Джек Вэнс - Вист: Аластор 1716
К некоторому удивлению Джантиффа — скорее всего, по случайному совпадению — молодая ведьма повернулась к нему лицом и серьезно рассмотрела его. Раздраженный невозможностью общения, Джантифф спросил, пытаясь придать голосу шутливое выражение:
— Что у тебя в голове? Я для тебя — человек? Или тень?
Или болван с языком без костей? Он шагнул к ней, надеясь вызвать какую-то реакцию — удивление, испуг, замешательство, что-нибудь. Но Искриана никак не реагировала, и Джантиффу пришлось сдержать свой порыв. Он протянул ей коробку с цукатами:
— Это тебе. Понимаешь? Для Искрианы. Для маленькой пугливой Искрианы, которая боится говорить с Джантиффом.
Девушка взяла коробку, отложила ее и принялась чистить ягоды. Джантифф смотрел на нее, чувствуя, как грудь его наполняется теплотой. Как приятно было бы проводить с ней время в других обстоятельствах! Но до отъезда в Унцибал оставалось меньше месяца, а потом хижина снова придет в запустение, и ведьме с блестящими волосами придется вернуться в лес.
Расписывая унылый, потемневший от времени фасад таверны «Киммери» изощренными арабесками из красных, золотистых, темно-синих и лимонно-зеленых орнаментов, Джантифф обернулся, заметив тихо шаркающего мимо Юбанка, и сразу спрыгнул с подмостей:
— Юбанк, как я рад вас видеть!
Экспедитор неохотно остановился, засунув руки в карманы рыжеватого пиджака. Бросив взгляд на расписанные красками бревна, он слегка улыбнулся:
— А, Джантифф. Полезный труд — скоро ярмарка, и старая таверна будет выглядеть веселее. Что ж, продолжай в том же духе, не хочу тебе мешать.
— Вы мне вовсе не мешаете! — заявил Джантифф. — Это не более чем импровизация — я мог бы и во сне такое рисовать. У меня к вам вопрос — делового характера, если можно так выразиться.
— Слушаю.
— Я плачу сто озолей за перевозку в унцибальский космопорт непосредственно перед отлетом «Серенаики», не так ли?
— Ну да, — осторожно согласился Юбанк. — Такова, насколько я помню, сущность нашего соглашения.
— Сто озолей — большие деньги. Естественно, в эту сумму входит стоимость любых расходов, связанных с поездкой. Если я возьму с собой приятеля, размер оплаты, конечно же, не изменится. Я упоминаю об этом только для того, чтобы избежать возможных недоразумений впоследствии.
Экспедитор скользнул по лицу Джантиффа бледно-голубыми глазами — и тут же отвел их в сторону:
— О каком приятеле идет речь?
— Неважно. В данный момент я ничего не знаю наверняка. Но вы согласны с тем, что сто озолей в любом случае покроют все издержки?
Юбанк пожевал пухлыми губами, поразмыслил — и в конце концов отрицательно покачал головой:
— Должен признаться, Джантифф, не вижу, почему бы дело обстояло именно так, как ты себе представляешь. Я обязан соблюдать правила. В противном случае начнутся произвол и кавардак. Мы говорили о стоимости проезда одного пассажира. Проезд двух пассажиров обойдется в два раза больше. Таково всеобщее правило.
— Еще сотня озолей?
— Совершенно верно.
— Но это же хищнический тариф! Двести озолей — огромные деньги! Я договаривался об оплате одного перелета на флиббите — о числе пассажиров речь не заходила.
— Возможна и такая точка зрения. С другой стороны, мне приходится учитывать сотни различных затрат — накладные расходы, стоимость техобслуживания, амортизационные отчисления, проценты по первоначальному вкладу…
— Но вы даже не владелец флиббита!
— В конечном счете это не имеет значения, расходы остаются расходами. Причем не забывай, что я, так же, как и любой другой на моем месте, рассчитываю извлечь какую-то прибыль.
— И немалую, надо сказать! — с сердцем воскликнул Джантифф. — Неужели вы не чувствуете никакого стремления проявить человеческое сочувствие, щедрость?
— Мне эти эмоции практически не свойственны, — с легкой усмешкой признался экспедитор. — Если тебя не устраивает моя цена, почему бы не обратиться к кому-нибудь другому? Бухлый, например, вполне мог бы позаимствовать «Дорфи гроссмастера» на один вечер.
— Гм. Надо полагать, мое место на «Серенаике» уже забронировано? Вы получили подтверждение?
— Нет, еще нет, — сказал Юбанк. — По-видимому, произошла какая-то задержка.
— Но времени-то уже почти не осталось!
— Сделаю все, что в моих силах, — Юбанк поднял руку в знак того, что разговор закончен, и пошел своей дорогой.
Джантифф продолжал раскрашивать фасад, нанося мазки с яростной решительностью, придававшей росписи залихватский оттенок. Он подсчитывал в уме свои скудные средства. Сто озолей он успел бы заработать, но двести? Джантифф считал и пересчитывал: так или иначе не хватало пятидесяти, даже шестидесяти озолей.
Ближе к вечеру, зайдя в «Старый гревун», Джантифф подровнял, зачистил и отгрунтовал панели для панно, заказанных Фариском. В таверне все еще судачили об охоте на ведьм, и Джантифф, поджав губы, прислушивался. Кому-то повстречались оставшиеся в живых ведуны из трибы, околачивавшейся вокруг Балада — они пробирались на север к Отпадным горам. Собеседники сошлись в том, что зачистка Сычового леса привела к желаемым результатам, и разговор мало-помалу зашел о предстоящей ярмарке. Дородный рыбак соизволил подойти и полюбоваться на работу Джантиффа:
— Что ты собираешься рисовать на этих досках?
— Еще не решил. Пейзажи, наверное.
— Э, кому нужны пейзажи! Нарисовал бы лучше дружеский шарж — завсегдатаев «Старого гревуна» в шутовских нарядах или что-нибудь в том же роде.
Джантифф вежливо кивнул:
— Любопытная мысль. Кому-нибудь, однако, это может не понравиться. Кроме того, портреты писать сложнее, и за это мне никто не платит.
— И все же вставь куда-нибудь мою физиономию, что тебе стоит?
— Ладно. С разрешения Фариска, разумеется, — согласился Джантифф. — Это будет стоить два озоля.
Рыбак втянул голову в плечи, как испуганная черепаха.
— Два озоля? Ты смеешься!
— Вовсе нет. Портрет, запечатлевший ваши лучшие качества — веселость, общительность — останется на этой стене навсегда! Своего рода бессмертие.
— И то правда. По рукам — два озоля.
Подошел сидевший поблизости фермер:
— Мой портрет тоже не забудь. Вот, два озоля на бочку!
Джантифф поднял руку, призывая заказчиков к сдержанности:
— В первую очередь необходимо заручиться разрешением Фариска.
Трактирщик нисколько не возражал:
— Дополнительная плата, разумеется, будет вычтена из твоего гонорара.
— Ни в коем случае! Сумма гонорара не уменьшится ни на один динкет! — упорствовал Джантифф. — Кстати, я хотел бы получить половину авансом — нужно купить новые краски.
