Ник Перумов - Армагеддон
- Ты кто? - обвиняющим голосом спросил Билли.
Дэвид скрыл удивление и пожал плечами, делая вид, что не понимает вопроса.
- Вот твоё лекарство, - сказал он по-русски.
- Не умеешь говорить по-английски - так убирайся отсюда, - потребовал Билли. - Я же говорил: ненавижу русских! Это все они… они убили мою бабушку, моего дедушку, мою Люпе, всех-всех… Не хочу говорить по-русски. Я теперь американец. Заруби себе на носу и убирайся отсюда!
- О'кей, договорились, - Дэвид перешёл на английский, - никакого русского.
Билли не смог преодолеть любопытство и сел в постели, внимательно глядя на ночного гостя.
- Неплохое произношение, - оценил он. - Совсем по-американски. Русского акцента вообще не чувствуется.
Дэвид пожал плечами и поставил на столик поднос с лекарствами.
- Я смотрел много американских фильмов, - сказал он словно невзначай.
- А ты не боялся, что тебя посадят в тюрьму? - удивился Билли. Американские фильмы запрещены.
Снова пожав плечами, Дэвид сказал:
- Я тогда ещё маленьким был, не понимал ничего.
- Прямо как я, - улыбнулся Билли, - в смысле - маленький. С той лишь разницей, что я кое-что понимаю.
Дэвид, в свою очередь, улыбнулся в ответ:
- Сдается мне, ты и вправду сообразительнее, чем я был в твои годы. Но уверяю, ты пропустил не меньше хороших фильмов, чем я.
Билли это не понравилось. Похоже, его собирались держать за дурака.
- Слушай, ты меня так просто не проведёшь. Никакой ты не врач и не фельдшер. Да и медбрат из тебя…
Дэвид застыл на месте. Провал, понял он, провал там, где не ждал.
Теперь он должен убить мальчишку. На подносе среди лекарств и медицинских аппаратов лежал собственный пистолет-шприц Дэвида. В шприц были вставлены две ампулы. Одна из них с ядом. Укол - и ребёнок тотчас умрёт. В другой сильнодействующий наркотик, который должен стереть в памяти Билли все воспоминания об этой встрече, - недавнее приобретение бойцов корпуса «Одиссей». Единственная сложность состояла в том, что этот препарат, по отзывам испытателей, не всегда бывал абсолютно эффективен. Разумеется, устав и все приказы безоговорочно утверждали: если есть сомнения, отбрось их, доверься более сильному средству. Убийство всегда надёжнее любого другого метода.
Дэвид посмотрел на Билли; незнакомая боль жгла его изнутри.
Глава 22
Очаровательное зрелище: парочка влюблённых, готовая вместе встретить превратности судьбы. Катя в слезах, обнимающий её Игорь - воплощённое героическое страдание.
Картина и впрямь вызывала умиление, и не у кого-нибудь, а у самой Тани Лоусон, тайно обожавшей слезливые сериалы и мелодрамы, считавшей их наряду с шоколадными конфетами идеальным средством расслабления и отдыха. Ничто так не излечивает от собственных напастей, как участливое созерцание убедительных рыданий и всхлипываний придуманного персонажа.
К сожалению, на картинку с Катей и Игорем неодолимо накладывалось другое изображение - взорванный круизный космолёт, сотни невинных жертв и вполне реальная угроза мировой войны. И это уже не слезливый сериал; реальность ситуации сомнений не вызывала.
- Итак, уточним всё ещё раз, - голос Тани был полон сарказма. - Вы, значит, заперлись в каком-то чулане и предавались милейшему занятию, прерванному сигналом тревоги. Затем вы, старший лейтенант Долгов, на ходу застёгивая ширинку, ввалились в боевую рубку и взамен упущенного оргазма влепили боевую ракету в пассажирское судно. Так было дело? Если я права, то примите мои поздравления: ваш случай войдёт во все учебники по клинической сексологии, он станет классическим примером отрицательных последствий coitus interruptus, если, конечно, после всего, что вот-вот разразится, в живых останется хоть кто-то, кому приспичит заниматься любовью.
- Но мы ничем таким не занимались! - возмущённо взвыла Катя. - Ничего такого не было… пока.
- Полагаю, ошибка в определении стадии процесса не столь уж принципиальна, - усмехнулась Таня.
- Мы не были на дежурстве, - заметил Игорь.
- Лично вы были включены в состав тревожной группы, - голос Тани звучал как приговор, - хотя теоретически вы не обязаны находиться всю смену в рубке. Более того, вы успели вовремя прибыть на пост даже более чем вовремя. Как раз в самое время, чтобы единственно верным способом разрешить возникшую проблему.
Катя вдруг вытерла слезы и, в свою очередь, обрушилась на полковника Лоусон с обвинениями:
- Вы… У вас всё получается грязным и пошлым. А мы… - Катя топнула ножкой. - Мы вообще помолвлены и собирались пожениться.
Вместо того чтобы уставной командой поставить Катю на место за нарушение субординации, Таня пожала плечами и заметила:
- Среди сотен людей, убитых им, - она ткнула пальцем в Игоря, большинство было молодожёнами. Они не собирались, они уже вступили в законный брак. Представляете, сколько нежных и страстных половых актов было прервано в ту ночь столь неожиданно и радикально?
Катя побледнела как полотно. Послышался стон Игоря, который офицер не мог сдержать, несмотря на все усилия воли; девушка уже ощутила себя женщиной хранительницей очага и не позволила себе упасть в обморок.
- Прощу вас, - взмолилась она. - Госпожа полковник, я умоляю вас! Посмотрите, что вы с ним делаете. Он же весь извёлся, он скорбит по всем погибшим вместе и по каждому из них в отдельности. Поймите, он же ни в чём не виноват, а считает себя виноватым! Ещё немного, и он сойдёт с ума от мучений. Я же знаю, его мучают кошмары, мне едва удаётся успокоить его ночью хоть на пару часов. Зачем вы его еще мучаете? Пощадите! Он ведь просто нажал эту дурацкую кнопку, выполняя приказ!
Таня внимательно слушала, то и дело помечая что-то в блокноте. Когда Катя замолчала, она вписала ещё несколько слов, а затем спросила:
- Скажите, Игорь Долгов, правду ли говорит эта женщина? Действительно ли вы собираетесь жениться на Кате Поповой?
Игорь пожал плечами и ответил:
- Всё так, мадам. Катя абсолютно права. Зелёная лампочка подтвердила искренность Игоря.
- Итак, на данный момент вы помолвлены, - кивнула Таня. - Поставим вопрос иначе: были ли вы помолвлены к моменту тревоги, окончившейся боевым пуском ракеты?
- Конечно были! - Катя опять топнула ногой. - Честное слово!
«Ангел» подмигнул красным. Впрочем, Таню это мало интересовало. Враньё Кати также мало значило, как и вся эта линия допроса, завершить которую следовало просто для порядка.
По правде говоря, Тане был нужен перерыв на размышление. И чем скорее, тем лучше. В любом расследовании истину можно ухватить только сразу после происшествия - если успеешь. А чуть опоздал - будь добр, копайся в болоте из липкой смеси полулжи и полуправды. Единственное отличие этого дела состояло в том, что ставки были слишком высоки, а цена провала - неизмерима.
