Роджер Желязны - Доннерджек
– Почему?
– Насилие является частью человеческой природы.
– Но почему?
– Потому что в нас есть не только рациональное, но и иррациональное. И не спрашивай больше «почему». Лучше почитай и повнимательней посмотри вокруг, когда рядом с тобой окажутся другие люди.
– Это относится и ко всем остальным существам?
– Насколько мне известно, да. А что?
– Однажды я видел, как похожие на обезьян люди дрались, чтобы выяснить, кто из них будет вождем.
– А как ты оказался среди них?
– Я отдыхал на дереве, когда они пришли. Рис нахмурился.
– Почему мне кажется, что ты не все говоришь? – поинтересовался он.
– Потому что ты велел мне избегать людей.
– Значит, их там было много?
– Целое племя, наверное. Но это было еще до нашего разговора. Кроме того, ты ведь знаешь, браслет работает в обоих направлениях. Я всегда могу ускользнуть в Веритэ.
– И возникнуть перед машиной, мчащейся на огромной скорости по шоссе – если не будешь сохранять осторожность.
– Я всегда осторожен.
– Обезьяноподобные люди намного сильнее нас. К тому же, насколько мне известно, они довольно злобные.
– Да, тут ты прав.
– Научись же, наконец, оценивать ситуацию! Не забывай, что я тебе рассказал про браслет и людей. Джей кивнул:
– Постараюсь.
– Я давно живу на свете, – промолвил Рис после непродолжительного молчания, – но только сейчас вспомнил одну вещь про мальчиков.
– Что ты имеешь в виду? – заинтересовался Джей.
– Что им ни говори, они все равно делают по-своему. Джей несколько мгновений смотрел на Риса, а потом ухмыльнулся.
– У тебя хорошая память, – заявил он.
* * *Если Рис не звонил и никто из его друзей не приходил составить ему компанию, Джей начинал скучать и в конце концов принимал решение, что пора ему посетить дикие места Вирту самостоятельно. Мысль о том, что он будет сам изучать мир, доставляла ему удовольствие.
Однажды весенним утром между джунглями и степью Джей встретил огромного фанта.
– Извините меня за назойливость, – сказал мальчик, – но вы самое большое существо из всех, что мне доводилось встречать.
Фант смотрел на него с не меньшим интересом.
– Ты мне кажешься знакомым, – сказал он, останавливаясь. – Как тебя зовут?
– Джон Д'Арси Доннерджек-младший, – ответил Джей.
– А меня зовут Транто. Сходство не вызывает сомнений. Несколько лет назад я был знаком с твоим отцом. Мы оказали друг другу несколько услуг.
– А откуда вы его знали?
– Однажды я встретился с ним, когда он возвращался из Непостижимых Полей вместе с твоей матерью.
– Непостижимых Полей не существует! Транто протрубил – наверное, рассмеялся.
– Нельзя потешаться, если ты не уверен, – заметил фант.
– Меня учили научному подходу.
– Который, насколько мне известно, предполагает непредубежденность.
Джей опустил голову и нахмурился.
– Вы правы, – тихо проговорил он, – извините. Фант снова рассмеялся:
– Не имеет значения, где именно мы встретились. Но ты навел меня на одну мысль – Да?
– В тот раз я сходил с ума от боли – результат старого повреждения нервов возле основания одного из моих бивней. Когда боль начинается, она проходит только после того, как я окончательно теряю над собой контроль. Я ничего не помню, но говорят, будто во время приступа я крушу все подряд и совершаю насилие.
– Мне очень даль.
– Мне тоже. Я долго и счастливо жил вместе со стадом себе подобных – и тут боль вернулась. Я хочу уйти от них как можно дальше. У меня остались там семья и друзья. Я их защищал. И не хочу причинить горе. Поэтому рано утром я незаметно ускользнул, чтобы, когда произойдет самое худшее, рядом никого не оказалось. И кого я встречаю? Сына человека, который сумел избавить меня от похожего приступа.
– Мой отец вам помог?
– Да. У меня прекрасная память, если я не подвергаюсь воздействию боли. Он говорил про акупунктуру и сиацу, а сам что-то делал. Тебе известны эти термины?
– Немного, – ответил Джей. – Я знаю теорию. Но у меня не было возможности попрактиковаться.
– Я могу показать тебе, куда именно он прикладывал руки. Ты готов попробовать?
– Конечно.
– Тогда я лягу, чтобы ты мог добраться до нужных точек.
– Ладно.
Джей отступил назад, а огромный фант опустился на колени, повернулся и лег на бок.
– Впечатляюще, – пробормотал Джей.
– Помассируй у основания верхнего бивня, очень осторожно. Так он начинал.
– Попробую, Транто.
– Хорошо. Даже если не получится, я запомню, что ты пытался. Как ни странно, есть еще место между пальцами задней ноги…
Через десять минут громадный фант почти задремал.
– Сейчас еще нельзя сказать наверняка, – заявил Транто, – но я чувствую себя лучше. Ты делал массаж дольше, чем он. А теперь уходи.
– Я собирался посидеть с тобой, посмотреть, чем все закончится.
– Тебе ведь не понравится, если друг тебя раздавит?
– Нет, но со мной все будет в порядке.
– Чокнутый Джей Доннерджек, – пробормотал Транто. – Ты знаешь, что среди твоих предков полно безумных ученых?
– Внешность может оказаться обманчивой. Поспи. Я буду отгонять мелких хищников и ругаться на больших. Я уже давно хотел потренироваться в употреблении бранных слов.
Большую часть дня Джей провел рядом с Транто, а когда фант проснулся, он сразу увидел сидевшего рядом мальчика.
– Видит Бог, тебе удалось добиться успеха, – наконец сказал он.
– Приятно узнать, что счастливые концовки еще, имеют место.
– Да.
Транто медленно встал, потянулся и затрубил.
– Наверное, пора возвращаться. Рад, что в нужный момент мне удалось встретить еще одного Доннерджека.
– В любое время, – ответил мальчик. – Хорошо, что моего папу знали и любили самые разные люди и существа. Ты действительно видел Непостижимые Поля?
– Да, но я помню лишь отдельные короткие эпизоды, когда меня подчинило себе безумие. Я оставил немало следов в энтропии и страшно разозлил босса.
Джей содрогнулся:
– Неужели с Непостижимыми Полями связан некий разум?
– Да – и к тебе он имеет какое-то отношение. Ты ведь первенец, не так ли?
– Да.
– Я не до конца понимаю, какая существует связь между тобой и Повелителем Ушедших, так что не стану строить предположений. Однако тебе следует знать, что тут не все чисто.
– Кажется, я бессилен что-либо предпринять.
– Я слышал легенду, которая утверждает, будто однажды твой отец сражался с Повелителем Энтропии и их поединок закончился ничьей.
