Дмитрий Емец - Гроб На Колесиках
5.
Девочка с соломенными волосами подбледнела и, словно защищаясь, подняла рук к груди. Из ее горла вырвался всхлип. - Почему? Почему? Откуда взялся этот мост? Эта кукла с ядовитыми зубами? Где я? - крикнула она растерянно. Кажется, она давно уже боролась с собой, не в силах найти ответ. Ощутив жалость, я приблизился к ней. Я уже начал догадываться, в чем дело, но чтобы убедиться, сказал: - Я Кирилл Петров. А тебя как зовут? Этот вопрос у нас всегда задают новоприбывшим. На лице девочки появилась растерянность, потом страх. Тех, кто впервые оказывается в Потустороннем Мире, всегда поначалу пугает, что они потеряли память. "Я правильно определил. Ее привез Харон с последней баржей," - решил я. - Я ничего не помню... Ничего... Кто я? Откуда? Как зовут? Поднимая руку, чтобы вытереть глаза, девочка заметила на тыльной части ладони глубокую царапину. Она застыла, разглядывая ее. - Это тебя куколка? - спросил я с беспокойством. - Нет... не куколка... Это... Я с ним играю, а он... Египет... - выговорила она на одной дыхании и вдруг замолчала, испуганная этим вырвавшимся внезапно словом. - Какой Египет? Страна? - Страна? - переспросила она непонимающе. - Спорим, что не страна? Египет это... Кто это? Почему я не могу вспомнить? Почему? В ее голосе вновь зазвучала паника. Но я уже знал: чтобы распутать клубок, достаточно один раз поймать нить. Не похоже, что ее память стерта. Те, у кого она стерта, не помнят совсем ничего. - Погоди, не нервничай! - сказал я. - Давай по порядку. Ты увидела царапину. Сказала, что играла с кем-то, а Египет... В этот момент кто-то приехал из Египта? Так? Или позвонил оттуда? Вспомни, ведь так все и было! Взгляд девочки все еще был прикован к ладони. - Египет... царапина... - бормотала она, не слыша меня. - Что-то острое и загнутое, он бьет... Больно... "Что ты наделал? А ну брысь!" Брысь?... Боже! Египет - так зовут моего кота! Рыжего кота... У меня есть кот! Девочка стиснула руками виски, словно пыталась спасти голову от внезапно нахлынувших воспоминаний. Этот жест уже был мне знаком. Я ждал. Мне было ясно, что плотину прорвало. Произошло невероятное. Сколько раз Утопленник, Русалка и Двуголовик пытались вспомнить, кем они были в той жизни... Бесполезно! А она вспомнила всё. - Я Настя. Настя Чурилова. Я живу в Казани. Мне тринадцать... нет, уже четырнадцать лет... Исполнилось совсем недавно. Я хорошо помню свой день рождения. Мне подарили льняной сарафан и новую клавиатуру для компьютера... Потом помню длинный стол, лампы... Мне прикладывают ко рту маску и велят считать от двадцати назад. Я считаю, но почти сразу начинаю сбиваться... Вижу голубую воронку, она быстро вращается. Меня затягивает... Чей-то голос кричит: "Мы теряем ее! Сердце останавливается! Где анастезиолог?" - А потом? - Надо мной нависло что-то грозное, бесформенное, с отрубленными пальцами... Мне страшно и противно. Потом оно исчезает, и я вижу... нет, не вижу... чувствую двух птиц. Они не знают, куда меня нести и кого-то ругают... Черная птица говорит, что это уже второй такой случай... Еще она говорит про свои перья, на которых не записано мое имя. Белая птица берет мне и несет... Что это за место? Где мы? В каком городе? Девочка с волосами цвета соломы озадаченно посмотрела на фиолетовые воды залива и нависший над нами мост. Я еще порадовался, что отсюда не виден мой гроб на колесиках. На непривычного человека он производит отталкивающее впечатление. Мне и самому, когда я не был еще завзятым гробайкером, не одну неделю пришлось привыкать к такому средству передвижения. - Это никакой не город. Настя недоверчиво сдвинула брови. - То есть как это не город? - Это Потусторонний Мир. То бесформенное без пальцев, должно быть, Красная Рука. Значит, твоя гибель была преждевременной. Ты вообще должна была остаться в живых. Я ожидал какой угодно реакции, слез, ужаса, но то что выдала Настя меня поразило. - В Потустороннем Мире? Спорим, что мы не Потустороннем Мире! - выпалила она. - Как это не в Потустороннем? - озадачился я, не понимая, что она этим хочет сказать. Настя обвела взглядом фиолетовую воду Залива, ржавую пристань, ветхую баржу Харона, фонари, раскачивающиеся на виселицах. Во взгляде ее появилось недоумение и одновременно легкий ужас. Она поняла, что я не вру, поняла, что случилось с ней. - Ну и что, пускай даже в Потустороннем! Что ты этим хочешь доказать? - упрямо заявила она. Я понял, что судьба свела меня со спорщицей. Спорщицей уникальной. Феноменальной. Спорщицей, которая спорит с кем угодно и по какому угодно поводу, которая будет противоречить и утверждать противоположное, даже падая с двадцатого этажа. При всем том голос Насти звучал уверенно. Это меня порадовало. Значит, паника уже позади. Девочка взяла себя в руки. - А ты? Как ты сюда попал? - спросила она. - Помнишь, черная птица говорила, что это уже второй такой случай? Настя вздрогнула и пристально взглянула на меня. - А кто первый? Неужели ты? Я кивнул.
