Дмитрий Сергеев - Прерванная игра
Испытуемые не подозревают, что происходило с ними: перед тем, как возвратить на место, их облучают на специальной установке, и они забывают все, что пережили, находясь в модели гиперфантома.
- И я... я тоже ничего не буду помнить?
- Такнадо.
- А если бы суслам удалось вздернуть нас на виселице, я бы уже не возвратился на Землю?
- Никакие опасности испытуемым не угрожают: опыт автоматически прекращается - и человек оказывается там, откуда был взят.
- А если не облучат...
- Такие случаи были. Но ведь этому человеку все равно никто не поверит. Да и сам он скоро перестанет верить cебе - посчитает сном.
- Поскольку меня не повесили и теперь ничто не помешает вам облучить меня, есть смысл раскрыть мне всю правду, - стараясь придать своему голосу как можно больше простодушия, сказал я.
У меня созрел план, как надуть Итгола и всех их-людей планеты Алиен.
- Это можно. Поскольку я уже начал говорить, продолжу. Хоть и поступлю вопреки правилам.
Я не пытался выяснить, как создан гиперфантом: моих знаний явно было недостаточно для этого. Да Итгол и не вдавался в подробности.
Люди Алиена прекрасно знали нашу историю и все наши достижения, и не только в области техники, но также в искусстве и морали. Моделируя в гиперфантоме возможное будущее, они как бы давали зеленую улицу какой-либо тенденции, наметившейся у нас. Им хотелось знать возможные последствия. В случае со мной проверяли, куда может привести тенденция к безумной технизации и стандарту, будто бы облегчающим жизнь. А в области морали у них была задача проверить тенденцию в умах отдельных людей к установлению единоличного господства.
Меня взяли в гиперфантом, когда я попал в снежный обвал. Действительность раздвоилась: что- произошло со мной настоящим, я узнаю, когда завершится опыт.
Я так и не уяснил до конца, почему они не могли проверить будущее без меня. Понял одно; Итголу непременно нужно было отыскать меня в модели гиперфантома. Иначе весь опыт шел насмарку, пришлось бы начинать все сначала.
Еще немного - и меня возвратят в снежную лавину, от куда взяли.
АВТОРСКОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ
Эту главку читатель, не склонный к теоретическим фантазированиям, может пропустить. Цепь событий, происходящих с Олесовым, от этого не прервется.
Рассуждения инопланетянина я назвал фантазиями, хотя Олесов убежден, что Итгол изложил ему научную схему строения мира. Правда, изложение было поверхностно и упрощенно: Итгол приноравливался к уровню знаний слушателя. Читатель уже знает, что уровень этот не бог весть как высок даже и для нашего времени.
"Мир беспределен и вместе с тем исчезающе мал, - говорил Итгол. - Это может показаться нелепостью - быть одновременно бесконечно большим и бесконечно малым..."
В точности всех слов, какие произносил Итгол, Олесов не помнит, но, ему кажется, он уловил суть. Он считает даже, что не услышал от Итгола ничего нового. Похожие мысли Олесову приходили еще в детстве. Собственно, кто из нас не фантазировал, не придумывал своего варианта мироздания? Кому не приходило в голову, что атомы или даже еще меньшие частицы - тоже миры? А вселенная, в которой живем сами, в свою очередь не более чем элементарная частица в другой большей - супервселенной. И так без конца в обе стороны. Представление это настолько старо и обыденно, что тут и говорить не о чем. Стоило попадать в будущее, чтобы услышать этакую банальность?
Однако у Итгола было и нечто новое, непривычное. Все мы, рисуя себе картину мира, воображаем вселенные, помещенные одна в другую по принципу матрешек: каждая последующая больше предыдущей. И большая не может поместиться в меньшей. А по Итголу, вселенные равнозначны: нет ни больших, ни меньших. Каждая одновременно - есть микрочастица материи и она же беспредельность, содержащая в себе всю мировую материю. Эту двойственность быть вселенной и микрочастицей, они обозначили словом "гонокосм" Гонокосм вселенная-микрочастица. Для- того, кто внутри нее, - это необъятная вселенная, для воображаемого созерцателя вне ее пределов - это микрочастица, какой-нибудь жалкий электрон или мезон. Беспредельности пространства и времени существуют лишь внутри гонокосма. Вне его пределов и время и пространство обращаются в ничто. Подобными свойствами обладает любая из элементарных частиц. Поэтому безразлично "большая" или "меньшая" проникает в сопредельную, внутри нее она всего лишь частица.
- А как же с массой? Куда она исчезает? Ведь если каждая микрочастица - вселенная, так любой из атомов должен быть в миллиарды раз тяжелее галактики. Абсурд!
На это недоуменное восклицание Олесова Итгол лишь усмехнулся.
- Уж коли вы приняли метаморфозу бесконечного пространства и вечного времени в "ничто", когда вселенная выступает в ипостаси микрочастицы, что стоит допустить такое же превращение вселенской массы в "ничто" атома? Пространство, время и масса - триедины - могут существовать лишь в совокупности. Либо они есть - все вместе, либо их нет.
До конца в этой абракадабре Олесов не разобрался. Его даже не удивило, что инопланетяне способны перемещаться из одного гонокосма в другой, или, что то же самое, из одной вселенной в другую. Они рассуждали так: если допуск тить, что гонокосмы могут проникать один в другой, выпoлняя там роль элементарной частицы и сохраняя свои вселенские свойства внутри, так должны быть и "двери" в сопредельные миры. Такие двери нашлись: в одну-сторону-вакуум; в другую - коллапс. Спустя долгое время инопланетяне сумели построить каналы связи.
Не все гонокосмы обитаемы. В одних, как в нашей вселенной, есть жизнь, в других пребывает только косная материя. Гонокосмы с неживой материей они и приспособили под свой гиперфантом, где испытывают модели возможного будущего.
Я едва не позабыл про Эву. Меня ничуть не опечалило, что ни Либзе, ни Герия, ни всех остальных земтерян в действительности нет и не будет. Но с тем, что и Эва - такой же фантом, как и они, я не хотел примириться.
- Эва не фантом, - утешил меня Итгол. - Она проходит испытания, как и ты. В случае с ней проигрывается судьба еще одной обитаемой планеты в вашей галактике. То, что вы очутились в одном варианте - редчайший случай, на предвиденный. Вероятность подобного совпадения исчезающе мала и в расчеты не принималась, Специальная экспедиция, направленная в параллельный вариант, до сих пор тщетно разыскивает тебя. Нам с Игарой просто повезло.
- Эва очень странно ведет себя, - сказал я. - Многое для меня загадочно.
- Люди той планеты, откуда Эва, обладают не пятью известными вам чувствами, а большим числом. Не все, но очень многие. Эва из их числа.
Я хотел спросить у него, почему я иногда как бы слышу Эвин голос, читаю ее мысли, - но я удержался, промолчал. Мне впервые пришло в голову, что даже Итгол не знает всего - он и не подозревает о возникших у меня способностях. Но сам я, кажется, догадался, как появился у меня этот чудесный дар. Скорее всего, это побочный результат карбон-эффекта: после того как я много раз надевал на себя проволочный колпак с записью четырех часов мальчишкиной жизни, во мне пробудились какие-то скрытые свойства шестое чувство.
