Джин Лорра - Амбров Кеон
— Кроме Фивика, — горько сказал Дарли. — Его убили. — Он помолчал, потом добавил: — Мне стали помогать приводить все в порядок, и тут мы услышали первый взрыв на фабрике. Остальные вы знаете.
— Но кто сломал ворота? — неожиданно спросила Сузи. — Они пришли сюда?..
— Да, — ответила Райза, — чтобы показать тело Крега. — И, услышав плач, добавила: — Сузи, Крег умер как товарищ, защищая проводника. Когда ты поймешь, что это значит, то будешь знать, что товарищ может лишь мечтать о такой смерти.
Слова Райзы стали эпитафией Крега, вырезанной на каменной плите, — рядом с именами других членов Кеона, которые отдали жизнь за хрупкую мечту саймов и дженов о жизни в мире.
«Крег амбров Кеон, товарищ».
Каменный мемориал Кеона по традиции содержал книги, в которых записаны имена всех мучеников общин за несколько столетий. Имена членов самой общины вырезались на каменных стенах, и все эти имена будут помнить вечно.
Кладбище Кеона располагалось высоко на холме, откуда открывался вид на всю общину, а теперь и на сталелитейную фабрику. После расчистки деревьев отсюда стал виден и город. И когда Райза одна осталась у могилы Крега, она подумала: «Ты смотришь на единство, мой младший брат… боюсь, что больше такого единства мир не увидит».
Все горюющие по одному шли по тропе от кладбища к зданиям общины. Райза уже выплакала все слезы. Она набросила траурный плащ и принялась за дело — стала готовить освобождение Кеона от себя.
Это означало обучение Сузи. Это означало подготовку бухгалтера. Но прежде всего это означало расставание с Серджи.
Он присутствовал на похоронах, ходил, но испытывал боль. Если бы не его размер и нейгер, он оказался бы неузнаваем: лицо все еще распухло и в кровоподтеках, яркие волосы скрыты под бинтами. Он не мог бриться, и за несколько дней нижняя часть его лица поросла золотистой щетиной. Но он неуклонно выздоравливал. Если и заметно, что нос сломан, это не нарушает впечатления от его мужественной красоты.
Но Райзу волновала не внешность Серджи, а его слух. Через три дня после похорон он отыскал ее у помещения для передач и сказал:
— Я возвращаюсь к работе.
— Ты не можешь, — ответила она, отрицательно качая головой.
— Мне нужно, — настаивал он. — Райза, если я оглох навсегда, то чем раньше научусь с этим справляться, тем лучше. Я не могу вечно жить в тишине и ничего не делать!
Она неохотно разрешила ему присоединиться к ней в работе. Иногда он не понимал, но чаще отказывался понимать то, что не хотел.
В день ее поворотного пункта, после того как Райза накричала на Сузи, Серджи и Геврона, Рикки снял ее с расписания и сказал:
— Займись чем-нибудь другим, чем угодно.
Серджи предложил:
— Давай посмотрим, что на фабрике, — и направился к конюшне, прежде чем она успела возразить. Тепло одевшись, чтобы защититься от морозного осеннего воздуха, они поехали в ярком солнечном свете, любуясь разноцветной листвой вдоль дороги.
Здание фабрики было восстановлено, леса окружали домну. С помощью мощных домкратов подняли корпус домны и восстановили ее фундамент.
Когда показался Серджи, послышались приветственные возгласы: саймы, в основном джанкты, приветствовали выздоровление джена.
Раньше это согрело бы сердце Райзы. Теперь это только раздражало ее: все так тщетно, так хрупко. Стоит этим саймам почувствовать жесткую потребность, Серджи из друга станет добычей.
Вопреки своему желанию она вынуждена была участвовать в разговорах Серджи с саймами, восстанавливавшими домну: ее он понимал лучше, чем остальных. Когда они оставались одни, она научилась компенсировать глухоту Серджи; теперь ей напомнили, что Серджи пострадал потому, что она втянула его в свой безумный проект. Энтузиазм рабочих только способствовал упадку духа Райзы.
Она была рада, когда они наконец оставили фабрику, но не хотела думать о том, что ей предстоит сделать: сказать Серджи, написать и дать ему прочесть, что она покинет Кеон, как только община сможет существовать без нее.
Но когда они въехали в отверстие на месте ворот, сторож («Что он сейчас сторожит?») сверху крикнул им:
— Все вас ищут! У Литит начались роды!
Вдова Недда была в одной из изолированных палат больницы. С ней Дайна и Синта. Ребенок забирал из материнской системы слишком много селина — в последней возможности получить субстанцию жизни. Теперь производить или получать эту субстанцию он сможет только после достижения половой зрелости.
Когда вошла Райза, поле Дайны пронизало огромное облегчение.
— Я боялась дать ей селин, — сказала она. — Она нуждается в твоем прикосновении, Райза, у нее нервы напряжены.
У Литит, как у всякой беременной женщины сайма, на протяжении последних семи месяцев циклы потребности становились все короче, но теперь ее нервы были перенапряжены слишком быстрым движением селина. Процесс получения жизни становился таким же болезненным, как роды.
Райза злиннила Литит.
Схватки заставили ее корчиться, но когда Синта вытерла ей лоб, Литит слабо улыбнулась.
— Райза, — прошептала она, — спаси ребенка Недда для Кеона.
Райза ответила:
— И ты, и ребенок будете в полном порядке. Серджи, — она жестом показала на него, — садись против Синты. Литит, отдыхай в полях товарищей.
Она злиннила ребенка, сильного и здорового и правильно расположенного. Единственная проблема — слабость Литит — и отсутствие опыта у Райзы. Никогда раньше она не принимала роды, тем более ребенка, который может стать проводником. Но опыт был у Дайны, был у Синты и Серджи.
— Дайна, долго еще? — спросила Райза.
— Два-три часа, — ответила женщина проводник из Карре. — Первые роды всегда длятся дольше последующих.
Райза надеялась, что ребенок появится через несколько минут. Нервы Литит не выдержат две передачи с таким коротким промежутком, но если Райза даст ей передачу прямо сейчас, Литит не сможет удержаться от ускорения при схватках, раздавив младенца. Однако если Райза будет ждать слишком долго, ребенок вытянет у нее все жизненные силы, начнется истощение — и смерть.
Товарищи смягчили потребность Литит; она не испытывала страданий, но положение ее не улучшалось.
— Дайна, — сказала Райза, — вы когда-нибудь давали селин непосредственно не родившемуся ребенку?
— Нет.
— Шен! А где у младенца пункты контакта?
— Голова, горло, сердце, пупок, — ответила Литит. — Я знаю теорию, Райза, но никогда не видела, чтобы это делали. Злиннь нервные центры, — продолжала она спокойно, словно читая лекцию. — Поток пойдет через пуповину, но все остальные пункты необходимы, как пятый пункт у взрослого. Сделай это до того, как ребенок начнет дышать: как только он вдохнет воздух в легкие, у него начнется собственный обмен веществ и он потеряет способность ассимилировать селин.
