Сергей Гатаулин - Вирусапиенс
— Там люди! — бросил он.
Крылан вопросительно склонил маленькую ушатую голову, блеснул длинными «дракуловскими» клыками.
— Мы видели, — шепнул Гор.
— Нет — не киборги! — замотал головой боец. — Другие!
Крылан повернулся к Жоре и резко спросил:
— Емельяны?
Тромб удивленно вскинул брови.
— Профессор говорил, что Вир отправил в Сеть, двоих Емельянов, — застучал клювом Гор.
— Двое, — произнёс боец, и все трое четко и единовременно подтвердили:
— Они!
Сотрясая воздух за стеной заревел, кто-то очень большой и страшный, взвизгнул и замолк ребенок, рев удаляясь стих.
Отборная брань, заглушая тихое всхлипывание, взорвала тишину.
Хакеры метнулись в большой зал и обнаружили там стонущего бородача. Он склонился над детским телом, сжимая в руке нож. Темные спутанные космы пропитались кровью, одинокий глаз пусто уставился в бесконечность. Емельян захрипел, повалился на каменный пол и, ударяя кулаками в бетон, забубнил:
— И придеши чудище, многоруко и многоглазо, и забереши с собой дитятко маленько. И буде имя ему диавол.
Второй мужчина, сидя у основания колонны, спокойно взирал на душевные муки товарища.
— Не плачь, Емеля, ты всё равно бы его не спас.
— Мальчишка умер, как настоящий воин, — произнёс он голосом человека, повидавшего сотни взрослых и детских смертей.
Заметив хакеров, он вскочил на ноги. Высвобождая руку, заведенную за спину, выставил перед собой громадный тесак. Окровавленный клинок угрожающе перемещался от крылана к Гору, пока не уперся в грудь подоспевшего Тромба.
— Что за твари? — спросил он бойца.
— Мы не враги, — прошептал тот, протягивая пустые руки.
Емельян — тот, что был старше и спокойнее — глянул в сторону хакеров, покачал головой.
— Они со мной. Люди! Не бойся, — крикнул Тромб, присматриваясь к детскому телу.
— Опоздали, — прошептал Жора.
Хакеры медленно, чтобы не пугать Емельянов, приближались к растерзанному малышу. Подойдя к окровавленным останкам вплотную, встали на колени, горестно склоняя голову.
— Вирус! — прошипел Бейрут, прикрывая сохранившие ужас последних минут жизни широко открытые глаза.
— Какой вирус? — взвизгнул Тромб, сдавливая маленькую шею громадного крылана.
— Мой вирус! — произнёс Бейрут, с трудом отбрасывая тяжёлую руку.
— Где он? И где остальные дети? — Бейрут в ожидании уставился на вздрогнувшего Емельяна.
Вдали загрохотало.
— Ушли к стене.
— Нужно идти за ними, — решительно заявил одноглазый Емельян.
Мгновение назад мычащий молитвы убогий моментально превратился в решительного и целеустремленного воина. Не дожидаясь согласия остальных и не оборачиваясь, чтобы посмотреть, следует ли кто-нибудь за ним, он быстрым шагом пересек помещение и, перемещаясь от колонны к колонне, двинулся в темноту.
— Были мы уже у стены, — заявил старший Емельян, нехотя поднимаясь.
— У стены? — зачем-то переспросил Жора.
— Стена — она только издалека стена, вблизи же сплошной туман. В какую сторону не пойдёшь, всё одно здесь выйдешь, — пояснил Емельян.
— Сетевой экран — отражает, — шепнул Бейрут.
Неожиданно воздух вокруг загустел, на секунду теряя очертания, дрогнули колоны.
Крылан хлопнул маленькими глазками, тревожно оглядываясь, запустил в стену кусок кирпича. Ничего. Те же потрескавшиеся колоны, пыль вокруг, рытвины и дырки от пуль — камень с шумом врезался в бетон и, отскочив, на мгновенье замер в воздухе, — едва заметно, что никто и не заметил.
— Ну что я вам говорил! — воскликнул Емельян.
Прямо из воздуха шагнул одноглазый Емельян, таща упирающихся и заплаканных «космических десантников».
— Зверь там! — прошептал Емельян, осеняя себя крестом.
— Лежит недвижимый, — закончил он, закатывая глаза, продолжил разговор с Богом.
Сеть содрогнулась от крика.
— Тромб! — прокричал идущий отовсюду голос Потёмкина. — Ты где?
* * *— Я в «Тутанхамоне»! — рявкнул вынырнувший из виртуального мира Дмитрий, — и исчез в реальном.
— Там Вир, — Слова повисли в воздухе, компьютеры замигали индикаторами соединения, прощаясь с живым «внешним устройством».
— Кто-нибудь добрался до сети «Тутанхамона»? — поинтересовался профессор, оглядывая склонённых над компьютерами работников.
— Я зашел в локалку! — завопил Саша Мелехов, не отрывая взгляда от экрана.
— Вот только не могу проникнуть внутрь игрового пространства. Могу только наблюдать, — продолжал он, извиняясь.
Профессор, подойдя к молодому человеку, заглянул через плечо. На экране мелькали серые фигуры, увешанные винтовками, фантастическими лаунчерами, необычными пистолетами и другими видами непонятного, но очень впечатляющего оружия.
Закованные в обтекаемую броню космические десантники позорно бежали. Беглецы, то и дело оглядываясь, всматривались в сумрак коридоров, выхватив одну из своих угрожающих игрушек, с воплем выстреливали в темноту и мчались дальше.
Очередная вспышка на мгновение развеяла тьму, и перед изумленными зрителями предстала жуткая картина. Размазанная по экрану клякса испорченного изображения, летела над землей, разевая гигантскую пасть.
Саша дернул мышкой, меняя угол обзора и приближая изображение.
Колонны стремительно метнулись навстречу, выталкивая из серой пустоты расплывчатый силуэт, напоминающий «голову Горгоны», с торчащими в разные стороны волосами-змеями. Извиваясь сотнями щупалец, она, при ближайшем рассмотрении, оказалась переплетенным клубком скользких, жирных, живых корней. Массой, непрестанно удлиняющихся отростков. Как только мясистые побеги прорастали наружу, их концы набухали, расщепляясь на сотни лепестков-лезвий. Смыкаясь в небольшие луковицы, они вращались, напоминая смертоносный миксер.
— Что это? — прошептал профессор.
— Вирус Бейрута!? — предположил Семён.
Раздался душераздирающий вопль, качнувший наблюдателей от экрана, ухнула ракета и картинка слегка откатилась — рука Мелехова дрогнула.
Мелькнула раскаленная болванка, протащившая за собой шлейф густого чёрного дыма.
Испуганные беглецы на секунду замерли, переводя дух перед новым броском. И в этот момент с «головой» произошла неожиданная метаморфоза. Она открыла большой рот — и сияющий болид, нырнув в рваную дыру, образованную раздвинувшимися отростками, прошел насквозь, не причинив ей никакого вреда. Взрыв ухнул через секунду, превращая в пыль колонну, вставшую на пути ракеты, заходящей на второй круг. Он рассеял остатки решимости юных воителей. Побросав оружие и пластиковые шлемы, они с ужасом уставились на скользкие змеящиеся жгуты. Обиженные глаза увлажнились, сжатые губы задрожали, — и космические воины ревмя заревели.
