Колин Уилсон - Пустыня. Крепость.
– Вот тут приют для вновь прибывших пленниц. – Она похлопала по плечу одного из возниц:
– Останови здесь. – Братьям же она пояснила:
– Мужчинам под страхом смерти не разрешается подходить ближе чем на сотню шагов.
Повозка остановилась, и женщины вышли из нее. Найл смотрел, как они, пройдя через площадь, заходят в розовое здание.
Возницы замерли, не выпуская при этом оглобли из рук. Братья маялись на солнцепеке, разглядывая клумбы.
Найл никогда еще не видел вблизи такого разнообразия цветов: красные, лиловые, синие и желтые, все в обрамлении ласкающей взор зелени лужаек. Были еще кусты, в основном в мелких красных цветочках или величавых пурпурных соцветиях.
Вскоре братья сообразили, что многие смотрят на них с нескрываемым интересом. Многие женщины, вообще бросив работу, беззастенчиво их разглядывали. Вот одна, высокая, светловолосая, отложив маленький серпик, которым подравнивала траву на клумбе, направилась к повозке.
Найл приветливо улыбнулся, но женщина на него даже не посмотрела. Ее явно заинтересовал Вайг Вот, потянувшись, она пощупала пальцами его бицепс. Вайг покраснел. Женщина вызывающе улыбнулась, затем, привстав на цыпочки, провела пальцем по его щеке.
Отвернувшись от них, Найл заметил, что ему призывно машет рукой стоящая возле клумбы девушка. Поймав его взгляд, она повелительно крикнула:
– Раб! – и поманила его.
Найл. удивленно подняв брови, ткнул себя пальцем, девушка нетерпеливо кивнула и опять махнула рукой, дескать, давай-ка сюда! Юноша, не зная, к кому обратиться за советом, растерянно глянул на колесничих, но те застыли истуканами, глядя прямо перед собой.
В конце концов, видя, что девушка теряет терпение, Найл слез с повозки и пошел к ней. Она оказалась очень хорошенькой, темноволосой, со вздернутым носиком и чем-то походила на Мерлью.
– Как тебя кличут? – осведомилась девушка.
– Найл.
– Иди за мной, Найл.
Она повернулась и пошла, а Найл. сгорая от любопытства, направился следом, к стоящей на середине лужайки большой каменной вазе, окруженной высокими – в человеческий рост – кустами. Когда они углубились в кусты, девушка развернулась лицом к Найлу и потребовала:
– Ну-ка, целуй меня.
Найл вытаращил глаза. Он ожидал чего угодно, только не этого. В конце концов девушке надоела его нерешительность, и, притянув Найла к себе, она обвила ему руками шею. Спустя несколько секунд она тесно прижалась к нему всем телом, губы ее стали влажными и настойчивыми.
Изумление юноши мгновенно прошло, и он жадно приник к губам девушки.
Через какое-то время она сладостно вздохнула и, чуть отстранившись, взглянула в глаза Найлу.
– Ну, целуй, – снова потребовала девушка, и Найл повиновался, не колеблясь.
На сей раз поцелуй длился так долго, что юноша едва не задохнулся. Девушка осторожно выскользнула из его объятий и украдкой посмотрела сквозь кусты. Довольная, что там никого нет, она потянула Найла за руку.
– Пойдем туда… – Ее голос дрожал от возбуждения.
Найл послушно пошел за ней туда, где на лужайки выделялся большой клок нестриженной, высокой травы. Упав на нее, девушка протянула ему руки.
Юноша растерялся: с чего это ей вздумалось лечь, когда целоваться удобнее стоя. Тем не менее он подчинился и послушно лег рядом с девушкой. Спустя секунду ее руки вновь ласково обвились вокруг его шеи, и она принялась жадно целовать его, постанывая и покусывая.
От оглушительного удара в ухо голова затрещала, а из глаз посыпались искры. Над ними стояла Одина и, склонившись, намеревалась ударить снова.
В голове юноши стоял звон, и он с большим трудом встал на ноги. Глаза Одины яростно сверкали. Досталось башмаком и девушке.
– А ну, поднимайся, потаскуха!
Одина повернулась к Найлу и крепко ударила его еще раз. Девушка, похоже, ничуть не испугалась: ее лицо выражало только досаду. Когда Одина снова отвела ногу для удара, глаза девушки налились недобрым светом, и та сдержалась.
– Марш на работу! С тобой разберемся позже. – Женщина повернувшись к Найлу: – А ты – назад в повозку.
Повозка была пуста, четверо возниц-истуканов все так и глядели перед собой, будто покорные животные.
Одина прошла мимо них в цветущий кустарник, окаймляющий соседнюю лужайку. Найл хотел окликнуть брата, но одумался, вспомнив злые глаза служительницы. Послышался страдальческий вскрик.
Из кустарника вышла Одина, волоча брата за ухо. Найл не выдержал и расхохотался, но под сердитым взглядом Одины тут же осекся. Сзади с удрученным видом тянулась блондинка. Одина молча указала на повозку. Вайг влез и уселся рядом с Найлом.
Разъяренная женщина, не удостоив братьев взглядом, пошла обратно в здание с розовым фасадом. Нарушительницы как ни в чем не бывало взялись за прерванную работу.
– Как ты думаешь, она сильно рассердилась? – осторожно спросил Вайг.
– Кажется, да. Но я-то разве виноват? Я думал, девица просто хочет мне что-то показать.
– Вот и показала, – хихикнул Вайг. Прошло минут пятнадцать. В конце концов показалась Одина, за ней Сайрис.
– Пошли скорее! – злобно рыкнула служительница, отчего возницы пугливо сорвались на рысь. Одина смерила взглядом Вайга, затем Найла, и оба отвели глаза. – Повезло же вам, что это я, а не кто-нибудь другой, – сказала она. – За незаконную случку полагается полсотни ударов плетьми.
– За случку?
– Что вы такое натворили? – Сайрис не могла взять в толк, что произошло.
– Она просила помочь докатить тяжелую тачку, – стал оправдываться Вайг. – А когда зашли в кусты, набросилась на меня. Да так, что я думал, сожрет.
Одина строго посмотрела на Найла:
– А та, с темными волосами, тоже попросила, чтобы ты ей помог?
– Нет. Она сделала пальцами вот так, и я пошел узнать, что ей надо.
– Простаки вы оба. Неужто не ясно, что женский квартал для мужчин – заповедная территория? Доложи я все как есть, вас обоих лишили бы ушей.
В ее голосе, однако, слышались сочувственные, покровительные нотки.
– Но что такого в том, что кто-то целуется? Почему нельзя?
Одина глубоко вздохнула, словно сдерживая в себе ярость, и, снисходительно улыбнувшись, покачала головой:
– Вы еще много не знаете. Ничего страшного в поцелуях нет, если целуются те, кому положено. Но иногда случается так, что целуются не те.
– Что значит «не те»?
– Вы рабов еще не видели?
– Да, в общем-то, проезжали мимо поутру.
– Обратили внимание, какие это образины?
– Да.
– Это потому, что у них были «не те» родители. Видите, какая я здоровая, крепкая? – Она вытянула красивую руку и согнула ее в локте, показывая мускулы.
– Да.
– Потому что у меня родители были те, что надо.
