Черный воздух. Лучшие рассказы - Робинсон Ким Стэнли

– Это ложь! Ты сам похититель!

А затем влепила ему пощечину, от которой тот едва удержался на ногах.

– На помощь! – крикнула она агентам из секретной службы и толкнула Валери Бадж навстречу Фицджералду.

Щеки у нее раскраснелись, волосы растрепались – Сара вышла на тропу войны, и красива она была в этот момент необычайно. Телохранители даже растерялись, поскольку никто не понимал, что происходит. А Фредс, Будда и я тем временем выскочили за дверь и бросились бежать.

Нашего такси, разумеется, на месте не оказалось.

– Дьявол! – прорычал я.

– Велосипеды? – предложил Фредс.

– Давай.

Выбора не было. Мы забежали за угол и сняли с них замки. Я тут же уселся на седло, а Фредс помог Будде пристроиться на маленький багажник над задним колесом. У входа в отель кричали люди, и мне показалось, что я расслышал в гомоне толпы голос Адракяна. Фредс подтолкнул нас, и мы покатились. Чтобы побыстрей разогнаться, я привстал на педалях, отчего нас сразу начало качать из стороны в сторону, но в конце концов я вырулил к дороге на север. Дорога эта чуть шире одной полосы, наполовину асфальт, наполовину грунт. Как всегда, было полно машин и велосипедов. Мне приходилось лавировать в транспортном потоке, объезжать ямы, следить за преследователями и держать равновесие, потому что Будду качало то влево, то вправо, причем все это одновременно.

Велосипед мне достался самый обыкновенный – «Хироу-Джет», какие в Катманду везде дают напрокат: тяжелая рама, толстые шины, низкий руль, одна скорость. Если крутануть педали назад, он тормозит, плюс один ручной тормоз, плюс огромный голосистый звонок, что на улицах Катманду очень важно. В общем, неплохой велосипед, в том смысле, что ручной тормоз работал, руль держался на месте, а пружины в седле не впивались в зад. Но дело в том, что «Хироу-Джет» рассчитан, строго говоря, на одного человека. А Будда весил прилично. Сложен он был как кошка – плотно, компактно, – но весил уж никак не меньше двухсот фунтов. Заднюю шину расплющило, раздавило – между ободом и землей оставалось от силы одна восьмая дюйма, и каждый раз, когда мне не удавалось объехать рытвину, велосипед издавал отвратительное «Бамп!».

Короче, никаких рекордов скорости мы не побили, и, когда свернули на Дилли-Базар налево, я услышал сзади голос Фредса:

– Они нас догоняют! Вон они, в такси! Адракян и компания!

Оглянувшись, я увидел в двухстах ярдах позади Фила Адракяна: он высунулся из окна маленькой желтой «Тойоты» и что-то кричал. Мы переехали мост Доби-Кола и промчались мимо здания Центрального иммиграционного бюро. Нужно было бы крикнуть что-нибудь, чтобы толпа перед зданием запрудила улицу, но ничего не приходило в голову.

– Фредс! – задыхаясь, проговорил я. – Сделай пробку! Останови движение!

– Сейчас.

Не медля ни секунды, он затормозил посреди дороги, соскочил с велосипеда и бросил его на мостовую. Трехколесная моторикша, что двигалась сразу за ним, даже не успела затормозить. Фредс громко выругался, вытащил велосипед из-под колес и тут же швырнул его под «Датсун», двигавшийся в противоположном направлении. Машина расплющила велосипед и со скрежетом остановилась. Снова ругань, и Фредс принялся выдергивать водителей из кабин, крича им в лицо единственные, видимо, три фразы на непальском, что он знал: «Чисо хоуа!» (Холодный ветер.), «Тато пани!» (Горячая вода.), «Рамрао дин!» (Прекрасный день.)

Нажимая на педали, я погнал дальше и видел все это лишь мельком, но какое-то время мы выиграли, и я несся вперед, лавируя в транспортном потоке с удвоенным вниманием. Дилли-Базар – одна из самых перегруженных улиц в Катманду, а это, скажу вам, удовольствие весьма сомнительное: две узкие полосы, зажатые между трехэтажными домами с продуктовыми и текстильными лавками, которые открываются прямо на дорогу, куда их владельцы выставляют кассовые аппараты и прочее, несмотря на то, что это крупная грузовая магистраль.

Добавьте сюда обычное число собак, коз, кур, такси, молоденьких школьниц, которые прогуливаются, взявшись под руки по трое в ряд, велорикши, чьи водители всего в пять футов ростом тянут за собой целые семьи со скоростью две мили в час, и периодически встречающихся священных коров – теперь вы можете представить себе, каково это. И кроме того, сплошные рытвины и ямы – некоторые так издалека можно принять за открытые люки.

