Дино Динаев - Командировка в ад
— Вы понимаете все буквально. Я говорю лишь об аналогии. На самом деле это может быть что угодно.
— Что с табуляграммой? Так и погибла нерасшифрованной?
— Почему? Кое-что осталось в аварийной памяти, так ерунда всякая, — пожал плечами Закатов. — Мы еще поколдовали над табуляграммой и выяснили кое-что по мелочам, но это вряд ли будет вам интересно. В частности, запущенный "Коброй" спутник так и не удалось взять под контроль.
— Почему?
— Скорее всего, потому что он сразу угодил под чужой контроль.
— Профессор, вы что идиот! Почему сразу не сообщили? Под чей контроль он, по-вашему, угодил?
— Американцы, наверное. Или китайцы. А почему это может быть важно? Я думал, вы об этом и так знаете, — спокойно сказал Закатов. — Есть запись передачи в штаб флота. Принял ее лично контр-адмирал Недорезов.
— Вы ничего не путаете? В докладе Президенту об этом ни слова! Это слишком важно, чтобы об этом не упомянули, — не поверил Картазаев.
— Все абсолютно точно, — уверил Закатов. — Только я не пойму, какое это имеет значение.
"И не поймешь, крыса тыловая!" — подумал Картазаев. Если адмирал скрыл важнейшую информацию, то этому может быть единственное объяснение, а именно то, что он действует заодно с "Гелионом". Профессор еще что-то говорил, но Картазаев оборвал:
— Кстати, ты охрану из морпехов набирал, говорят?
Полковник глянул на веранду, но Эрлиха и след простыл, это уже потом он понял, что парень всего лишь метнулся за автоматом, но в этот момент, действуя чрезвычайно оперативно, Картазаев захлопнул дверь и накинул щеколду. Едва успел проделать несложную процедуру, как длинная очередь развалила дверь пополам. И началось.
Морпехи били в упор, но буртик бассейна на первых порах защитил их. Во все стороны брызнула раскаленная мраморная крошка. Когда они инстинктивно нырнули за тушу элефанта, профессор заверещал:
— Вы с ума сошли, полковник! Моя дочь не должна пострадать!
— Если не хотите, чтобы она пострадала, уведите нас отсюда! — вспылил Картазаев в ответ.
Закатов указал на короткую лесенку в углу комнаты, ведущую наверх. Картазаев прикрыл отход, дав пару очередей из "спектра". Сначала профессор, а потом девушка с Мошонкиным скользнули наверх. Картазаев выставил руку над буртиком, пальнул напоследок и припустил за остальными. Вслед затрещали выстрелы, но не прицельно. Одна из пуль, булькнув, вошла элефанту под кожу, но тот никак не отреагировал. Наверху вход на лестницу прикрывал фигурный дубовый люк, но едва они его захлопнули, как в нем, как грибы после дождя стали появляться все новые дыры. Они поспешно поднялись еще на этаж и заперлись в угловой комнате. Картазаев посмотрел в окно. Никаких карнизов или водосточных труб, цепляясь за которые, можно спуститься. Голые стены до самой веранды на первом этаже. По лестнице уже грохотали шаги морпехов. У них оставалось минуты три от силы, пока вояки не выбьют люк и начнут зачистку по всем правилам, прочесывая комнату за комнатой.
Картазаев прикинул, что если один из них спрыгнет на крышу веранды и побежит по направлению к забору, то его, конечно, пристрелят, если не на крыше, то на самом заборе, через который просто так не перелезть, но внимание морпехов этот маневр может очень хорошо отвлечь. Услышав пальбу, они прервут погоню и спустятся вниз, оставив наверху одного человека для наблюдения, а уж с одним то он справится.
— Мошонкин! — шепотом гаркнул полковник, и тот в мгновение ока вытянулся перед ним словно на параде, верящий командиру до последней буквы устава и готовый выполнить любой приказ. Секунду Картазаев разглядывал васильковые бусинки глаз и по-мальчишечьи коротко стриженую голову. Сколько он навидался таких, и не на футбольном поле или скажем на пляже с веселыми подружками, а совсем даже наоборот: в пороховом чаде, измазанных грязью пополам с кровью (что бы сказала мама!), усталых и напуганных, но упрямо сжимающих в руках автомат вместо эскимо. Картазаев вздохнул и сказал.
— Слушай приказ! Остаешься за старшего. Я спускаюсь вниз и вызову помощь, когда они отвлекутся, прорывайтесь!
И он вручил спектр десантнику.
— Владимир Петрович, давайте лучше я! Вы тяжелый, вас веранда не выдержит! — с сомнением произнес Василий.
— Разговорчики! — оборвал его полковник и полез в окно. — Что, я, по-твоему, такой толстый?
Уцепившись за подоконник, он пытался вставить носок в кирпичный стык, в этот момент морпехи перестали шнырять по этажу и направились прямиком к двери. Ручка судорожно дернулась. Картазаев разжал руки и полетел вниз. Спустя три томительные секунды ноги коснулись крыши веранды. Раздался треск. Надеюсь, не кости трещат, подумал Картазаев, торопливо валясь вбок. По пяткам словно огнем полоснуло.
От удара хлипкая крыша зашлась ходуном, внутри что-то грохнуло. Раздались крики и что гораздо неприятнее, выстрелы. Пули прошили кровлю в десятке мест, и все это время Картазаев пролежал, не двигаясь, чтобы не выдать себя. Сверху в окне маячило испуганное лицо Мошонкина. Картазаев почувствовал раздражение, что на него с сочувствием смотрит его подчиненный, встал и, презрев пули, побежал. Легко сказать, презрев пули. Он успел сделать пару шагов, всего пару крохотных, ни к чему не обязывающих, никому не угрожающих шагов, как снизу ударил настоящий шквал. Путь вперед отрезала вспучившаяся частая "гребенка".
Картазаев шарахнулся вбок, и, оставив пулеметчику пару секунд для прицеливания, толкнулся и прыгнул в другую сторону. Там, где он только что стоял, возник протуберанец из смеси свинца и раздробленных строительных материалов. Полковник успел сделать пару шагов и с радостью подумать, что крышу он успеет преодолеть и даже спрыгнуть вниз, а там ищи его, двор полон препятствий, за которыми можно укрыться. Только он успел предаться радужным мечтам, как сильный удар потряс дом до основания, и опору выбило у полковника из-под ног.
Картазаев лежал, разбросав ноги и руки, и единственным его желанием было удержаться на крыше и не сверзиться вниз. Кровля съезжала с опор. Веранда наполнилась криками, выстрелами. А потом в нее словно врезался танк. Кровля промялась вниз, лопнула, сквозь нее полезли крючья арматуры, грозя нанизать на себя. Полковник вскочил во всем этом аду, но его тотчас сбило с ног, поволокло, под спиной возникло засасывающее ощущение пустоты, оборвавшееся болью и собственным криком.
Картазаев лежал на газоне, плоском и жестком словно доска, а рядом в тучах пыли рушилась веранда. Что-то темное ворочалось там, крушило балки и вопящих все слабее морпехов. Танк? Полковник вскочил на ноги, чтобы со стоном рухнуть обратно. Ноги были отбиты при первом прыжке. Он перевернулся на четвереньки и торопливо пополз по направлению к забору, до которого было метров тридцать. За спиной затихло, стали слышны стоны раненных, потом вдруг рвануло с новой силой, и рухнула последняя доселе уцелевшая стена, та, что еще скрывала танк от Картазаева. Только это был не танк.
