Елена Ванслова - Ралли «Конская голова»
В диске что-то хлюпнуло.
— Прошу простить меня за этот смех, — сказал Хошик. — Но ведь ты, конечно, пошутил?
— Если говорить откровенно, — сказал Ретиф, — то мы, земляне, стараемся избегать пользоваться оружием.
— Насколько я припоминаю, первый наш контакт с вашими бое-особями состоялся именно с использованием оружия одной из оных.
— Приношу свои глубочайшие извинения, — сказал Ретиф. — Дело в том, что эта… гммм… бое-особь не поняла, что имеет дело со спортсменом.
— Тем не менее раз уж мы так весело начали пользоваться оружием…
Хошик сделал знак, и слуга вновь наполнил хрустальные трубочки до краев.
— Есть одна деталь, о которой я еще не упомянул, — продолжал Ретиф. — Надеюсь, вы не примете этого на свой счет, но наши бое-особи считают, что оружие можно применять только против определенных форм жизни.
— Вот как? Любопытно. Что же это за формы?
— Паразиты. Страшные противники, но, сами понимаете, не того класса. Мне бы совсем не хотелось, чтобы наши бое-особи думали о таких достойных спортсменах как о паразитах.
— О ля-ля! Этого я, конечно, не знал. Очень благородно с твоей стороны было сообщить об этом. — Хошик огорченно защелкал. — Я вижу, ваши бое-особи занимают то же место среди вас, что и среди нас: у них не хватает воображения.
Он скрипуче рассмеялся.
— Что приводит нас к самому главному, — продолжил Ретиф. — Видите ли, у нас возникла серьезная проблема с нашими бое-особями: низкая рождаемость. Поэтому мы с большой неохотой отказались от массовых военных действий, которые так дороги сердцу истинного спортсмена. Мы вообще хотели бы положить конец этим соревнованиям…
Хошик изо всех сил закашлялся, поперхнувшись вином, которое высокой струей брызнуло в потолок.
— О чем ты говоришь?! — воскликнул он. — Ты считаешь, что Хошик из Мозаики Двух Рассветов способен попрать свою честь?
— Сэр! — сурово сказал Ретиф. — Вы забываетесь! Я, Ретиф Неукоснительных Инструкций, просто делаю вам другое предложение, более соответствующее новейшим спортивным принципам.
— Новейшим принципам! — вскричал Хошик. — Мой дорогой Ретиф, что за приятная неожиданность! Я обожаю новые моды. Здесь так отстаешь от времени! Говори же, говори!
— Сложного ничего нет. Каждая из сторон выдвигает своего представителя, и два индивидуума решают этот вопрос между собой.
— Я… гммм… боюсь, что не вполне понимаю. Какое значение может иметь активность двух выбранных наугад бое-особей?
— Видимо, я недостаточно ясно выразился, — сказал Ретиф. Он отхлебнул глоток вина. — Бое-особи здесь вообще ни при чем, это само собой разумеется.
— Не хочешь же ты сказать…
— Вот именно. Вы и я.
На освещенном слабым звездным светом участке пустыни Ретиф скинул с себя кожаную рубашку, которую одолжил ему Свази, и отстегнул энерго-пистолет. В темноте он едва различал огромную фигуру Хошика, тоже без одежд, возвышающуюся перед ним. Молчаливые ряды хлопотунов стояли сзади.
— Боюсь, мне придется снять переводческий аппарат, Ретиф, — сказал Хошик. Он вздохнул и пошевелил гибкими щупальцами. — Мои собратья по мицелию никогда этого не оценят. Любопытную форму приняли наши спортивные игры, но насколько все же приятнее быть болельщиком.
— Я хочу предложить взять за основу правила Теннеси, — сказал Ретиф. — Они очень либеральны: допускается кусаться, бить по голове и ниже пояса, ударять ногами и, конечно, душить, а также толкаться, пинаться и лягаться.
