Алексей Калугин - Геноцид
– То есть, воду здесь пить нельзя?
– С уверенностью сказать не могу, но я бы не советовал.
– Живя на воде, – усмехнулся Раф, – нам придется каждый день плавать куда-то за питьевой водой.
– Точно, – не стал спорить старик. – Зато, надо думать, то, что травит рыбу на отмели, не позволит и плоскоглазым подобраться к нам незаметно. Разве что только они в лодки пересядут. Но лодки у них тростниковые, их спалить проще, чем плоты.
Раф вздохнул и покачал головой. Ему не хотелось даже думать о плоскоглазых. Лучше думать о том, как устроиться на новом месте.
За два часа до заката была дана команда ставить плоты на якорь.
– Будем собирать новый остров? – спросил у Виираппана Феггаттурис.
– Непременно, – кивнул старик. – Собранные вместе плоты легче оборонять.
Лицо альбиноса осунулось.
– Так, значит, это еще не конец?
– Друг мой, – улыбнувшись, похлопал его по плечу Виираппан. – Все еще только начинается.
– Начинается? – удивленно посмотрел на старика Феггаттурис. – Что начинается?
– Начинается наша история. История людей на Мелководье.
– Как бы она не закончилась быстрее, чем началась, – заметил невесело присутствовавший при разговоре Отциваннур.
– Ну, это уж зависит только от нас самих. – Виираппан показал Отциваннуру указательный палец. – От нас самих! – повторил он и, что-то насвистывая, пошел в сторону плота, на котором Раф собирал людей.
С проблемами надо начинать разбираться, пока объем их не превысил критический уровень.
– Тебе не кажется, что он слишком оптимистично настроен? – глядя Виираппану вслед, спросил Отциваннур.
– По-моему, старик в порядке, – ответил Феггаттурис. – Он просто знает что-то, о чем нам не говорит. – Помолчал и добавил: – Пока не говорит.
– Почему? – посмотрел на него Отциваннур.
– Не время, – не очень уверенно ответил Феггаттурис.
– Не время для чего?
– Слушай, что ты ко мне привязался? – недовольно поморщился Феггаттурис. – Откуда я знаю? Интересно, так поди и сам у старика спроси, в чем причина его неувядающего оптимизма. А, – альбинос махнул рукой, – пойдем луки делать. У меня есть идея, как можно усовершенствовать конструкцию.
У Феггаттуриса была идея. А в надстройке на плоту Отциваннура, уцелевшей в ночь нападения плоскоглазых на остров, имелось много занятнейших вещиц, которые именно сейчас можно было приспособить к делу.
Положение беженцев оказалось не столь плачевным, как можно было предположить. У них имелся запас пищи на первое время, восемь вспомогательных плотов с почти не пострадавшими огородными грядками, сети, чтобы ловить рыбу, и инструменты, чтобы восстановить то, что оказалось повреждено и разрушено.
Дел было много. Может быть, именно поэтому, а может, по какой другой причине, о Квадратном острове никто не вспоминал. Даже вскользь, между строк. Не сговариваясь, все разом забыли о Квадратном острове. Будто и не было его никогда. И, наверное, это было правильное решение. Какой смысл вспоминать о том, что было, да прошло, чего уже назад не воротишь? Только память бередить. А кому это нужно?
Первая ночь на новом месте прошла спокойно. Плоскоглазые не появлялись. Если они и плавали где-то вблизи Ядовитой отмели, то были настолько осторожны, что ночные смотрящие их не заметили.
Утром Раф внимательно осмотрел окрестности через бинокль и тоже ни заметил никаких признаков присутствия плоскоглазых. Однако мыслишку о том, что, глядишь, все уже закончилось и плоскоглазым больше нет до людей дела, Раф старательно придавил. Плоскоглазые еще вернутся, непременно вернутся! После сеанса расширения сознания, устроенного Виираппаном, для Рафа это был всего лишь вопрос времени.
Конечно, неплохо бы было подготовиться к тому моменту, когда плоскоглазые нанесут новый удар. Но кто мог знать, когда это произойдет? Разве что только Виираппан.
Старик точно что-то знал, но молчал. Почему? Этого Раф не мог понять. Ведь они же все заодно! После того как старик дал ему попробовать зап-запа, Раф несколько раз пытался заговорить с ним на эту тему. Но Виираппан упорно отмалчивался. Либо выдавал короткие реплики, из которых следовало… Из которых ничего не следовало, кроме того, что Раф ничего не понимает.
Феггаттурис и Отциваннур, с которыми Раф также пытался поговорить о плоскоглазых, относились к этому вопросу очень просто.
– Придут – врежем им по первое число! – уверенно заявил Феггаттурис и показал Рафу лук новой, улучшенной конструкции.
Изменения, внесенные альбиносом в технику крепления тетивы, были любопытными, но не это сейчас интересовало Рафа.
– А что мы можем сделать? – развел руками Отциваннур. – Нам только и остается, что ждать.
– И не терять боевых навыков, – дернул тетиву лука Феггаттурис.
Ну, как обсуждать серьезные вопросы с людьми, один из которых законченный фаталист, а другой уверен в себе, как в завтрашнем рассвете? Да и о чем было спорить, если Раф не мог привести никаких решающих доводов, за исключением беседы с плоскоглазым, обнаруженным в глубинах собственного расширенного сознания? По сути ведь, это был разговор с самим собой. Какой же тогда в этом смысл?
Уже на следующий день после прибытия на Ядовитую отмель пять плотов отправились на рыбную ловлю. Нужно было думать не только о завтрашнем дне, но и о том, что подавать на стол через неделю. К тому же Раф считал, что им нужно иметь стратегический запас продуктов на случай, если плоскоглазые решать блокировать Ядовитую отмель, перекрыв людям выход на чистую воду. Впервые за долгие годы, отправляясь на промысел, рыбаки брали с собой не только сети и переметы, но еще и оружие. На каждом плоту имелся хотя бы один лучник. Остальные были вооружены баграми, длинными ножами и дубинками вроде тех, что использовали плоскоглазые.
Два плота отправились за чистой водой. Чтобы не возиться с мелкой посудой, Отциваннур предложил собрать всю имевшуюся на плотах рыбью кожу и сшить большой кожаный мешок, который можно будет заполнить водой и волоком, по воде дотащить до Ядовитой отмели.
Мешок получился больше, чем ожидали. Так что, пришлось его не волоком тащить, а закрепить между двумя плотами. Но зато привезенной в нем воды при экономном расходовании могло хватить дней на семь, а то и восемь.
Ни рыбацкие плоты, ни те, что плавали за водой, а потом еще и за тростником, плоскоглазых не встретили.
К исходу недели Феггаттурис решил организовать экспедицию к месту прежней стоянки плотов.
– Кто знает, – говорил он, – может быть, прав был Упаннишшур? Что, если плоскоглазые оставили Квадратный остров в покое?
У Рафа на сей счет имелись большие сомнения, но спорить с Феггаттурисом он не стал. Он не надеялся, что кто-то из островитян остался в живых, но считал нужным удостовериться в этом, хотя бы для очистки совести.
