Мария Симонова - Профессия - смертник
- И меня в каком-то смысле. Разумеется, не я носился за вами по планетам и станциям, я прибыл лишь в последний момент, когда было точно определено место вашего пребывания.
- Каким образом определено, если не секрет?
- Ну-у, это слишком долгая история, - Экселенц широко улыбнулся, - и, боюсь, вам она будет не совсем понятна.
- Я так и думал. - Он и в самом деле не рассчитывал на откровенность, да, в общем-то, и не особо в ней нуждался, разве что из чистого любопытства.
- Мы едва не застали вас на станции у псифов, но пауки нас опередили. Какие-то пять-шесть терсов опоздания...
"Секунд, что ли? Или минут?" - подумал Степан, но спрашивать не стал: теперь-то какая разница!
- И кошки тоже вас тогда опередили - сказал он. - А на Острове - медведи. Все время вас кто-то опережает. Вот объясните мне, непонятливому, - зачем вы раззвонили обо мне на всю галактику, даже вынесли мой вопрос на Галактический Совет? Никто ничего не знал, кроме меня и Грабса. Ну и Верлрока, разумеется. Потом узнали вы.
- Видите ли, - Экселенц поморщился, словно тема была ему неприятна, - я с удовольствием скрыл бы факт вашего существования, но в политических областях существует Закон о Несокрытии Информации.
- Как-как? - Степану показалось, что он ослышался. Экселенц повторил.
- Что-о? - Степан засмеялся. - Но это же просто оглобля в колесо политики! Она же зиждется на сокрытии, утаивании и обведении вокруг пальца. И потом, объясните, как можно обеспечить соблюдение такого закона? Взять с политиков слово говорить правду, только правду и ничего, кроме правды? - он вновь засмеялся, недоверчиво качая головой.
- Элементарно, - устало отмахнулся Экселенц. - Существует специальный прибор - эмоции и мыслеуловитель, кстати, и вас в свое время наверняка вычислили с его помощью.
- А, такой большой барометр?
- Это, наверное, был старый образец. А новый умещается в руке или на запястье.
- Так что же это получается - любой может подслушать мои мысли? ужаснулся Степан: хоть он и мыслил на языке, известном за пределами Земли очень немногим (Грабсу, например), и даже Экселенц, имей он при себе сейчас такой приборчик, не прочел бы ни слова из его мыслей, но, мать честная, - образы-то, образы!!!
- Ну не волнуйтесь, - отвечал Экселенц, - прибор выпускается очень малыми партиями, практически штучно и запрещен к употреблению в быту из соображений этики. Зато благодаря ему в галактике впервые за последний оборот воцарились относительные мир и согласие. - Он вздохнул. - Ну что ж, давайте переходить к делу. Речь пойдет о трансверсии. Вы в последнее время частенько ею пользуетесь, хотя, конечно, не в курсе, откуда берется энергия для переброски на столь чудовищные расстояния.
Экселенц словно взял себе за правило каждый раз начинать повествование с указаний на какие-либо пробелы в Степановых знаниях. Да, что уж тут поделаешь, приходилось согласиться, что в масштабах галактики Степан бьш очень много чего "не в курсе".
- И откуда же она черпается? - спросил он для проформы, чтобы не говорить, как первоклассник, с удовольствием ожидаемого собеседником банального: "Не знаю! Ну не знаю я!"
- Из самого же перехода, вернее - из первородного пространства, так называемого "подпространства", куда вы попадаете, задействовав трансверсор. Это - неисчерпаемая кладовая энергии!
- Постойте-ка! Если оно, как вы говорите, первородное, то почему в нем и кислород есть, и дав
ление вроде бы нормальное? - Степан понимал, что возвращает Экселенца к курсу их начальной
школы. Ну точно, так и есть.
- Это не поддается объяснению привычными нам категориями, поэтому мы учим детей воспринимать возможность перехода как данность. Видите ли, в подпространстве не существует таких понятий, как "время" или "расстояние", по сути, вы одномоментно шагаете через него из одного места в другое, а все, что вы при этом ощущаете, - лишь результат воздействия его на ваше сознание, когда единственный миг растягивается в терсы ("Точно, в минуты или что-то вроде"). Не знаю, успели ли вы ознакомиться с принципом набора координат и системой обозначений ("Да знаешь ты прекрасно, что не успел, когда ж мне было?"), но это сейчас не столь важно. Суть состоит в следующем: при переходе в девятнадцатом индексе появились проблемы - настолько серьезные, что временно пришлось наложить общегалактический запрет на его использование.
- И что за проблемы? - спросил Степан: наконец-то, кажется, они подошли к сути дела.
- Те, кто пользовался в последнее время этим индексом, стали прибывать к месту назначения трупами. Изуродованными.
- Ого!.. - вырвалось у Степана. - И много их... навалило?
- Индекс, к счастью, периферийный и маловостребованный. Первые случаи сочли зверскими убийствами в реальном пространстве - до входа в трансверсию, но после пятого трупа следствие пришло к очевидным выводам, тогда и был наложен запрет.
- И что, есть какие-то предположения?.. - вопрос прозвучал донельзя странно: людей убивает где-то вне пространства и времени - каковы ваши версии? - Ну, каков хотя бы характер повреждений? - спросил Степан.
- Повреждения чисто физического свойства. - Экселенц тер пальцами лоб, словно массируя его или размышляя, говорить ли всю правду или не стоит заранее пугать агента: Степанова защита работала безотказно в обычном пространстве, но как-то она поведет себя в первородном?
- Ну, это понятно, - сказал Степан. Как еще, интересно, может быть изуродован труп, если не физически? Морально, что ли? - Они что, - спросил он, - исковерканы, переломаны?
Экселенц тяжело вздохнул и ответил:
- Они спрессованы. В кубическое состояние.
- Ага... - произнес Степан, не сумев скрыть растерянности. Подумал и спросил: - И вы, значит, предлагаете мне туда отправиться. Вернее, попутешествовать этим самым девятнадцатым индексом.
- Понимаете ли, в чем дело: индекс идет с расширением, и если первые две смерти произошли по одному каналу, то потом были охвачены еще несколько. Мы перекрыли весь девятнадцатый, но процесс идет. Понимаете, что это значит?
- Полагаете, что это может в конце концов выйти за рамки девятнадцатого?
- Это может положить конец трансверсии, - с ледяным спокойствием объяснил Экселенц. - Я беру, конечно, крайний случай. Возможно, все и остановится на девятнадцатом.
Степан помолчал, раздумывая. Он не то чтобы брезговал быть спрессованным в куб (хотя и желанием не горел), просто не очень понимал, каким образом его вмешательство может исправить положение.
- Допустим, - медленно начал он, - я пролечу девятнадцатым и выйду невредимым. Что это изменит? Другие-то все равно не смогут, и самого процесса это не остановит.
- Поймите, вы - единственный, кто может дать ключ к пониманию происходящего. Контакт с подпространством в сознании растянут: вы воспримете какую-то информацию, скорее всего интерпретированную в ваших образах, специалисты попытаются их расшифровать и таким образом разобраться, что там творится. Не волнуйтесь, нашим трансверсальным психологам это по силам.
