Роберт Шекли - Машина Шехерезада - шесть историй
– У них там овца, которую они хотят сварить, – вскричал Джордж, напряженно склоняясь вперед.
Он с огромным интересом наблюдал за происходящим, поскольку в Мясном университете его профилирующим предметом было жаркое из барашка, а непрофилирующим – свиные маринованные ножки.
– Осторожно! – закричал техник. – Не подходите так близко!
– Можете обо мне не беспокоиться, – ответил Джордж, и в тот же миг его нога сорвалась с помоста.
Не успел он опомниться, как пол лаборатории ускользнул из-под него куда-то вверх и под ногами зашуршала каменистая осыпь. Ему еще повезло, что он свалился сюда, а не в пропасть, хотя, с другой стороны, Джордж тогда бы просто упал, а не попал в диораму.
Магда нашла его на восточном хребте, где он осматривал гору. Восстановив равновесие, Джордж понял, что в прежний сюжет ему уже не вернуться. Он стоял на каменистой тропе, зажатой между отвесной скалой и бездонной пропастью. Заглянув в черневшую глубину, Джордж поспешно отступил от края бездны. Все это, конечно, могло оказаться игрой его воображения, но он решил не рисковать, поскольку даже воображаемое падение с такой высоты неизбежно привело бы к смертельному исходу.
Осмотревшись, Джордж увидел диораму, которой он уже любовался прежде. Только на этот раз он находился внутри ее. «Вот ведь невезение, – подумал Джордж. – Что же мне теперь делать?» И тогда Джордж решил как-нибудь выбраться из этой картины и вернуться туда, где он был раньше.
В эту минуту из-за поворота тропы появилась женщина, которая испуганно остановилась, заметив незнакомого мужчину. У нее были темные волосы и стройная фигура, слегка прикрытая шкурой антилопы. На ногах виднелись элегантные сандалии из люцитана – естественного древесного продукта, который напоминал крокодиловую кожу.
– Кто ты? – спросила она.
– Меня зовут Джордж, – ответил он. – Я пришел из другого мира.
– А я вышла на утреннюю прогулку, – сказала женщина, – и вот, совершенно случайно, встретила тебя. Но где же находится этот твой мир?
– Он в будущем, – ответил Джордж. – В далеком будущем. Я собираюсь вернуться туда в самое ближайшее время. А вас, извините, как-нибудь зовут?
– Я – Магда, – представилась она. – Женщина Ульдрайка Небольшого Но Очень Сильного.
– Не имел удовольствия знать такого, – сказал Джордж.
– Скоро узнаешь. И у тебя не будет никакого удовольствия, можешь мне поверить на слово.
– Где вы научились говорить по-английски? – спросил Джордж.
– Я говорю на раннем карманьонском, – ответила женщина.
– Это я перевожу для тебя ее слова, – шепнул Джорджу на ухо словесный мешок.
Джордж уже успел о нем позабыть, но мешочек и сам о себе позаботился. Он оседлал шею Джорджа чуть ниже воротничка, а черепаха, которая стала теперь очень маленькой и сонной, свернулась на нем посапывающим калачиком.
– Да, видок у тебя еще тот, – сказала женщина. – Жди меня здесь. Я кое-кого приведу.
Прежде чем Джордж успел возразить (а он в принципе это и собирался сделать), женщина развернулась и убежала за поворот тропы. Джордж неуверенно потоптался на месте, пошел в другую сторону, но примерно через двадцать ярдов уткнулся носом в каменную стену. Тропа закончилась; дальше дороги не было – ни в обход скалы, ни над ней, ни даже под ней.
– Что-то нам вообще не везет, – проворчал Джордж и, сев на камень, начал ждать возвращения женщины.
Она появилась достаточно быстро, в сопровождении рослого широкоплечего мужчины. Тот носил через плечо синий кушак, на котором поблескивал значок помощника шерифа.
– Так-так, – сказал он. – Я помощник шерифа Юрич. К нам поступило донесение, что вы являетесь необъяснимым явлением. Поэтому, гражданин, попрошу объясниться и показать какие-нибудь документы.
Джордж не имел при себе никаких документов. Помощник шерифа велел ему пройти в участок, пообещав разобраться с ним по прибытии на стоянку.
Стоянка карманьонцев больше походила на лежанку, потому что все они лежали вокруг костра и обсуждали вопрос, который вновь и вновь усложнял их примитивные жизни. Они спорили о том, как им приготовить жаркое из барашка.
– Прежде всего нам надо решить, где мы его будем жарить, – разумно заметил Лефтий. – Прошлый раз мы оставили его на солнце, – сказала Магда.
– И солнце усыпало мясо личинками, – добавил Лефке.
– Хотя баранина осталась такой же твердой, как и была, – произнес кто-то еще. – Но теперь мы должны зажарить эту штуку по-настоящему!
Зажаривание барашка всегда считалось нелегким делом. Обычно племя Лефке привлекало к этому рабов, в чьи обязанности входило поддержание огня и освежеванной туши. Чаще всего дело кончалось серьезными ожогами пальцев и кистей рук, поэтому время от времени люди придумывали разные уловки. В дни великих побед для зажарки использовали по нескольку пар рабов, и там, где один поджарник сжигал себе что-нибудь до костей, дюжина их обходилась мелкими волдырями. Однако все понимали, что это еще не предел, и поиски лучшего способа продолжались.
– Где раб?
– Мертв. Или, говоря языком наших потомков, отбросил копыта и сыграл в ящик. У нас не осталось больше ни одного раба. Все они ушли за великой наградой к далекому небу.
– Кто же нам тогда будет жарить жаркое?
– Вы забыли о нашей пылающей горе! Давайте бросим барашка в лаву!
– Подождите! – закричал Джордж. – Думаю, мы можем найти более рациональное решение, чем жарить мясо голыми руками.
– Вот этого я и боялся, – сказал Хенке. – Он мне сразу показался рационализатором. А вы ведь помните, как эти парни уничтожили всех динозавров. Давайте убьем его и вернемся к укладу прежних дней.
И тут из-за скалы вышли двое мужчин, одетых в темные деловые костюмы. Один из них нес в руке длинный металлический прут. Воровато осмотревшись, они торопливо положили прут на землю и вернулись к скале. Но выход к тому времени исчез. Они оказались запертыми в плейстоцене до утра, и им предстояло провести здесь долгую ночь, наполненную криками мамонтов и пещерных львов. К счастью, они захватили с собой коробочки с ленчем.
Как выяснилось, мужчины работали музейными смотрителями, и их не устраивал вялотекущий прогресс карманьонцев.
– Эти люди даже не пытаются что-то делать. Может быть, вы нам подскажете какой-то выход?
Они изо всех сил старались завязать беседу с Джорджем.
– Вы часто посещаете эти места?
Смотрители развели костер. Своим появлением они освободили Джорджа от множества проблем. Но был ли он благодарен им за это? Вряд ли. Джордж стоял в стороне и смотрел на пир дикарей. Даже на таком расстоянии он мог видеть, как они ели тушеного барашка, поливая его тем анахренизмом, от которого потом произошли соусы и приправы. Подобная дальнозоркость Джорджа объяснялась исключительной чистотой воздуха, присущей только предысторическим временам, когда люди использовали глаза, а не очки.
