Черный воздух. Лучшие рассказы - Робинсон Ким Стэнли
– Мы должны его вызволить… Надо сделать это как можно скорее… Он может умереть… – Когда Сара накрыла своей рукой его, это только прибавило ему эмоциональности. – Мы просто обязаны его спасти!
– Я знаю, Натан, – сказал я, пытаясь при этом думать. – Мы все это знаем. – План у меня в голове почти созрел. – Сара, у тебя есть ключ от номера?
Она кивнула.
– О'кей, двинулись.
– Что, прямо сейчас? – воскликнул Натан.
– Разумеется. Ты сам говорил, что у нас мало времени. Они могут заметить, что Сары нет слишком долго, или эти журналисты могут прилететь раньше… А кроме того, нужно еще кое-что подготовить.
VII
К «Шератону» мы вернулись уже ближе к концу дня. Я и Фредс прибыли на взятых напрокат велосипедах, а Натан с Сарой следом за нами на такси. Долго объяснялись с водителем, пока до него не дошло наконец, что он должен ждать нас у входа в отель. Затем мы с Фредсом прошли внутрь. Осмотревшись, подали сигнал Натану и Саре и двинулись прямиком к телефонам-автоматам в фойе. Натан и Сара подошли к дежурному и сняли номер: нам нужно было, чтобы они до поры до времени не показывались никому на глаза.
Я обзвонил все комнаты на последнем (четвертом) этаже, и, как я и предполагал, половину из них занимали американцы. Я объяснил, что меня зовут Дж. Ривс Фицджералд и что я – доверенное лицо Картеров, которые также остановились в этом отеле. Все, конечно, о Картерах уже знали. Дальше я сообщил, что Картеры устраивают для живущих в отеле американцев небольшой прием и мы надеемся, что все присоединятся к нам в баре при казино, когда будет удобно: сами Картеры, мол, спустятся через час или около того. Все были в полном восторге от приглашения (за исключением одного сварливого республиканца, с которым я просто не стал разговаривать), и все обещали быть пораньше.
Последний звонок – Филу Адракяну в номер 355. На этот раз я представился Лайонелом Ходдингом, но в остальном приглашение ничем не отличалось от других, и Адракян воспринял его даже с бо́льшим энтузиазмом, чем все те, с кем я говорил до него.
– Мы сейчас же спустимся, благодарю вас. И кроме того, у нас есть встречное приглашение.
Со слов Натана я уже составил о нем вполне конкретное впечатление, и если судить по голосу, это и в самом деле был еще тот тип. Однако определение, что дал ему Натан, – «теоретик» – меня не очень устраивало; я бы предложил что-нибудь посильнее – например, «козел».
– Отлично. Мы будем рады увидеть всю вашу группу.
После этого мы с Фредсом устроились в баре наблюдать за лифтами. Американцы в своих лучших туристских нарядах один за другим валили в казино: я в жизни бы не подумал, что во всем Катманду наберется столько синтетики, но, видимо, лучше всего дорогу переносит именно такая одежда.
По лестнице рядом с лифтом спускались двое мужчин и полноватая женщина.
– Они? – спросил Фредс.
Я кивнул. Троица полностью соответствовала описанию Сары. Фил Адракян – небольшого роста, стройный и благообразный – этакий «золотой калифорнийский мальчик». Валери Бадж – очки и много-много мелких завитушек, взбитых в пышную прическу. Всем своим видом она словно воплощала «интеллектуальность», тогда как Сара тянула лишь на «преданность науке». Денежный мешок, Дж. Ривс Фицджералд, выглядел лет на шестьдесят с небольшим – в хорошей спортивной форме, хотя сигара это впечатление несколько портила. Одет он был в куртку-сафари с восемью карманами. Адракян о чем-то с ним спорил, и, когда они проходили через фойе в бар казино, я расслышал одну фразу: «… даже лучше, чем пресс-конференция».
На меня снова нахлынуло вдохновение: я вернулся к телефону, попросил оператора соединить меня с Джимми Картером, и спустя секунду в трубке послышался гудок. Однако ответили мне безжизненным, жестким голосом и очень по-деловому:
– Вас слушают.
– Алло, это номер семьи Картеров?
– Прошу прощения, кто говорит?
– Дж. Ривс Фицджералд. Я хотел сообщить Картерам, что живущие в отеле американцы организовали в их честь прием в баре при казино.
– Я не уверен, что планы на сегодняшний день позволят им присутствовать.
