Георгий Реймерс - Северная корона
— Юрий Андреевич, а вы, поставив перед собой цель, стали бы при первой же неудаче откладывать ее достижение на неопределенный срок?
— Вряд ли.
— Не вряд ли, а определенно не стали бы. Я тоже такой.
Горский рассмеялся:
— Упрямый?
— Если хотите, да.
— Ладно. Искать, так искать. Но на поблажку при зачетной сессии не рассчитывайте, — предупредил Горский и задумался.
— Как вы смотрите на поездку в Ленинград? — спросил он. И, заметив, что Алексей замялся, понял, в чем дело.
— Насчет расходов не беспокойтесь. Я организую вам командировку дней на пятнадцать…
— Юрий Андреевич, как вас благодарить!
— В Ленинграде — обратитесь в филиал Института востоковедения, Эрмитаж и обязательно в музей антропологии и этнографии. Там подскажут, где еще можно поискать. За письмами зайдете завтра утром. Вопросы?
— Все ясно.
— Действуйте. Всех благ.
Алексей вернулся в общежитие поздно вечером.
Игорь Стрельников и Прохор, позевывая, доигрывали партию в шахматы. Лева Гинзбург все еще где-то пропадал.
— Уезжаю, хлопцы, — с ходу объявил Алексей. — Завтра днем.
— Куда? — удивленно спросил сибиряк.
— В Ленинград. Недели на две.
— Искать, чего здесь не нашел?
— Ага.
Прохор возмущенно хмыкнул.
— Давай, давай! Однако скоро рехнешься со своими причудами, — проворчал он и в расстройстве «зевнул» ферзя.
— Леша, скажи, наконец, что ты ищешь? — спросил Игорь, снимая с доски фигуру.
— Скажу, если найду.
— Шах! — объявил Игорь.
Прохор встал и с досадой смахнул фигуры с доски.
— Правильно, — кивнул Игорь. — Ботвинник тоже в таком положении всегда сдавался. — Потом обернулся к Алексею и предложил:
— Знаешь что, остановись у моей двоюродной сестренки. Ее отец полковник, квартира большущая, не стеснишь. А в гостиницах вряд ли устроишься. Они всегда переполнены.
— Неудобно. Как я явлюсь к чужим людям незваным гостем? — с сомнением проговорил Алексей.
— Чепуха! Я им завтра позвоню. Они будут только рады. Тата тоже студентка, востоковед. Ленинград знает как свою квартиру. Глядишь, поможет в чем-нибудь.
— Говоришь, востоковед? — обрадовался Алексей. — Это отлично!
— Ну вот видишь. Все складывается, как нужно. Записывай адрес.
Сойдя с троллейбуса на перекрестке Невского и Литейного, Алексей прошел в сторону Невы и вскоре остановился у дома старой архитектуры. Здесь! По широкой лестнице поднялся на второй этаж и нажал кнопку звонка.
Дверь отворил худощавый пожилой мужчина.
— Проходите, пожалуйста, — пригласил он. — Если не ошибаюсь — приятель Игоря Стрельникова из Москвы.
— Да. Алексей Чернышев.
— Тарасов Владимир Данилович. Будем знакомы. Снимайте пальто. Тата, встречай гостя!
У вышедшей из гостиной маленькой девушки при виде Алексея округлились глаза.
— Это вы? — удивленно воскликнула она.
— Да, я, — улыбнулся в ответ Алексей.
Пухленькие щеки Таты вспыхнули и почти сравнялись цветом с ее огненно-рыжими кудряшками.
— Так вы, оказывается, знакомы? Где же успели? — поинтересовался Владимир Данилович.
— Это уже наш секрет, — Алексей чуть заметно подмигнул девушке и потер затылок.
Объяснив Тарасовым цель своего приезда, Алексей сказал, что его интересуют любые сведения о необычных случаях, происшедших в древности на Востоке. Тата охотно взялась ему помогать и подключила к поискам несколько подруг-студенток.
Алексей и девушки энергично принялись за дело. За работой дни летели незаметно. Но, несмотря на все их усердие, ничего нужного найти не удавалось.
— Не то, не то! — сетовала Тата за ужином. — Все какие-нибудь героические эпосы или душещипательные предания о двух разбитых сердцах. Просто удивительно, как много люди выдумали и написали о любви! Словно на ней весь свет клином сошелся.
Владимир Данилович, отхлебывая из стакана заваренный до черноты чай, снисходительно посмеивался: «Молода еще. Придет время — узнает, что за лиходейка эта самая любовь».
Алексей уныло ковырялся в тарелке. Завтра придется уезжать ни с чем. Времени потеряно много, учеба запущена, а толку… Прав был Горский, когда советовал отложить поиски до окончания института.
С невеселым настроением Алексей вернулся в Москву. Хотя Тата и обещала продолжить поиски, Алексей уже не рассчитывал на успех. Что может найти молоденькая несерьезная девчонка, когда он, можно сказать, — специалист по археологии, при настойчивой планомерной работе не смог добиться успеха? Ну что ж, теперь за учебу. Наверстывать упущенное. А там будет видно.
Этот вечер ничем не отличался от сотен других. Алексей, сидя у своей тумбочки, углубился в учебник. Лева Гинзбург лежал на койке, закинув ногу за ногу, читал. У него всегда было достаточно времени, чтобы читать и развлекаться. Учился он легко.
К Игорю Стрельникову пришли друзья из других комнат. Шумная компания расположилась за столом и, нещадно дымя папиросами, спорила о преимуществах и недостатках нового метода восстановления внешнего облика вымерших животных.
В самый разгар спора дверь отворилась. Все замолчали и спрятали папиросы в рукава.
— А ну, дымокуры, брысь! — входя в комнату, скомандовал Прохор.
Курильщики, опасливо поглядывая на сибиряка, один за другим юркнули в дверь.
Прохор брезгливо сморщился и, подойдя к окну, распахнул его настежь. В комнату ворвались клубы морозного пара.
Лева тяжело вздохнул и натянул на себя одеяло. Игорь поспешно убрал со стола тарелку с окурками. Проветрив комнату, Прохор закрыл окно и уселся за стол.
— Держи, это тебе. Принесли с вечерней почтой. — Он вынул из портфеля бандероль и протянул Алексею.
Лева зевнул, потянулся. «На танцы сходить, что ли?» — подумал он. Потом с сомнением взглянул на заиндевевшее окно. Уж очень не хотелось вылезать из-под одеяла и выходить на мороз.
Алексей вскрыл бандероль, с недоумением повертел в руках катушку с магнитной лентой. Потом прочел приложенную записку и быстро вышел из комнаты. Вскоре он вернулся с портативным магнитофоном.
— Что там у тебя? — полюбопытствовал Лева.
— Звуковое письмо из Ленинграда, — ответил Алексей и нажал клавишу.
«Здравствуйте, будущие археологи!» — раздалось из магнитофона.
Все обернулись. Игорь улыбнулся, узнав Татин голос.
«Леша, выполняю обещанное. Мне кажется, это то, что тебе нужно. Для пущего эффекта буду читать так, как рассказал бы легенду древний акын. Жаль, аккомпанемента азиатской домбры не хватает…»