— Гммм… Все это хорошо для форм, обладающих твердым эндоскелетом, но, боюсь, мне это будет невыгодно.
— Ну, — сказал Ретиф, — если вы предпочитаете более плебейский тип соревнований…
— Нет-нет. Но, возможно, мы можем включить в эти правила выкручивание щупалец, чтобы хоть как-то уравнять шансы.
— Прекрасно. Итак, начнем?
В ту же секунду Хошик бросился на Ретифа; землянин, пригнувшись, отпрыгнул в сторону, резко повернулся и прыгнул на спину хлопотуна, который, согнувшись почти вдвое, тут же выпрямился и откинул его в сторону. Ретиф покатился по песку, увертываясь от щупалец, вскочил на ноги и нанес сильный удар примерно в центр тела Хошика. Хлопотун завернул свой левый край дугой, нанося Ретифу удар точно в челюсть, потом рухнул на него сверху, словно обвалившаяся кирпичная стена. Ретиф попытался было откатиться в сторону, но плоский хлопотун накрыл его, как одеялом. Высвободив одну руку, он принялся наносить удары по толстокожей спине. Хошик сжал его еще сильнее.
Ретиф начал задыхаться. Он попытался выбраться из-под навалившейся на него тяжести, но хлопотун даже не дрогнул — это была напрасная трата сил.
Он вспомнил особь, которую захватил в плен. Чувствительное отверстие находилось у нее вентрально, примерно в грудной области.
Он с трудом стал перемещать руку, ощупывая твердое тело с роговыми чешуйками. Завтра рука у него будет сильно болеть от содранной кожи, если это завтра для него вообще наступит. Неожиданно его палец скользнул в отверстие.
Хлопотун вздрогнул. Ретиф ухватился изо всех сил и нажал сильнее, шаря по чешуйчатому телу второй рукой. Если у этого существа была хоть какая-то симметрия, то второе отверстие должно находиться на другой стороне груди…
Оно там было. Хлопотун дернулся и отпустил его. Не вынимая пальцев, Ретиф поднялся на ноги и, в свою очередь, бросился на Хошика сверху, продолжая давить. Хошик дико замахал краями, дернулся всем телом, затем обмяк. Ретиф расслабился и, тяжело дыша, поднялся на ноги. Хошик перекатился по земле, встал и, медленно переваливаясь, отошел в сторону. Подбежали хлопотуны, помогая ему облачиться в одежду и прикрепить на спину диск-переводчик. Хошик тяжело вздохнул, регулируя громкость.
— Все-таки старая система обладает определенными преимуществами, — сказал он. — Какое бремя иногда приходится брать на себя настоящему спортсмену!
— Зато мы здорово повеселились, верно? — сказал Ретиф. — И я уверен, что уж теперь-то вы наверняка не откажетесь от продолжения таких состязаний. Подождите только немного, а я сейчас сбегаю к своим и пришлю сюда несколько долбо-особей…
— Пусть паразиты пожрут твоих долбо-особей!! — взвыл Хошик. — Ты мне устроил такую спронго-боль, что я буду вспоминать об этом каждый раз, когда придется выводить свой мицелий!
— Кстати, о паразитах, — заметил Ретиф. — Мы тут недавно вывели чудную грызо-особь…
— Хватит!! — Хошик вскричал так громко, что диск за его спиной подпрыгнул. — Внезапно я стал испытывать сильную тоску по густонаселенным желтым пескам родной Кружки. Я надеялся… — Он замолчал, глубоко вздохнув. — Я надеялся, Ретиф, — продолжал он теперь уже Печальным голосом, — найти здесь новые земли, где я смог бы вывести свою собственную Мозаику, обрабатывая эти чужеродные пески и выращивая такие урожаи райского лишайника, с помощью которых удалось бы наводнить рынки сотен планет. Но когда ты сказал о ваших долбо- и грызо-особях, дух мой был сломлен. Мне стыдно перед тобой, Ретиф.
