Алекс Грин - Тропа в Огнеморье
Уже ставшая знаменитой четверка из "Орхиены" сидела за одним столом. Ровена оживленно беседовала о чем-то с Феличией. Арсен и Изабелла пытались разобраться в своих взаимоотношениях.
То, что Арсен увлечен Изабеллой, уже стало очевидно им обоим. Но Изабелла не могла понять: что чувствует к Арсену она? Он был ей приятен и симпатичен, к тому же обладал массой достоинств. Но достаточно ли этого, чтобы сделать следующий шаг навстречу друг другу?
Вдали от "орхиенской" четверки, в углу зала, за резными колоннами, накрыт был еще один столик на четверых. Пока здесь сидели лишь двое: граф Агастан ди Лаэро и его супруга. Но вскоре распорядитель бала подвел к столику еще двух гостей.
- Позвольте представить, Селена! - Обратился к графине Агастан. - Мой старый друг из Дархании, генерал Монк. И его очень ценный помощник, господин Фатум.
Обменявшись приветствиями все четверо приступили к еде. В какой-то момент господин Фатум вдруг очень заинтересованно посмотрел на сцену. Агастан тут же мельком глянул в этом направлении: на сцену поднималась Королева Лунатиков Феличия Оэно...
Музыка смолкла.
- Друзья! - Сказал в наступившей тишине Роман Георомантик. - Все знают - какой замечательный автор наша совсем юная Королева Феличия. Но мало кому известно - что она также и замечательно поет! Уж я-то в этом понимаю кое-что. Она просто сразила меня, спев одну старую и удивительную песню. С ее разрешения, мы включили эту песню в свой репертуар. Но сегодня мы попросим спеть саму Феличию.
По залу прокатилась легкая волна аплодисментов.
- "Просто встретились два ветра", - объявила Феличия, и запела...
В поле встретились два ветра
Два ветра, два ветра,
Просто встретились два ветра
Два ветра, два ветра
Один светлый, один светлый,
Но холодный и упорный.
Другой темный, другой темный,
Но горячий и проворный
Уступать не захотели
Эти ветры путь друг другу,
И делить не пожелали
На двоих одну подругу
Так столкнулись и упали
Эти ветры-великаны,
Так столкнулись и упали,
Превратились в два кургана
Той же ночью их подружку
Гном похитил, гном унес
Злой и хитрый, да богатый,
В свой дворец ее увез..
В поле встретились два ветра
Два ветра, два ветра,
Просто встретились два ветра
Два ветра, два ветра...
На этот раз аплодисменты продолжались долго.
- Привет чемпионам! - Услышала Изабелла.
К их столику подошел Дрив. С ним вместе был парень лет семнадцати.
- Хлодвиг. - Представил своего спутника Дрив.
Изабелла вдруг обнаружила, что не может отвести от Хлодвига глаз. Он был скромно одет, и держался скромно. Но интуиция подсказывала Изабелле, что парень этот прошел через нечто такое, в сравнении с чем ее чемпионство - детская забава. Он привлекал внимание, не делая ничего - без эффектных выпадов мечом и сладких гитарных аккордов. Только сейчас Изабелла поняла, чего, при всех его талантах, недостает графу Арсену ди Леова - неуловимого аромата тайны.
- Без вас, мастер Дрив, - сказала Изабелла, - я не стала бы чемпионкой никогда. Посидите с нами, хотя бы немного. И вы присаживайтесь, Хлодвиг...
- Простите, у нас возникла маленькая проблема, - сказал генерал Монк, и отошел в сторону со своим помощником.
- Чем ждать проблемы, не лучше ли создавать их самому? - Провозгласил Агастан, и тоже удалился.
Селена осталась за столиком одна...
- Я только что видел здесь этого юнца - Хлодвига. - Сообщил генерал. - И на утопленника он не похож.
- Проклятье! - Выругался Фатум. - События становятся все менее предсказуемыми... Что ж, придется браться за дело всерьез...
А Агастан уже разговаривал с Сайроном:
- Мы подойдем с разных сторон, но одновременно. Вы пригласите потанцевать одну, а я спокойно побеседую с другой.
- А если она не захочет танцевать?
- А вы постарайтесь, Сайрон. Ведь это главное, ради чего мы оказались здесь. Да, кстати, по поводу сложностей, которые возникли у вашего отца. Я думаю над этим. Ситуация, конечно, очень тяжелая. И все же - всегда есть надежда. И вот вам чек на тысячу таларов. Это, разумеется, довольно скромная сумма. Но мы ведь только начинаем сотрудничать...
На противоположном конце стола о чем-то говорили между собой Изабелла, Дрив, Арсен и Хлодвиг.
Ровена сидела одна, песня Феличии почему-то вызвала у нее сильнейшую грусть. Она с трудом сдерживала слезы.
"Какая же это глупость - расстроиться из-за какой-то песни. - Пыталась она успокоить себя. - Вот так один из лучших мечей на Волканах!"
Но все разумные доводы помогали слабо.
- Что с тобой, Ровенчик? - тихо спросила вернувшаяся со сцены Феличия.
- Еще спрашиваешь! Не надо петь такие грустные песни.
- Да ты ведь слышала ее и раньше, и вовсе не грустила.
- Может есть и еще причины, но они неизвестны и мне самой.
- Кстати, в последний раз я видела тебя такой же грустной целую эпоху тому назад. А человек, из-за которого ты плакала тогда, приперся и на этот бал.
- Сайрон Зонг?
- Он самый - чертов самодовольный индюк!
- Не стоит о нем так.
- Разве ты и сама на него не злилась?
- Я злилась из-за него. Но он не индюк. Он обаятельный, и очень чуткий с друзьями. И поумнев немного в последнее время, я понимаю, что что-то сильно гложет его. Не может он обращать внимание на всех. Моя злость была безосновательной, не виноват он в том, что я в него... - Ты в него что?
- Ладно, Фели, замнем для ясности.
Феличия ахнула:
- Так это про него ты говорила в Майастре? Он и есть тот человек, в которого...
Ровена вдруг вздрогнула и расширившимися глазами посмотрела за спину Феличии. Феличия обернулась и вздрогнула тоже. К ним приближался Сайрон Зонг.
- Вы позволите пригласить вас на танец? - Церемонно поклонившись, спросил он у Ровены...
- Позвольте представиться, граф Агастан ди Лаэро. - Прозвучал рядом бархатный баритон. - Мне очень понравился ваш рассказ. Но он также породил вопрос, который назойливо преследует меня.
- Садитесь, господин ди Лаэро. - Предложила Феличия, хотя граф почему-то с самого начала вызвал у нее сильнейшую антипатию.
- Красной нитью через ваше замечательное повествование проходит тема измены со стороны близких людей, не так ли?
- Никогда не формулировала это так. Но, если сделать глубокий анализ моего "Цветочка", то, возможно, вывод будет именно таким.
- Мне это представляется очевидным. И в то же время, это входит в глубокое противоречие с другой очевидностью: вы так юны, так, простите, невинны. Вам ведь не приходилось в собственной жизни сталкиваться с предательством близких людей?