– Понимаю. Но прошу вас, по крайней мере сообщите им об этом.
– Разумеется.
Я вернулся к Фредсу, в два глотка уничтожил банку пива и сказал:
– Что-то сегодня будет… Пошли наверх.
VIII
По дороге я позвонил Натану и Саре, и они встретили нас у дверей номера 355. Сара отперла дверь своим ключом и впустила нас в номер – типичный номер дешевого «Холидэй-Инн», какой можно снять в любой другой точке планеты. Только здесь немного пахло мокрым мехом.
Сара подошла к двери ванной, открыла задвижку, и изнутри сразу послышался шорох. Натан, Фредс и я толклись за ее спиной, переминаясь с ноги на ногу. Наконец дверь распахнулась, какой-то темный силуэт сделал шаг в нашу сторону, и перед нами предстал он, йети. Я невольно замер и уставился ему в глаза.
В Катманду продают для туристов множество сувениров с изображением йети – календари, открытки, вышитые майки, – но рисунок на них всегда один и тот же, чего я никогда не мог понять: свет, что ли, сошелся на одной этой картинке? Меня она даже раздражала: маленькое, заросшее мехом существо спиной к зрителю оглядывается на ходу через плечо; типичное обезьянье лицо, а внизу – след большой голой ноги.
Рад сообщить, что настоящий йети выглядит совсем не так. Меха на нем, правда, хватало, но ростом он был не ниже Фредса, и лицо – определенно гуманоидное, обрамленное похожей на бороду рыжеватой порослью. Он слегка напоминал Линкольна – приземистого, очень уродливого, с приплюснутым носом и выступающими надбровными дугами, но сходство было несомненное. У меня даже от сердца отлегло, когда я увидел, насколько он походит на человека: от этого в значительной степени зависел успех моего плана, и я был рад, что Натан ничего не преувеличил. Единственное, что смотрелось необычно, так это затылочный гребень – нарост из кости и кожи на голове, напоминающий прическу индейца-могавка.
Короче, мы довольно долго стояли, словно скульптурная группа «Встреча двух цивилизаций», но затем Фредс наконец решился нарушить молчание. Он шагнул вперед, протянул снежному человеку руку и сказал:
– Намасте!
– Нет, не так… – Натан проскользнул перед Фредсом и вытянул перед собой ожерелье из ископаемых ракушек, которое ему подарили весной.
– Неужели тот самый? – спросил я хриплым голосом, на мгновение растерявшись: видимо, до того момента, когда распахнулась дверь ванной комнаты, мне все-таки не верилось, что рассказ Натана – правда.
– Кажется, он.
Йети коснулся ожерелья, затем потрогал руку Натана. Мы снова замерли, как статуи. Наконец йети сделал шаг вперед, погладил своей длинной волосатой рукой Натана по щеке и что-то прошелестел губами. Натан вздрагивал, у Сары из глаз текли слезы, да и меня самого проняло.
– Тебе не кажется, что он похож на Будду, а? Живота, конечно, нет, но глаза! Ты посмотри, какие у него глаза! Самый настоящий Будда!
Однако пора было браться за работу. Раскрыв рюкзак, я достал мешковатый комбинезон, желтую майку с надписью «Свободный Тибет» и большую куртку с капюшоном. Натан то и дело снимал рубашку и натягивал ее снова, показывая йети, чего мы от него хотим.
Медленно, осторожно, мягко, лопоча какие-то ласковые слова и не делая ни одного резкого жеста, мы все-таки напялили на снежного человека одежду. Хуже всего далась майка: йети даже взвизгнул, когда мы натягивали ее через голову. Куртка, к счастью, была на молнии. И каждое свое движение я сопровождал словами: «Намасте, дорогой господин, намасте».
С ладонями и ступнями тоже пришлось повозиться. Руки у йети длинные, с тонкими, почти вдвое длиннее моих пальцами, да еще и волосатые. Однако рукавицы днем в Катманду выглядели бы еще подозрительнее. Я решил пока оставить эту проблему и переключился на ноги. Пожалуй, это единственная деталь анатомии снежного человека, правильно изображаемая на картинках для туристов: ноги у него действительно были огромные, волосатые, с чуть ли не прямоугольными ступнями. Большой палец – как очень толстый большой палец на руке. Я прихватил с собой самые какие только нашел полные ботинки, но и они не подошли. В конце концов я напялил на йети шерстяные носки и сандалии с вырезанной перочинным ножом дыркой для большого пальца.
