Алексей Кулаков - Владелец заводов, газет и пароходов...
- Как я понимаю, все это теперь достанется Августу?
- Нет. Просто, на все эти МОИ планы наложен... Ну, можно назвать это временным запретом.
- Печально. И насколько долгим будет запрет?
Неопределенно пожав плечами, русский аристократ дал понять, что сие ему неведомо.
- Остальные наши договоренности остаются неизменными. Кстати, у меня к вам несколько предложений.
Крупп демонстративно отодвинул от себя бокал и сцепил пальцы, показывая - он весь одно сплошное ухо.
- Во-первых, сотрудничество в оружейном направлении. Договариваясь о поставках вашей продукции, вы будете предлагать и мою: винтовки, пистолеты, патроны, амуницию и прочее. И наоборот, в свою очередь я буду продвигать своим заказчикам ваши знаменитые пушки и боеприпасы к ним. Конечно, это будет не всегда возможно, ведь в нашей работе приходиться учитывать и некие политические моменты.
Хозяин понятливо поморщился: несколько раз и ему приходилось в самый последний момент отказываться от очень выгодных контрактов именно по настоятельным "рекомендациям" политиков из Рейхстага. Или даже из окружения кайзера Вильгельма второго.
- Хмм!.. Интересное предложение. Думаю, такая постановка дела послужит к обоюдной пользе...
- А также, позволит несколько потеснить английские и французские компании - то есть не только полезно, но и приятно.
Последнее заявление опять послужило своеобразным тостом.
- Ну, вот так вот навскидку, ваше предложение мне нравится. Однако, почему бы нам не объединить усилия и в других направлениях? Мои станки, ваши моторы, и все остальное, что производят наши заводы?
- Я только за, дорогой Фриц.
- Тогда ждите моих юристов, дорогой Александр.
В третий раз чуть пригубив отличного рейнского, два промышленника продолжили общение:
- Что касается Трансвааля.
Заметив, как опять насторожился Пушечный король, сестрорецкий фабрикант сделал успокаивающий жест:
- Я ведь уже говорил - никаких претензий.
- Что и удивительно.
- Наоборот, ничего удивительного. Ущерб этот ваш Нейгель нанес весьма незначительный, даже наоборот, помог выявить слабое звено. Затем вспомните, что я говорил о невозможности разрабатывать месторождение без большой огласки. Ну и в-третьих, я ведь не говорил, что у вас там все удачно сложится? Поверьте, разного рода препятствия мои доверители умеют создавать просто великолепно. Да и без них сложных моментов будет достаточно - с теми же лайми.
- Вот как.
Фридрих Альфред откинулся в своем троноподобном кресле и изучающе поглядел на собеседника.
- Предложение таково: пять процентов от всей добычи в течении пяти лет, и сведения, попавшие вам в руки, останутся только вашими. Плюс, насколько я понимаю, с меня снимут большинство ограничений, и разумеется, никто не станет чинить никаких препятствий.
- С вашего позволения, я подумаю.
- Это еще не все, Фриц.
Поймав взгляд гостеприимного хозяина, Александр едва заметно понизил голос:
- Один процент на тех же условиях, но лично мне - и я передам вам все то, что есть по данному вопросу. Даю слово, этот доклад будет вам ОЧЕНЬ полезен. Так же, при необходимости я окажу вам всю необходимую поддержку. В разумных пределах, конечно же.
То есть, за отдельную плату - этот посыл Фридрих Альфред понял моментально. Да и вообще, последние два предложения князя были такими... Кхм, ну, вполне в духе деловой этики любого европейского предпринимателя. Не можешь выиграть, так хотя бы проиграй достойно, не забыв выторговать все возможные (и невозможные тоже) преференции, а так же некоторую сумму отступных. Собственно, наверно именно поэтому германский промышленник довольно легко согласился ознакомиться с докладом, да и все остальные условия для дальнейшего сотрудничества не вызывали у него такого уж отторжения.
- Что ж.
Подведя итоги встречи и немного обсудив последние международные сплетни, князь подвел черту под своим визитом:
- Как бы ни было приятно мне ваше общество, дорогой Фриц, но все же я вынужден откланяться.
- Понимаю, друг мой. Париж не ждет, да?
- Ничего-то от вас не скроешь, хе-хе... Думаю, вы согласитесь что я все же заслужил немного отдыха в компании прекрасных француженок?
- Безусловно!..
Выждав, пока Агренев наденет перчатки и поправит шляпу, гостеприимный хозяин "вспомнил" о незначительной, но все же довольно важной для него мелочи:
- Александр. Нельзя ли сделать так, чтобы мой порученец, гхм, нашелся?
Мягкая, и явно сожалеющая улыбка мимолетно коснулась четко очерченных губ русского аристократа, а глаза наполнились неподдельной грустью:
- Увы, но это не представляется возможным.
- Друг мой, я думал, мы обо всем договорились.
- Несомненно. Но в данном случае вы требуете от меня невозможного - в писанной истории человечества это было по силам только одному лишь плотнику из Назарета.
- Вот как?.. Тогда я бы желал получить его тело.
Вновь грустная улыбка осветила чело молодого князя:
- И вновь я не могу вам помочь. Как только Генрих согласился сотрудничать, его у меня сразу же забрали.
Владелец особняка недовольно шевельнул усами, представляя, сколько его тайн Нейгель уже разболтал, и с явным напором осведомился:
- Тогда еще ничего не решено, и он вполне может быть жив. Мне бы не хотелось подвергать наши договоренности!.. Вы меня понимаете?
- Фридрих.
Гость в первый раз за весь визит проявил столь явное недовольство хозяином, выразившееся в хрустящем ледке интонации и ОЧЕНЬ выразительном взгляде:
- Ваш человек, вольно или невольно, втравил вас в большие неприятности. Я благополучно урегулировал этот вопрос - ценой ЕГО головы. Разве ВАС это не устраивает? Не стоит упорствовать или делать новые ошибки, они слишком дорого обходятся - и мне, и вам.
Крупп несколько мгновений буквально сверлил сестрорецкого фабриканта своим взглядом, затем все же отступился:
- Вы... Несомненно правы.
Уже подходя к порогу особняка Пушечного короля Европы, русский оружейный магнат услышал тихое пожелание:
- Надеюсь, нам не придется более встречаться для обсуждения столь неприятных моментов.
- Я очень на это надеюсь, мой друг.
Крепкое рукопожатие окончательно завершило разговор, одновременно скрепив негласную сделку. После чего германский промышленник отправился в свой кабинет, поразмыслить не на самые приятные для себя темы, а его более молодой коллега вышел за ограду и вскинул руку, подзывая к себе свободный экипаж. И если бы кто-то в этот момент находился рядом, он бы несомненно услышал его недовольное ворчание:
- С такой практикой в риторике и лицедействе, мне впору в театрах выступать... Или Сенате.
***
- Я вижу, вы вполне освоились на новом месте, мой юный друг?