А еще холмы!.. До этого момента я еще кое-как продвигался, лавируя в толпе и бешено дергая звонок, пока у меня не свело палец. Но тут Будда подергал меня за руку, и, оглянувшись, я увидел, что Адракян каким-то образом обошел Фредса, нанял другое такси и теперь снова нас догонял, следуя за весело раскрашенным автобусом. А мы только-только двинулись вверх по первому из трех довольно крутых холмов, через которые проходит Дилли-Базар, прежде чем попадает в центр города.

«Хироу-Джеты» явно не предназначены для подобных испытаний. Местные жители в таких случаях обычно слезают с велосипедов и везут их рядом. Только западные люди, которые даже в Непале всегда торопятся, ползут вверх, упорно крутя педали. В тот день определение «западный человек, который торопится» относилось ко мне в полной мере, и я, встав в седле, продолжал работать ногами. Однако сил уже не хватало, особенно после того, как пришлось затормозить, чтобы не сбить старика, который вдруг решил остановиться посреди дороги и высморкаться на мостовую. С яростными всхлипами гудка машина Адракяна обогнала автобус и теперь быстро приближалась. Тяжело отдуваясь, я опустился на седло. Ноги буквально одеревенели, и я уже начал соображать, как бы подипломатичнее уладить сложившуюся ситуацию, когда обе мои ноги вдруг столкнули с педалей, и мы рванули вперед, едва увернувшись от велорикши.

За дело взялся Будда. Он держался руками за седло и крутил педали, сидя на багажнике. Мне доводилось видеть высоких западных туристов, которые ездили так, чтобы не задевать коленями руль, однако, сидя на багажнике, не очень-то удобно давить на педали, и уж точно никто не ездит так вверх по склону. Но Будде все это было нипочем. Силен, ничего не скажешь. Он так работал ногами, что бедный «Хироу-Джет» скрипел от напряжения, а мы взлетели на вершину холма и спустились вниз, словно пересели на мотоцикл.

Мотоцикл, надо добавить, без тормозов. С ножным тормозом Будда просто не освоился, а когда я попытался нажать ручной, колодка только завизжала, как свинья, и велосипед начал вилять. Мы неслись по Дилли-Базар, и мне оставалось лишь следить, чтобы в кого-нибудь не врезаться, – как в видеоиграх с гоночными автомобилями. Я изо всех сил дергал звонок, но все равно значительную часть пути приходилось ехать по правой полосе навстречу движению (в этой стране движение левостороннее).

Краем глаза я замечал, как пялятся на нас прохожие, но потом мы обогнали открытый автомобиль, и движение перед нами расчистилось: впереди лежал знаменитый «Перекресток дорожных инженеров». Здесь Дилли-Базар пересекается с еще одной большой улицей, и это событие ознаменовано четырьмя светофорами, на которых все двадцать четыре часа в сутки горит зеленый свет.

На этот раз место полицейского в центре перекрестка занимала корова.

– Бистарре! – закричал я. – Медленно!

Но, очевидно, словарный запас Будды ограничивался одним лишь «Намасте», и он продолжал крутить педали как ни в чем не бывало. Я рассчитал курс, сдавил ручной тормоз, согнулся над рулем и затрезвонил в звонок, но даже не успел зажмуриться, как мы уже проскочили между разгоняющимся такси и дежурной коровой, имея лишь по три дюйма с каждой стороны, и вылетели с перекрестка. Высший пилотаж!

После оставалось только лавировать. Мы пронеслись против движения на одностороннем участке Дурбар-Марг – чтобы сократить путь и напрочь запутать преследователей, – а уж пережив такое, добраться до Тамеля не составило никакого труда.

Приближаясь к своему району, мы миновали Королевский дворец. Как я уже упоминал, расположенные вокруг него деревья и днем и ночью буквально облеплены огромными летучими мышами бурого цвета, висящими на голых верхних ветвях. Так вот, когда мы проезжали мимо, они, должно быть, почувствовали запах йети или еще что, потому что они ни с того ни с сего взлетели вдруг все, повизгивая, как мой ручной тормоз, и хлопая кожистыми крыльями, словно множество миниатюрных дракул. Будда тут же сбавил скорость, чтобы поглазеть на это зрелище, и то же самое сделали все на протяжении целого квартала – даже корова задрала голову вверх, наблюдая за облаком летучих мышей, заполнивших небо.