Инна Зинченко - Превратности судьбы и недоразумения
Тирто напрягся.
— Как поговорить? — Удивился он. — Они же все умерли.
— Да есть здесь одно местечко. Мы, Тирто, попали в архив или в библиотеку, или, что там это у них. Здесь они хранят свои грёбанные познания. Знаешь, слишком велик соблазн — прихватить с собой всё это! — Я махнула рукой в сторону стеллажей. — Но, вот, что я тебе скажу: мы как-нибудь обойдёмся без этих сложных открытий! Сами что-нибудь придумаем! Вот уж точно: «Умножающий знания — умножает печали».
Он слушал меня очень внимательно. Потом сказал:
— Дело не в этом.
— А в чём? — Спросила я.
Он задумался и, наконец, ответил:
— Должно быть что-то ещё, что-то, что удерживает человека от ошибок такого рода. Как это называется? Совесть?
Не знаю. Мой дикарь оказался умнее этих сверхразумных гело! И, если уж на то пошло, то мой дикий Тирто лучше всех нас вместе взятых!
Разноцветные живые пятна заманили нас в шестиугольный зал. Теперь мы не сопротивлялись им. Я с лёгким страхом ожидала того, что произойдёт дальше. И вот появились светящиеся ладони. Есть контакт! До чего же мне не хочется это делать, но надо. Но я сделала это!
Всё повторилось вновь: белый смерч, гул, вибрация и эти болезненные вспышки. Не знаю, был ли это тот же самый гело или другой. Он смотрел мне в глаза, как будто пытался прочесть мои мысли.
— Ты вернулась? — Сказал он так, словно никогда и не сомневался в том, что именно так я и поступлю. — А зачем ты привела сюда это животное?
Я не сразу поняла, что речь идёт о Тирто, но, когда до меня это дошло, я взвилась.
— Может быть, он и животное, но живое животное, чего нельзя сказать о тебе! — Ответила я с вызовом. — Я пришла предложить тебе сделку.
Он знал, что я хочу ему сказать, и снисходительно усмехнулся.
— Знаю я, что ты мне предложишь. — Гело даже позволил себе рассмеяться. — Так не годится! Сначала ты оживишь хотя бы одного из нас, и только после этого я объясню тебе, в чём причина тех бед, что свалились на этих. — Он указал на Тирто. Только так и никак иначе!
Оживить одного, чтобы он в последствии смог вернуть к жизни остальных? Нет, я хотела отделаться всего лишь обещаниями! Но он, кажется, всё предусмотрел, зараза! Я лихорадочно искала ответ, но не находила.
— Что не так? — Язвительно спросил гело. — Я требую чего-то невозможного? Но ведь ты именно это хотела мне предложить.
Предложить-то я хотела, а вот исполнять своё обещание не собиралась. Поэтому я продолжала торговаться:
— Хорошо, я сделаю это, но сначала ты мне скажешь, где находится эта ваша машина, которая позволяет заглянуть в будущее. Я же должна знать последствия всего этого, верно?
Он расхохотался так, что мне стало жутко, и произнёс:
— Нет никакой машинки. Всё вот здесь! — Он постучал по своей голове. — Всё в моей голове и этим ты воспользоваться не сможешь.
— Ну, тогда и разговаривать нам с тобой не о чем! — Ответила я зло.
Он смотрел на меня и, поняв, что я не собираюсь делать того, чего он от меня добивается, вышел из себя.
— Ты думаешь, что в прошлый раз так легко избавилась от меня, потому, что такая ловкая да умная? Идиотка! Это было сделано только для того, чтобы ты вновь вернулась сюда! Но в этот раз всё будет иначе! Теперь можешь не сомневаться — ты никогда не вернёшься обратно! Никогда!
Внутри у меня всё похолодело. Эта сволочь обманула меня! А вдруг…
… Я стремительно неслась в чёрную вязкую пустоту. Меня крутило, вертело, как в водовороте и не было ни сил, ни возможности вырваться из этой круговерти. Не было ни тяжести, ни «паутины», только бесконечное падение. Вновь и вновь я убеждала себя в том, что всё это лишь иллюзия и ничего страшного со мной не может произойти, потому, что на самом деле меня здесь нет — бесполезно. Как в страшном сне, когда понимаешь, что всё происходящее — всего лишь снится, но ничего не можешь сделать, так и здесь все мои попытки не приносили результата.
В какой-то момент мне показалось, что я вырвалась, но тут же поняла, что всё продолжается, просто падение замедлилось. В итоге я повисла в пустоте, из которой не было выхода. Отчаянно барахтаясь, словно муха в стакане с чаем, я надеялась, что вот сейчас что-то получится, и вновь обессиленная опускалась на дно этого чёрного омута. Вспомнились неподвижные тела в кладовке у Икко. Так вот, значит, что с ними произошло! От отчаянья хотелось кричать, но звук растворялся в этой бесконечной мгле и так же, как я, не мог вырваться наружу. «А Тирто?» — мелькнула спасительная мысль, и тут же сознание покинуло меня, я перестала существовать…
… Кто-то тряс меня за плечи. Что происходит? Потом я почувствовала, как этот кто-то влепил мне довольно тяжёлую пощёчину, и хотела, было, возмутиться, но слабость не давала мне даже рта раскрыть.
— Очнись!!! — Слышала, как сквозь вату чьи-то далёкие голоса. — Немедленно очнись!
Вслед за этим последовала ещё одна пощёчина, пропустить безнаказанно которую, я уже не могла.
— Что за скотина надо мной глумится? — произнесла я тихо-тихо заплетающимся языком и с трудом разлепила веки.
— Вернулась! — Радостно выдохнула Икко.
Ура! Я снова в хижине тёти Икко и надо мной склонился Тирто. Он трясёт меня изо всех сил, как будто надеется, что с меня сейчас посыплются яблоки. Лицо у него испуганное и растерянное.
Глава 25
Итак, эта дрянь мне ничего не рассказала. Он, видите ли, сомневается во мне. Думает, что я его обману. Естественно обманула бы, кабы получилось. А чего с ними церемониться, они, вон, с целой планетой не очень-то миндальничали! Нет, всё-таки хорошо, что Тирто увязался со мной! Представляю, как грустно смотрелось бы моё молодое девичье тело у Икко в кладовке, рядом с остальными мёртвыми и полумёртвыми.
— Так, ничего не получилось, но это ещё не проигрыш. — Разумно рассудила я. — Пойдём другим путём.
— Может, ты мне объяснишь, чего добиваешься? — Нервно поинтересовался Тирто. — Я хоть буду знать, к чему готовиться.
Мы идём по берегу у самой кромки воды. Океан, как преданный пёс лижет мне ступни. Волны, разбиваясь о берег, осыпают меня множеством холодных хрустальных осколков. Вода чистая! Если бы кто-нибудь видел то, что видела я, то он бы понял моё восхищение иммунной системой этой планеты. За каких-то сорок тысячелетий Ринта очистилась от той грязи, которую здесь развели эти сволочные гело! Странно, но тогда в храме я кожей почувствовала боль этой планеты, казалось, что слышу её предсмертные хрипы и стоны. И всё-таки, болезнь оказалась не смертельной — какой-то добрый «врач» осторожно удалил эту опухоль. Теперь я не найду себе покоя, пока не узнаю, кто именно. На Базе должны это знать! Обязаны! Пора снаряжать Счастливчика в дорогу.
