Роберт Хайнлайн - Миры Роберта Хайнлайна. Книга 5
В туннеле Секулведа машины шли бампер в бампер; тут мне пришла в голову мысль, что, прежде чем встретиться с Майлзом, неплохо бы спрятать куда-нибудь сертификат на акции «Горничной». Эта мысль показалась мне весьма разумной: в драке, которую я не прочь был затеять, Майлз и Белл смогут отнять их у меня. Как кот, однажды прищемивший хвост дверью, я постоянно был настороже.
Оставить бумаги в машине? Предположим, что на меня будет совершено вооруженное нападение, — тем более глупо хранить их в машине, которую потом отбуксируют и где-нибудь бросят.
Я мог бы отправить бумаги по почте на свое имя, но последнее время я получал корреспонденцию в отделе доставки Главпочтамта, поскольку вынужден был переезжать из одной гостиницы в другую. Меня выставляли, как только обнаруживалось, что я держу в номере Пита.
Лучшее — отправить их человеку, которому я бы доверял.
Но список таких людей был весьма коротким. Наконец я вспомнил, кому можно верить. Рикки.
Может показаться, что я опять лезу на рожон: только что меня надула одна особа женского пола, а я собираюсь поверить другой. Но тут никакого сравнения быть не может. Я знал Рикки пять лет — половину ее жизни, и, если есть среди людей хоть один кристально чистый человек, так это она… и мой Пит того же мнения. Кроме того, Рикки пока не могла своими женскими прелестями лишить мужчину здравого смысла. Женственность проявлялась только в ее личике; тело ее было совсем еще девчоночьим.
Выбравшись из туннеля, я свернул с магистрали и вскоре обнаружил, что искал, — аптеку. Там я купил бумагу для письма, марки и пару конвертов — большой и маленький.
«Дорогая Рикки-тики-тави!
Надеюсь скоро увидеть тебя, но, пока я не приехал, прошу тебя сохранить вложенный в письмо конверт. Пусть это будет нашей тайной».
Тут я задумался. Проклятье! А если со мной что-нибудь случится?.. Автомобильная катастрофа или еще что-то… и меня не станет?.. Ведь при этом акции останутся у Рикки, что приведет в бешенство Майлза и Белл. Но уж я постараюсь, чтобы ничего подобного не произошло. Пока я все это обдумывал, до меня дошло, что подсознательно я уже принял решение отказаться от холодного сна. Трезвые размышления и прочитанная доктором лекция укрепили мою решимость, и я не собирался отступать, а, наоборот, был готов стоять насмерть; и сертификат станет моим оружием. Он дает мне право проверять всю документацию фирмы, на законном основании совать нос в любую сделку, заключаемую компанией, или вообще во все, что захочется.
Если они попробуют вновь выставить меня с помощью наемных охранников, то я вернусь обратно с адвокатом, помощником шерифа и постановлением суда. Можно и к суду их привлечь. Не смогу выиграть процесс — так хоть устрою шумиху, чем, вероятно, отпугну «Менникс» от покупки нашей фирмы.
А может, вовсе не надо посылать сертификат Рикки?
Нет, случись что со мной… Пусть он останется у нее. Ведь Рикки и Пит — теперь вся моя семья. И я продолжил письмо:
«Если нам не удастся встретиться в течение года, то знай, что со мной что-то случилось. Тогда позаботься о Пите, если сможешь его отыскать. После этого возьми маленький конверт, что внутри письма, и, не говоря никому ни слова, отнеси его в любое отделение Американского банка, а там обратись к кому-нибудь, кто занимается доверительной собственностью, и попроси вскрыть конверт.
Люблю, целую.
Дядя Дэнни».Я взял еще один лист и написал:
«3 декабря 1970 г., Лос-Анджелес, Калифорния. Доверяю все свои наличные деньги и прочее ценное имущество (опись акций «Горничная инкорпорейтед» с указанием номеров серий прилагается) на хранение Американскому банку для управления вышеуказанным имуществом в качестве опекуна Фредерики Вирджинии Джентри, а по достижении ею двадцати одного года[41] утвердить ее в законных правах владения на него.
Подпись».Думаю, что яснее выразить свои намерения я вряд ли смог бы, учитывая, что написано было все на аптечном прилавке, а в ухо мне орал музыкальный автомат. Не должно быть и тени сомнения, что в случае, если со мной что-то стрясется, деньги и ценные бумаги достанутся Рикки, и ни Майлзу, ни Белл не удастся их у нее отнять.
Но если все пройдет нормально, я попрошу Рикки вернуть конверт, когда мы встретимся. Я не стал делать передаточную подпись на обороте сертификата, где была типографским способом отпечатана форма: заявления было вполне достаточно.
Я вложил сертификат и заявление в маленький конверт, запечатал его и вместе с письмом Рикки засунул в большой конверт. Потом написал на нем адрес лагеря скаутов, приклеил марку и бросил в почтовый ящик рядом со входом в аптеку. Надпись на ящике свидетельствовала, что корреспонденцию заберут минут через сорок; у меня словно гора с плеч свалилась, и я забрался в машину с легким сердцем… не потому, что сохранил свои сбережения, нет. Просто я решил свои самые важные проблемы.
Ну, не то чтобы «решил» их, но, по крайней мере, больше не убегал от их решения, не прятался в нору, изображая Рипа Ван Винкля[42], не взирал на них через розовые очки.
Конечно же, я хотел бы увидеть двухтысячный год и увидел бы обязательно (пребывая в полной неподвижности)… Мне исполнилось бы шестьдесят, а я все еще оставался бы, наверно, молодым и свистел вслед проходящим красоткам. Никакой спешки…
Хотя совершить затяжной прыжок в следующее столетие не особенно приятно, тем более для нормального человека. Словно увидишь конец фильма, не зная, что же произошло в середине. Следующие тридцать лет мне оставалось бы лишь наслаждаться течением времени, загнанного в берега моего сна, и понял бы я это, лишь проснувшись в двухтысячном году.
А сейчас я собирался дать бой Майлзу и Белл. Может, я проиграю, но им тоже встреча со мной даром не пройдет. Так мой Пит в старые добрые времена, возвращаясь домой весь в крови после очередного боя, все-таки громко заявлял:
— Посмотрел бы ты на моего противника!
От вечерней встречи я не ожидал ничего хорошего — закончится все, скорее всего, официальным объявлением войны. Я намеревался испортить Майлзу сон… а он мог позвонить Белл и испортить сон ей.
Глава 3
Подъезжая к дому Майлза, я весело насвистывал. Я больше не беспокоился об этой драгоценной парочке. Последние пятнадцать миль я уже обдумывал схемы двух новых моделей — каждая из них могла бы меня озолотить. Одна из них представляла собой чертежную машину, управляемую по принципу электрической пишущей машинки. Думаю, в США наберется тысяч пятьдесят инженеров, которые изо дня в день, до исступления, горбятся над своими чертежными досками, теряя здоровье и зрение. И не потому, что им не нравится проектировать, — они выбрали эту работу и хотят ею заниматься. Но сама работа очень тяжела и физически. Мое изобретение позволило бы им, сидя в удобном кресле, нажимать на клавиши, а чертеж появлялся бы на экране, укрепленном над клавиатурой. Одновременно нажимаете три клавиши — и в нужном месте появляется горизонтальная линия; нажимаете еще одну клавишу — и связываете горизонталь с вертикалью; нажатием четырех других клавиш получается изображение линии под любым необходимым углом.
