Борис Мешарин - Посланник
— Правильно мыслишь, полковник. А ты переведи его куда-нибудь на день-два, чтобы Соленый не достал. Устинов хоть и петушок, но хороший парень, не по правилам его опустили, но что сейчас поделать. Вот и помоги ему. А кто заказал его, кстати?
Лобановский замялся.
— Не жмись, полковник, не жмись, не играй на опущенных, не красиво это.
— Нестерович его заказал.
— А-а, это тот полковник, чьих оперков недавно из ментуры турнули. И он отыг-раться решил — вот гнида. Ладно, ступай, — Гончар махнул рукой.
Оракул свернул дистанционную прослушку. «Вот и славненько погутарили», прошептал про себя он.
ХLV глава
Посланник вызвал к себе Фролова.
— Звали, Николай Петрович?
— Проходи, — он указал на кресло рядом. — Ты вот что сделай сейчас — одень форму и съезди к Суманееву. Пусть он пригласит к себе начальника полицейского УСБ, а ты его ко мне привезешь. Хочу побеседовать.
— Сделаю, Николай Петрович, уже уехал.
Посланник улыбнулся.
А вот полковнику полиции Токареву было не по себе немного. Зачем вызвал ФСБэшный начальник, куда везет его другой генерал, к какому человеку? Понимал лишь одно — большой человек, если начальник личной охраны генерал ФСБ, покруче Суманее-ва.
— Полковник, я не доволен вашей работой. Почему ваше управление собственной безопасности не выявило ни одного случая коррупции среди старшего начальствующего состава полиции? Это что — неумение работать или нежелание портить отношения с мест-ным и, заметьте, не вашим непосредственным руководством? Или вы сошлетесь на фак-тическую двойственность подчинения? Подчиняетесь Москве, но живете-то здесь.
— Мы выявили…
— Стоп, полковник, стоп. Я знаю, что вы хотите сказать. Есть размотанные вами клубки, но не вы их выявили.
Полковник Токарев молчал. Он видел лишь силуэт того, с кем говорил. Свет па-дал так, что лицо оставалось в тени. И от этого волновался еще больше.
— Детский сад какой-то…
Токарев понял по интонации сказанного, что вызвавший его на ковер усмехнулся.
— Вы сводки происшествия смотрите ежедневно, какие уголовные дела возбужда-лись за сутки?
— Просматриваю.
— Вот именно — просматривайте. Так и себя скоро просмотрите. И каков анализ последних сводок?
— В смысле?
— Видишь, Иван Сергеевич, целый полковник, начальник управления собственной безопасности, а не понимает простого вопроса.
Генерал пожал плечами. Откровенно говоря, он и сам ни черта не понимал — куда клонит Посланник.
— Я вас спрашиваю, полковник — вы сводки происшествия, список возбужденных уголовных дел за сутки сравнивайте с полученной оперативной и другой информацией или нет?
Фролов наконец-то понял — куда клонит Посланник. Это же простейший способ выявления места и определенных лиц. «Ну, Посланник, ну, голова… и не опер вовсе», — подумал он и решил поддержать разговор.
— Вас спрашивают, полковник элементарные вещи. Обладая определенной инфор-мацией, вы наслаиваете ее на сводки происшествия и возбужденных уголовных дел. И у вас может возникнуть вопрос — а не заказное ли это уголовное дело, например. И, оттал-киваясь от этого, уже целенаправленно ведете опрос конкретных лиц. Кто-то, может быть, хочет слить информацию, но специально к вам не пойдет. Понятно это, полковник?
— Понятно, товарищ генерал.
— И что?
— Я… как-то не думал…
— Не думал он… А что вы про уголовное дело Устинова можете мне рассказать? — спросил напрямую Посланник.
— Не з-знаю, — стал запинаться Токарев.
— Но вы знаете, о ком речь?
— Знаю — Устинов отсидел два срока незаконно.
— А то, что он сейчас в СИЗО сидит за наркотики, вы это знаете?
— Не знаю… бред какой-то — он никогда с наркотой не связывался.
— Бред говорите, во-от, — поднял вверх указательный палец Посланник, — это и на-зывается наслоение имеющейся информации на сводку возбужденных уголовных дел. А вы эти сводки не просматривайте, иначе бы уже давно материал собирали. Или нет?
— Да, очень интересный вопрос, товарищ… я разберусь обязательно.
— Да уж разберитесь, полковник. Не через чур ли третий раз ни за что садиться? С начальника оперчасти СИЗО начни, полагаю, что есть у него для вашей службы кое-что. И анализом занимайся, полковник, анализом. Думать надо, сам бы мог догадаться, что невыгодно кое-кому сейчас Устинова в живых оставлять. Нет человека — нет проблемы. Иди, полковник, работай, прямо в СИЗО и езжай, а то не успеешь. Выверни все это ментовское дерьмо, не место ему среди порядочных сотрудников.
ХLVI глава
Время часто меняет многое. Меняется экономика, а если уж сменяется политиче-ский строй, то вообще многие ценности превращаются в «обратку». И Россия в этом, на-верное, наиболее яркий пример. В ней могут существовать одновременно совершенно противоположные вещи. Например, в Союзе ранее существовала уголовная статья за спе-куляцию. Но, произошел развал Союза и спекуляция стала называться бизнесом. И было время, когда одни сидели за спекуляцию, отсиживали свои положенные по закону сроки, а другие поощрялись за эту спекуляцию, которая уже называлась бизнесом.
Россия — сложно предсказуемая страна, особенно для запада. В ней могут воздви-гать памятники, а потом сносить их. Сложен язык для понимания, одна лишь фраза чего только стоит: «да нет, спасибо». Но русские-то ее понимают прекрасно!
Могучая, великая нация со своими особенностями. Русский медведь… Естествен-но, это не хорек вонючий и не гиена. Медведь — он везде медведь! И звучит гордо!
Бортовой просматривал интернет. Частенько он находил интересные высказыва-ния и мысли в комментариях под какой-нибудь статьей или сообщением. Наткнулся и на этот раз в связи с событиями в Сирии. «Америкосы — что это за нация вообще? Собралась разношерстная кучка — ни истории, ни корней. Пытаются диктовать всему миру. Кончат плохо».
Он улыбнулся. И нельзя было понять — то ли усмехнулся написанному, то ли по-радовался за соотечественника. На то он и директор ФСБ.
Секретарь доложил:
— Александр Васильевич, к вам Посланник.
— Не понял.
— Мужчина в приемной… назвал себя Посланником… Я знаю, вы не приглашали, но он настаивает.
— Вот дела… Зови же быстрее, приглашай, — засуетился после некоторой паузы Бортовой.
Он сам вышел в приемную.
— Николай Петрович… вот действительно не ожидал! — Он пожал его руку двумя своими. — Рад, правда рад, — он улыбнулся, — пойдемте.
В приемной осталось несколько генералов, записанных на прием по времени. Полковник, секретарь, лишь пожал плечами.