Глава третья.
КАРАМОРА
Одному мальчику подарили черную тетрадь и черную ручку. Ночью мальчику приснилось, что из черной тетради выходит огромное черное чудовище. - Не пиши в черной тетради черной ручкой слово "Карамора" или я выскочу и задушу тебя! - пробасило чудовище. Утром мальчик вспомнил сон и, не удержавшись, написал в черной тетради "Карамора", но только не черной, а зеленой ручкой. Тотчас из тетради выскочила крошечная зеленая букашка. - Ты фто издефаешься? В кого ты меня превратил! пропищала она.
"Чудовище из тетради"
1.
- Я возьму тебя к нам. Надеюсь, Ягге и Вурдик согласятся быть твоими бабушкой и дедушкой, - сказал я. - Спорим, не согласятся? - по привычке выпалила Настя и тотчас добавила уже мягче: - То есть зачем? По тому, как это это спросила, я сообразил, что у нее на Земле остались любящие бабушка и дедушка. Возможно, даже несколько, и все они сдували с нее пылинки. Разумеется, девочке непросто будет смириться с тем, что она их лишилась. Мне в этом смысле было проще. Одного деда я вовсе не знал, а второй был больше привязан к бутылке, чем ко мне. - Не родными, конечно, но это неважно. Ягге и Вурдик станут тебе даже ближе родных, - заверил ее я. - Но зачем? - Здесь все держатся вместе. Наверное для того, чтобы легче было выжить. Каждый день Красная Рука выпускает из преисподней все больше чудовищ. Некоторые из них выглядят совсем безобидно. Зазеваешься - и отправишься к мертвякам. А мертвяком быть плохо. Очень плохо. А члены одной семьи помогают друг другу. Предупреждают об опасностях. Говорят с тобой. Успокаивают. Понимаешь? - Кажется, да, - тихо откликнулась Настя. - Люди должны помогать друг другу, чтобы и здесь остаться людьми. - Примерно тоже самое говорит Ягге, хотя она и не человек, - признал я. - А кто? - Богиня из старого Пантеона. Когда-то ей даже жертвы приносили. Телят, голубей, еще чего-то там. Она сама рассказывала. - И она брала? - Брала, - кивнул я. - Но не потому, что ей сильно нужны были эти голуби. Просто Ягге говорит, что дорог не подарок, а внимание. Теперь, когда первое волнение улеглось, я наконец разглядел Настю. Не скажу, что она была красавица, даже скорее всего и не была. Но тем не менее в ней было что-то еще, чего я не мог выразить, но что мне очень нравилось. Широкоскулая, небольшого роста, с большими удивленными глазами и светлыми, как и волосы, бровями вразлет. Один передний зуб у нее слегка наползал на другой, а у глаза был маленький шрамик. И вдобавок она была в очках. Тонких, довольно красивых очках с металлической дужкой, которые, когда она их снимала, оставляли на переносице крошечные продавлинки. Отчего-то я перестал даже сожалеть об утопленном шлеме, хотя и знал, что едва ли мне удастся раздобыть новый. Мы сидели на краю мола. Когда стала накатывать волна, Настя вскочила и неосторожно наступила мне на пальцы. - Ой, прости! Я ужасно рассеянная. Со мной вечно всякая ерунда случается, извинилась она. - Ничего. У меня еще несколько осталось, - пробурчал я, дуя на пальцы. Вода залива зарябила. Послышался мелодичный звон. На поверхность медленно всплыла хрустальная куколка, и волны стали прибивать ее к мосту. Не знаю, была ли это та же самая куколка или другая: во всяком случае, никаких следов того, что она была разбита, не оставалось. Настя схватила меня за руку, и я ощутил, какая маленькая и теплая у нее ладонь. - Уведи меня! - Спорим, что это не кукла? - пошутил я. Но в настоящий момент мое чувство юмора не было оценено по достоинству. - Уведи! Пожалуйста! - взвизгнула она. - Ладно, пошли, - сказал я снисходительно. Железная лестница жалобно загудела под нашими ногами. Поднявшись на мост, Настя взвизгнула и, отпрыгнув назад, едва не столкнула меня назад, в ласковые объятия хрустальной куколки. - Вот спасибо! Еще бы чуточку посильнее - и в самый раз! - поблагодарил я, в последний миг повисая на поручнях своими ранее отдавленными пальцами. - Там, там, ты видишь? - девочка с ужасом обернулась ко мне. Я вспомнил, что так и не предупредил ее о своем гробульнике. "Пускай привыкает. Гроб на колесиках еще не самое жуткое, что здесь можно встретить," решил я и со вздохом взялся за лямку. Мне еще предстояло тащить его до заправки.
