Евгения Шалимова - Армский клон
Второй триместр. " И вечный бой!
Покой нам только снится."
Глава 1.
Наступили суровые дни. Казалось, ещё вчера всё было почти хорошо. Но как-то незаметно приблизилось то страшное время, когда утром не знаешь, будет ли жизнь на Земле этим вечером.
Елена Владимировна полностью "ушла в войну", несмотря на то, что ещё никто не объявлял начала военных действий. Однако все понимали, что дело за немногим — просто надо назвать вещи своими именами, только никто не хотел взять на себя этот страшный шаг. Все знали — возврата не будет, биться станут Клоны и представители Двухсот до конца, и лишь одна сила останется на этой планете. На сегодняшний день никто не знал, какая.
Софья, Леснер и Константин оказались вдруг в одной группе сопротивления. Поначалу Они дичились друг друга, но потом общность интересов, общее прошлое — каждый имел отношение к Подземному институту! — да и просто давнее знакомство сделали их отношения близкими. Сами не заметили, как уже не могли долго обходиться друг без друга.
Многие в этой команде внимательно наблюдали за тем, как зреют отношения среди таких различных по возрасту, взглядам, позициции, как в этой троице, и потому сложившаяся наконец дружба принесла удовлетворение тем, кто был в ней заинтересован.
Мать и Сын по-прежнему дорожили своей дружбой, ни шаг не отступая друг от друга. Начальник их группы недовольно ворчал, когда Они отказывались идти на задание по отдельности, но в конце концов понял, что это лишь к лучшему, и согласился на предложенные условия.
Все — в стане Двухсот — готовы были к выступлению и ждали каждую минуту приказ, однако его всё не было. Почему? Никто не знал.
Сообщество Клонов под руководством Ведьмы явно продвигалось к началу военных действий, но пока почему-то откладывало первый шаг. Никому и в голову не приходило, что в задержке виноват маленький Алекс. Ведьма тоже не понимала, почему всё, что Она придумывала, в последнюю минуту разрушается. Десятилетнего мальчишку в расчёт никто не принимал. И зря.
Борисов исчез. Никто не знал, где Он, когда вернётся, да вообще — жив ли? Вместе с ним исчезла госпожа Эль. Впрочем, никто не знал Её под этим именем, потому и разговоров не было. Все — в стане Двухсот — сейчас думали только об одном: встретят ли Они завтра рассвет? Как-то получилось странно: все решения, задумки, предположения — всё куда-то ушло, осталась однв голая сущность: выживу ли конкретно Я? И вот именно это состояние, охватившее вдруг всех, почувствовали Клоны. Они даже как-то посерьёзнели…Впрочем, никто о них сейчас и не думал…
Между тем в среде Клонов начались "разброд и шатания". Оно и понятно: разные люди имели возможность оставить после себя Клона…Единственное правило соблюдалось неукоснительно: женщин — не клонировать. Тоже понятно, почему. И вот теперь сто лучших Женщин планеты получают право быть клонированными. Естественно, жулики всех времён и народов активизировались…
Алекс страдал. Он был не просто десятилетним мальчишкой. Как ни странно, Он оказался тем самым человеком, что в детстве воздвигал памятник воинам, погибшим за свободу своей Родины…С бабушкой Они это делали…За границей…И вот теперь Алекс чувствовал, что его жизни угрожает смерть. Причём это было так понятно… Ему безумно хотелось поговорить с родным человеком, но с кем? Мама была занята маленькой сестренкой, Папа с утра до ночи пропадал на работе и часто ездил в командировки, Дед умер…Правда, имелась ещё любимая бабушка, но Она жила за границей. И было ему тогда три года, кода Он любил её… Правда, совсем недавно ему показалось, что Она приехала и пришла к ним в гости….Но это оказалась какая-то другая женщина. Впрочем, Он сам ничего не понимал…
В это самое время в стане Двухсот происходили невероятные события. Конечно, если быть точным, то надо определённо сказать: в Подземном институте. Вроде никто ничего не говорил, не призывал, не агитировал, а как-то само собой получилось, что вся Профессура сплотилась, объединилась и сосредоточила свои силы в самой секретной лаборатории — с кратким названием "Клонирование". Это сейчас, забыв всё найденное и приурочив создание клонов к какоё-то пятилетке, говорят, что клонировать можно…Впрочем, не будем предвосхищать события. Осталось совсем чуть-чуть, и благодарный читатель узнает всю правду…
А Ведьма между тем взялась за дело со всей серьёзностью. Выучка-то у ней была вполне социалистическая, так что надеяться можно было только на чудо. Но, как известно, чудес не бывает, следовательно, Клоны уже подсчитывали убытки, нанесённые военными действиями, и заранее радовались успехам, которые были — ну, совсем-совсем рядом. Вот-вот прогремит приказ — и всё! Конец царству Двухсот, так теперь все называли стан Людей, придёт новый век — и Клоны будут царствовать на планете, а людишек загонят в резервации, пусть выполняют самую грязную работу.
Глава 2.
Мария тоже получила извещение о том, что Она зачислена в группу Двухсот. Несказанно удивившись, Она, тем не менее, собрала Совет Старейшин в посёлке Новое Кашино и сообщила о надвигающихся событиях. Совет Старейшин принял решение: поддержать! И уже на утро из микрорайона Новое Кашино незаметно, не особенно прячась, выехала группа поддержки…Когда день закончился, в стане Двухсот прибавилось четыре тысячи человек.
Господин Глеб никуда не отпускал свою Лизу, и Она немного сердилась на него за это. Он и сам понимал, что глупо поступает, но ничего не мог с собой поделать: стоило ей буквально на минуту выйти из дома, как Он мчался вдогонку. И смеялась Она, и сердилась — ничего не помогало…И тогда княгиня Лиза, будучи человеком — всю жизнь! — самостоятельным, решила: Они вместе идут в казармы. Быть ежесекундно на людях, не иметь возможности слова сказать любимому человеку, постоянно находиться "в боевой готовности" — это независимому Глебу было не под силу…Весь вечер и всю ночь продолжались дебаты, а на утро сломленный, но не разлюбивший свою Лизоньку Глеб сказал: " Хорошо. Едем."
Тициан привычно возглавил Штаб, и его можно было видеть, казалось бы, в ста местах одновременно. Когда Он спал — неизвестно, ел ли — тоже сомнительно, однако всегда бодрый, улыбчивый, с юморком, — казалось, что Он уверен = абсолютно! — в Победе, и только какие-то мелкие сущности слегка её, Победу, задерживают.
Казарменное положение сплотило огромную армию, казалось, эти Люди всю жизнь только и делали, что воевали. В стане Двухсот не было ни одного Клона, и это особенно сплачивало людей. Вечерами у костров пели песни, и жители славного города Арм, вернувшись с работы, завистливо поглядывали на бескрайние холмы, долины, перелески, где царила такая непринуждённая атмосфера. И вдруг…
