Михаил Ахманов - Зов из бездны
Затем случилось чудо: во время жертвоприношения местным богам некий жрец сделался одержимым и сказал, что князь должен перенести святыню (то есть статую Амона Дорожного) в свой дворец и призвать посланца из Фив, которого привел в Библ сам Амон.
Князь Закар-Баал исполнил волю бога, призвал к себе Ун-Амуна и имел с ним долгую беседу. Кратко передаю ее суть:
Князь. Где письмо ко мне от верховного жреца Амона из Фив?
Ун-Амун. Письмо осталось у Несубанебджеда, правителя Таниса.
Князь. Значит, письма нет. А где танисское судно, на котором тебя отправили в Библ?
Ун-Амун. Это судно владыки Несубанебджеда.
Князь. В моей гавани двадцать кораблей Несубанебджеда! И что с того?
Ун-Амун молчит в смущении.
Князь. По какому делу ты сюда прибыл?
Ун-Амун. За кедровым лесом для священной ладьи Амона. Этот лес давали нам твои предки, и ты это тоже сделаешь.
Князь. Моим предкам за лес платили.
После чего Закар-Баал велит принести записи прошлых лет и показывает, сколько серебра было заплачено (около 100 кг).
Князь. Если бы был я слугой вашего фараона, не платили бы мне столько. Но я — хозяин своей земли, и Ливанских гор, и деревьев, что там растут.
Ун-Амун безмолвствует.
Князь. Положим, дам я тебе кедровые бревна. Где корабли, чтобы их увезти? Покажи мне их!
Кораблей нет, и Ун-Амун снова молчит.
Князь. В моей стране уважают Египет, ибо оттуда пришли к нам искусства и мудрость. Но как же могли послать тебя из Египта в столь неразумное плавание?
Князь Закар-Баал имеет в виду, что явился к нему посланец без верительного письма, без денег и без кораблей для транспортировки леса. Весь приведенный выше диалог рисует князя как реалиста и человека дела, а Ун-Амуна и пославших его — как исключительных неумех. Понимая это, Ун-Амун держит ответную речь и напирает на то, что его прислал Амон, а все моря, земли и леса принадлежат Амону, так что нечего торговаться с богом из-за кедров и беспокоиться из-за кораблей: повелит бог, все будет! И отплатит Амон князю по-божески, не золотом и серебром, а жизнью, здоровьем и процветанием.
Но Ун-Амуну ясно, что это пустые обещания, и в конце своей длинной речи он просит отправить гонца к правителю Таниса с просьбой покрыть все расходы. Закар-Баал посылает такого гонца с письмом и, в знак своих добрых намерений, с семью большими кедровыми балками. Несубанебджед готов платить — гонец возвращается с кораблем, полным дорогих товаров: тут серебро и золото, ткани и одежды, папирус и бычьи шкуры, канаты, зерно и рыба.
Князь обрадовался, послал в горы лесорубов, те срубили деревья и приволокли их на берег моря. Тогда Закар-Баал призвал Ун-Амуна и сказал: работа выполнена, грузи бревна и отправляйся в море. Должно быть, Ун-Амун очень князю надоел, потому что было сказано и такое: не медли, не то будет тебе от меня хуже, чем от бурного моря! В ответ Ун-Амун посоветовал князю воздвигнуть памятную стелу и написать на ней, что явился к нему посланник Амона, царя богов, и он, Закар-Баал, все исполнил в точности: срубил деревья, погрузил на свои корабли и отправил в Египет, за что Амон даст ему пятьдесят лет жизни сверх положенного. Из этих слов Ун-Амуна следует, что суда для транспортировки бревен были предоставлены князем Библа.
Итак, лес погрузили, и Ун-Амун уже собрался выйти в море со всей флотилией, как вдруг появились одиннадцать кораблей чакалов — то есть филистимских пиратов. И был у них приказ (от кого, не сообщается) схватить Ун-Амуна и не дать его судам уплыть в Египет.
Узнал об этом Ун-Амун, сел и заплакал. А когда сообщили об этих кораблях Закар-Баалу, он заплакал тоже. Я полагаю, что Ун-Амун плакал потому, что соскучился по родине и боялся разбойников, а отчего же плакал князь?.. Видимо, по той причине, что никак ему не избавиться от надоедливого египтянина. Но все же Закар-Баалу стало жалко Ун-Амуна, и он послал ему два кувшина вина и барана, а еще отправил египетскую певицу Тентнут, дабы она развлекла страдальца.
На следующий день князь принял разбойничьих послов и спросил, что им надо. Те ответили, что явились за Ун-Амуном и кораблями с кедровым лесом. Князь сказал, что не может выдать посланца Амона, но отправит его в море. А уж там догоняйте его и хватайте, дело ваше!
После чего посадили Ун-Амуна на корабль и отправили восвояси. Но вот что интересно: о пиратах (одиннадцать кораблей!) более не сказано ни слова. Говорится же о том, что разыгралась буря и пригнала судно Ун-Амуна к острову Алашия (к Кипру). Местные жители собрались перебить команду, а судно разграбить, и Ун-Амун закричал в панике: кто знает египетский язык? Такой человек нашелся, и через его посредство Ун-Амун попросил защиты у царицы Хетеб, правительницы города или всего острова. Она велела своим людям успокоиться, а Ун-Амуну сказала: ступай отдохни.
На этом кончается папирус, но не история Ун-Амуна — ведь он написал свой отчет, а значит, все-таки вернулся в Фивы. Авторы книги «Древний Египет. Сказания. Притчи» закончили повесть, сообщив нам, что Ун-Амун и некоторые корабли с лесом добрались до Таниса, а другие были захвачены пиратами или погибли в море. Из Таниса Ун-Амун поплыл в Фивы, где поведал Херихору о своих злоключениях. К счастью, кедровых бревен хватило для постройки новой ладьи, и Херихор смилостивился над своим нерадивым посланцем и оставил его при храме в прежней должности.
* * *Прежде чем прокомментировать приведенный выше текст, нужно коснуться исторической обстановки того времени. Информация о том, что события происходили тысячу с лишним лет до новой эры, в период правления Рамсеса XI, мало что говорит читателю. Чтобы представить эту эпоху более зримо, сообщу, что Ун-Амун отправился в странствие примерно тогда, когда в Израиле воцарился Давид, лет за 40–50 до начала правления его сына премудрого Соломона. Еще одна значимая веха: со времен могущества Египта, с эпохи великого Рамсеса II, победителя хеттов при Кадеше, прошло более двух веков. За эти столетия Египет пришел в упадок.
Ситуация будет еще более ясной для тех, кто читал роман Пруса «Фараон», в котором описаны последние годы Рамсеса XI, переход власти к молодому фараону Рамсесу XII, его борьба с фиванским жречеством и бесславная гибель, после чего трон достался Херихору — тому самому верховному жрецу Амона, военному министру и наместнику Фив, который послал Ун-Амуна в Финикию. Но роман Пруса отчасти историческая фантазия, так как в реальности Рамсеса XII, сына Рамсеса XI, не существовало. Однако Прус абсолютно правильно описывает ситуацию, в которой оказался Египет в те годы: упадок власти фараона, обнищание страны, потеря всех завоеваний в Палестине и Сирии, усиление жречества. В результате с Рамсесом XI закончилась двадцатая царская династия и началась двадцать первая. В «Истории Древнего Египта» Перепелкин пишет об этом периоде:
