Андрей Бочаров - Я и Я (сборник)
Бражников-старший обладал звенящим и одновременно скрежещущим баритоном. Валерий переключил слуховое восприятие на дисплеи в контактных линзах – получилась проповедь в бегущей строке.
– …геенна огненная. И как жить? Робота из берданки не всегда добыть получается! – пятиминутная речь всегда завершалась единообразно.
– Патронов сегодня тебе не привез, – Валерий сохранял на лице выражение почтительного спокойствия. – Есть вещь получше.
– Не греховная ли?
– Тебе решать. Будешь роботов импульсом бить. Электромагнитным. Мощная пушка, у них защита не выдерживает.
Из саквояжа Олефир достал что-то вроде пистолета-пулемета со складным прикладом.
– Номера все спилены, следовые чипы удалены, – он начал рекламу товара в добродушно-расслабленном тоне. – И тут еще новая оболочка поставлена, чтобы на радарах не отражаться.
– Нет, – старообрядец всегда начинал торг с этого слова. – Такие долго не работают. Ломаются.
Естественно, они ломались! Старец и его семья, сами того не желая, продолжали числиться гоминидными единицами. Со всеми правами, льготами и ежемесячными пособиями трех видов. Охота, на которую ходил старообрядец, юридически была хулиганством, и стоимость каждой разбитой машины возмещалась из доходов человека. С берданкой старец осторожничал, из туннелей старался не показываться. Слишком дорогие роботы успевали прятаться или уворачиваться от выстрела. А как нормальное оружие получал, все норовил на простор вырваться. От широкого импульса не особенно увернешься, будь у тебя мозги трижды электронные. И на улицах пустого места никогда не бывает – коммуникации перегружены, а программы закладывают риск потери мобильных роботов в общую смету. Кредит свой старообрядец быстро перерасходовал, и машины отключали опасное устройство.
– Этот дольше протянет. Надежность, дублирование функций. И я могу гарантию дать, на три года.
– Гарантию? – не поверил старец.
– Как сломается, получишь такой же. Безвозмездно.
Бражников подозрительно уставился на Олефира.
– Ты ведь человек, щедростью не отмеченный. Так какого рожна, сребролюбец? – казалось, что его борода шевелится отдельно от его тела. Значит, напрягся.
– Душу твою я все равно не куплю. И тела близких твоих ты мне не продашь. Целиком не продашь…
Тут пришло время вспомнить умение спасать свое тело от повреждений. Старец очень толково попытался ударить Валерия под ложечку. Затем в лицо. И еще, все равно куда. Олефир быстро отступал вглубь коридора, иногда ставя блок. К драке решил присоединиться Григорий. Вернее, просто попытался застрелить гостя. Валерий это увидел и постарался, чтобы старец оказался на линии выстрела. Пришлось быстро вспомнить еще немного боевых умений – в памяти с щекочущим хрустальным звоном распаковалось полдюжины утилит. Так что, когда прозвучал выстрел, пуля ушла в потолок, да и рикошетом никого не задело.
– Назад! – старец после вмешательства внука как-то успокоился. – Вернись на место!
Григорий снова скрылся за холстиной.
– Я бы не предложил такой вещи, не имея чего взамен, – чуть задыхаясь, примирительным тоном начал Олефир.
– Нечего мне у тебя, безбожник, покупать!
– Даже жениха для внучки? Соне-то пятнадцатый годок пошел! Пора думать.
Бражников нахмурился. Семья старообрядцев, хоть и большая, жила замкнуто. Последний раз человека из своих они видели шесть лет назад. Слышали, что где-то есть целые общины, но идти туда старец не хотел. Далеко, ненадежно. Вдруг это не люди доброго толка, а уже сгнившие манекены? И еще его крепко держал на месте незавершенный иконостас. Не зря же он золото и серебро из схем электронных выплавлял!
– А что за жених? Небось, очередной болван бездыханный, который в чанах болтается?
– Обижаешь! Я тебе «консервы» не подсуну. К свадьбе будет вполне живой, даже крещение примет. Честь по чести.
– Не врешь?
– Клясться не буду, но когда я врал?
– И человек этот всегда нормальным останется? – не унимался старец.
– Ну, таким вещам я не хозяин. Пару лет, думаю, протянет.
Валерий сильно рисковал – и не новой дракой, а простым отказом. Сказать наверняка, не решит ли прямо в эту секунду Бражников-старший готовиться к светопреставлению, не могла ни одна программа. Уж больно нервный, взвинченный был типаж.
Но Бражников согласился.
Олефир покопался в саквояже и извлек короткий, толстый хромированный цилиндр, больше всего походивший на колбу термоса. С одной стороны был прозрачный колпак, и под ним, свернувшись, ждал своего часа длинный тонкий жгут.
– Как только она возьмет его в руки, тот сам разберется, что к чему.
– Лучше бы этот жених нормальным оказался, – старец поискал, во что завернуть прибор, и Валерий дал ему отрез ткани. – Мне такую гадость долго отмаливать. И ей тоже.
– Нормально все будет. Вот тебе координаты, где этот парень сейчас лежит, – из кармана пиджака Олефир вытащил цветную бумажку. – Можешь прийти, посмотреть, в его сны заглянуть. Увидишь, как совесть просыпается.
Старец что-то невнятно пробурчал себе в бороду и, правой рукой придерживая цилиндр, левой умудрился спрятать бумажку. Пошел к себе.
Валерий зевнул, вытащил из саквояжа еще один отрез ткани, пару раз хлопнул им, как простыней, и тот стал быстро надуваться. Получился короткий матрац. Валерий постелил его у стены, бросил саквояж вместо подушки и лег вздремнуть. Все равно ждать надо было несколько часов.
Олефир в который раз усмехнулся сам себе – иллюзии оставались лучшим товаром на планете. Даже если он не продавал и не покупал их, а только использовал, все равно получалось провернуть дельце. Яйцеклетка женщины, лежащей в коконе и подключенной к виртуальности, теперь почти ничего не стоила. Однако если женщина вела образ жизни, приближенный к старым нормам, как сорокалетняя дочь старца, тогда все менялось: покупатели думали, что так можно получить потомство, жаждущее настоящей жизни, истинных ощущений. Чистой воды предрассудок. Весьма полезный оборотистым личностям, особенно если запустить в дом будущему «донору» пару жучков и точно подгадывать дни посещений.
Валерий перевернулся на другой бок. Ощущение тревоги не покидало. Он еще раз осмотрелся. Точно – в инфракрасном диапазоне было видно, что Григорий прокрался к занавесу, смотрит через прореху и теперь держит незваного гостя на мушке. Вероятность выстрела сравнительно мала, только спать мешала. Ладно, шут с ним. Все равно надо было не просто отдыхать, но и думать о следующем визите.
* * *Места́ на вершине мира…
Раньше это были родовые замки баронов, а теперь небоскребы. Высота постоянно увеличивается. Сейчас можно залезть и на орбитальную станцию, но там не будет удобства, в космосе невозможно создать приятную, уютно-гламурную атмосферу. Так уж получается, что вершина мира – это бельэтаж, а не чердак.
