стиснул зубы и двинулся дальше.
Бедный мальчик, подумал он. Он и не подозревает, что самый главный барьер у него в жизни впереди,, и имя этому барьеру - Горизонт. Со временем он научится быть таким, как все, и не станет обращать внимания на то, что его со всех сторон окружает невидимый забор. У него отобьют охоту лезть из клетки на волю сердобольные родители, заботливые няни, не понимающие его стремления быть "белой вороной" сверстники, эгоистичные жены, и при этом все они искренне, от всего сердца и от всей души будут желать строптивцу только добра...
