Джон Кристофер - Огненный бассейн
– Замечательное зрелище! Пятьдесят грошей за десять секунд! Десять шиллингов за сцену смерти! Так близко, будто на другой стороне улицы!
Напряжение в толпе росло. Заключались пари, сколько продлится охота, далеко ли уйдет человек. Вначале мне казалось это нелепым. Я не понимал, как он вообще может уйти. Но кто-то в комнате объяснил мне. Преступнику дают лошадь. Конечно, треножник легко перегонит лошадь, но человек, используя складки местности, может продержаться даже с четверть часа.
Я спросил, сумел ли кто-нибудь спастись. Мой собеседник покачал головой. Теоретически это возможно: существовало правило, что за рекой охота кончается. Но за все годы, когда велась охота, никому не удалось туда добраться.
Неожиданно толпа зашумела. Я увидел, как на поле, над которым возвышался треножник, вывели оседланную лошадь. Служители в серых мундирах привели человека, одетого в белое. В бинокль я разглядел, что это высокий, очень худой мужчина примерно тридцати лет, выглядевший испуганным и озлобленным. Ему помогли сесть верхом, служители с обеих сторон держали поводья. Шум усилился. Послышался звон церковного колокола: пробило девять часов. При последнем ударе служители отскочили, хлопнув лошадь по боку. Она прыгнула вперед, и толпа испустила возбужденный крик.
Преступник скакал вниз по холму к отдаленно блестевшей реке. Он проскакал не менее четверти мили, прежде чем треножник шевельнулся. Поднялась огромная металлическая нога, затем другая. Треножник не торопился. Я подумал о человеке на лошади и ощутил его страх. Оглянулся. Фриц, как всегда, смотрел с невозмутимым выражением лица. А остальные… их лица вызывали у меня большее отвращение, чем то, что происходило снаружи.
Охота длилась недолго. Треножник настиг человека, когда тот поднимался по обнаженному коричневому склону виноградника. Щупальце подняло его с той аккуратностью, с какой девушка вдевает нитку в иголку. Зрители снова закричали. Щупальце держало бьющуюся куклу. А потом второе щупальце двинулось…
Меня вывернуло наизнанку. Я стремглав выбежал из комнаты.
Когда я вернулся, в комнате была уже другая атмосфера: лихорадочное возбуждение сменилось расслаблением. Люди пили вино и говорили об охоте. Плохой образец, решили они. Один из них, кажется, слуга из ближайшего замка графа, проиграл пари и особенно негодовал. Мое появление встретили смехом и язвительными замечаниями. Они говорили, что я чужеземец со слабыми нервами, и советовали мне подкрепиться вином. Снаружи тоже расслабление, почти пресыщение. Выплачивались ставки, шла оживленная торговля горячими пирожками и сладостями. Я заметил, что треножник вернулся на исходную позицию.
Постепенно напряжение снова стало нарастать. В десять часов церемония повторилась – с тем же самым ростом возбуждения, с теми же криками, когда началась охота. Вторая жертва доставила зрителям больше удовольствия. Преступник прекрасно владел лошадью и в первый раз сумел увернуться от щупальца под прикрытием деревьев. Когда он выбрался на открытое место, я хотел крикнуть ему, чтобы он оставался в укрытии. Но это не дало бы ему ничего, и он это знал: треножник мог вырвать вокруг него все деревья. Человек устремился к реке. Я видел, что впереди, в полумиле от него, была всего одна рощица. Но он не успел доскакать до нее. Щупальце двинулось к нему. Резко повернув лошадь, он сумел сначала увернуться, так что металлическая веревка ударилась о землю. Я подумал, что у него есть шанс добраться до рощи, а там уже близко река. Но вторая попытка треножника была точнее. Тело человека взвилось в воздух и было разорвано на части. Толпа затихла, и в чистом осеннем воздухе прозвучал крик агонии.
После этого убийства я не возвращался… Есть пределы, через которые я не смог переступить, даже повинуясь долгу. Фриц остался, но когда я потом увидел его, он был угрюм и даже более молчалив, чем обычно.
Несколько недель спустя мы добрались до пещер. Их мрачные глубины казались странно приветливыми – убежище от мира, в котором мы странствовали почти год. Нас окружили каменные стены, тепло мерцали огоньки ламп. Но самое главное – мы были свободны от напряжения, которое всегда испытывали, общаясь с людьми в шапках. А здесь нас окружали свободные люди.
Три дня мы отдыхали, исполняя лишь обычные обязанности. Затем получили очередные распоряжения от местного начальника – немца по имени Отто. Через два дня нам предстояло сделать доклад в месте, обозначенном точкой на карте. Отто сам не знал, где это.
Глава 3
Зеленый человек на зеленой лошади
Путь занял у нас два дня, большую часть его мы ехали верхом. Приближалась зима, дни укорачивались, короткое бабье лето сменилось холодной неустойчивой погодой. Одно утро нам пришлось ехать под холодным дождем. Первую ночь мы провели в небольшой гостинице, но на второй день вечер застал нас в пустынной местности. Поблизости не видно было ни пастуха, ни пастушьей хижины.
Мы знали, что приближаемся к концу пути. На вершине холма мы остановили лошадей. Внизу лежало море. Волны бились о хмурый скалистый берег. Только… На севере, на самом краю видимости, что-то торчало, как поднятый палец. Я показал его Фрицу, он кивнул, и мы направились туда.
Подъехав ближе, мы увидели развалины замка на скалистом мысу. Еще ближе стала видна небольшая гавань, тоже в развалинах, но более современного вида. Вероятно, дома рыбаков. Когда-то здесь был рыбацкий поселок, но теперь он пустовал. Мы не видели признаков жизни ни в поселке, ни в замке, который черным силуэтом вырисовывался на фоне темнеющего неба. Разбитая дорога вела к воротам замка, где виднелась покосившаяся деревянная створка, обитая железом. Проехав в ворота, мы оказались во дворе.
Он был пуст и обширен, но мы спешились и привязали лошадей к железному пруту, который использовался для этой цели, наверно, и тысячу лет назад. Даже если мы неверно поняли отметку на карте, все равно нам придется отложить поиски на утро. Но я не мог поверить в то, что мы ошиблись. В амбразуре окна я рассмотрел отблески света и тронул Фрица за руку, показывая туда. Свет исчез и спустя миг появился дальше. Я догадался, что где-то есть дверь, и свет движется в том направлении. Мы пошли туда и увидели уходящего вниз коридора человека с лампой. Он поднял лампу, освещая наши лица.
– Вы немного опоздали. Мы ждали вас еще днем.
Я со смехом пошел вперед. Лица мне по-прежнему не было видно, но голос я узнал: Бинпол!
Часть помещений, выходящих главным образом в сторону моря, и подвалы были расчищены и приспособлены для жизни. Нас накормили горячим ужином: жаркое, домашнего приготовления хлеб с французским сыром в форме колеса, пыльно-белым снаружи, масляно-желтым изнутри, с прекрасным острым вкусом. Была и горячая вода для мытья, и постели с чистыми простынями. Мы отлично выспались под рокот волн, разбивающихся о скалы, и проснулись освеженными. Завтракали мы вместе со всеми, в том числе с Бинполом. Я узнал двоих или троих. Это все были члены группы, изучавшей чудеса древних. Пока мы ели, появился еще один знакомый человек. С улыбкой, хромая, к нам шел Джулиус.
