Евгений Прошкин - Магистраль
— Ты же ей все собьешь, отмороженный! — сказал опер, опуская руку в глубокий карман.
Шорохов наконец сообразил, что он не ковбой, а станнер — это не ствол сорок пятого калибра и выстрел из него не смертелен. Временный паралич принес бы Асе меньше вреда, чем то, что могла приготовить ей Служба. Однако эти здравые мысли посетили Олега уже потом, когда Ася вздрогнула, попыталась отскочить от Аллигатора и бессильно распласталась на холодном бетоне.
— Сбиваешь програ… — вымолвил Алик, съезжая по дверному косяку.
“Пушка нужна, — отрешенно подумал Олег. — С этой железкой долго не протянешь”.
Он наклонился к Асе — пощупал ей горло, посмотрел в зрачки, потряс за локоть. Сон был неестественно крепким, но это был все-таки сон. Не смерть. Похоже, вот отсюда ее и планировали перебросить в момент теста. Может, не сейчас, а чуть позже. Может, Алик еще надеялся что-нибудь успеть… и не факт, что Ася была бы против.
Привела его к себе в шестом часу утра. Не иначе, семейный альбом показать хотела…
Олег выпрямился, развернулся на правой пятке и впечатал левый носок Алику в зубы, все — одним движением.
— С-сука!… — прошипел Шорохов. — Играетесь, да? Программки пишете? С-сука!…
Второй удар пришелся по носу. Третий — в грудь. Аллигатор врезался затылком в стену, из руки у него выкатился пневматический шприц.
— С-сука! С-сука ты!… — озверел Шорохов. — Я же говорил — не смейте ее усыплять! Она вам не кошка! Сами своей дрянью ширяйтесь!
Он бил Алика уже не разбирая, но чаще — по лицу, пока оно не превратилось в набухшую красно-черную маску. Олег отошел и тяжело оперся о подоконник.
— Если ты еще не сдох… — сказал он, не оборачиваясь, — передай своим… Мы с Прелестью, наверно, долго не протянем… Сколько уж получится. Но это время — наше, понял? И за каждую нашу секунду я сотню таких, как ты, живьем сожру. А если не отцепитесь, я вам такое вторжение устрою, что исправлять будет уже некому. И срал я на ваше человечество. Сами виноваты.
Шорохов приблизился к оперу и, расстегнув на нем пиджак, вытащил из-под тела служебный ремень, Потом опоясал им Асю и, дождавшись лифта, взвалил ее на плечо.
Опасаясь, что из-за угла вот-вот вырулит грузовик с оранжевым контейнером в кузове, Олег подбежал к своему “Рено”, уложил Асю на заднее сиденье и тут же газанул.
До рассвета было далеко, но машины на улицах уже появились. Когда Олег выехал на МКАД, ему стало ясно, что прямой погони не будет. Служба попытается достать их иначе. Как-то иначе…
— Ну вот ты и диггер, Шорох, — сказал он, прикуривая. — Вот ты и вторгся в их счастливую жизнь “Время, Земля, человечество”, блин… Горите вы все огнем!
— Ставки сделаны, ставок больше нет… — дрошептала Ася во сне.
— Типа того… — кивнул Олег.
* * *
— Ты?… — спросила она, непрерывно моргая.
— Вроде я… — Олег выбрался из глубокого кресла и устроился на палас возле кровати. — Привет, Асель.
— Лучше Ася, я так привыкла…
Она потерла глаза и размазала тушь, но Шорохов ей об этом не сказал, — сразу побежит умываться, а у женщин это надолго, Тем более что и такой она ему тоже нравилась.
— Сколько я спала?
— Почти сутки.
— Ё-о-о!… Серьезно?! Мне же на работу!
— Лежи, какая работа? Десять вечера.
— Десять часов?!
Ася откинула плед, рывком села, взялась за спинку, чтобы встать, и тут будто впервые заметила Олега.
— Ты?! — В ее взгляде был такой страх, что Шорохов машинально ощупал лицо.
— Ну, я. Привет, говорю.
— При-иве-ет,. — ошарашенно протянула она. — Получается, ты существуешь, Олег… — сказала она после паузы.
— Ого! Нам и знакомиться не надо.
— А ты-то меня откуда знаешь?
— А ты — откуда?
— Видела тебя… — Ася почему-то смутилась. — Во сне видела. Точнее, во снах. А где это я?! — Она подобрала ноги и напряженно оглядела полутемную комнату. — Как я тут оказалась?
— На машине приехала, — ответил Шорохов.
— Прелесть какая… — Она обнаружила рядом с кроватью пачку “Салема” и, распечатав, закурила. — Да-а… Попала девка. И что мы тут? Слушай, отвези меня домой! — с отвращением проговорила Ася.
Олег, вздохнув, сходил к креслу за “Кентом” и пепельницей.
— Теперь твой дом здесь. Ася умиленно похмыкала.
— Буду твоей женой, да? Жрать тебе готовить, носки стирать. Прелесть!
— Зачем носки?… — Шорохов потупился. — Это я уж сам как-нибудь.
Он не представлял, что ей сказать. “Твоего дома больше нет. Пустяк. Вероятно, газ… Ну да, водопровод обычно не взрывается”.
Взрыв действительно был, на пятом этаже, и жертвы тоже были — вся секция осыпалась, как подмытый прибоем песок. Об этом сообщили в новостях еще днем Олег переключил на московский канал — там экстренные выпуски шли каждые полчаса. К девяти вечера большую часть пострадавших уже опознали. Шорохов не сомневался, что среди опознанных числится и Асин клон. Либо… она сама.
— У тебя есть татуировки? — спросил Олег.
— Где?
— Ну… допустим, на груди.
Ася прищурилась, выстраивая нехитрую логическую цепочку. Реакция была типично женская: вывод ей понравился.
— Нету, — ответила она.
— На левой, — уточнил Шорохов, вставая от волнения.
— Да нет же!
Олег подумал, что она шутит. Все понимает и просто шутит. Захотелось выкрутить ей руки и проверить. Найти морского конька. Спокойно вздохнуть.
— Олег… — Ася затушила сигарету и тут же взяла вторую. — Олег, мне тяжело, я… я, может быть… Ты откуда взялся, вообще?! — неожиданно крикнула она.
— Из твоего сна. Я же тебе снился?
— Ох, ох!… Рыцарь плюшевый!
Ася оттолкнула от себя пепельницу и, спрятав лицо, заплакала.
— Я, Олег… Я, наверно, с ума схожу… — сказала она. — Ничего не помню. Нет, наоборот: столько всего… Мне столько не надо! На черта ты мне сдался, такой герой? Зачем мне это?!
— Погоди-ка… — Он достал мнемокорректор и про-сканировал ей память. Асе ничего не закрывали. Или это была не Ася?… — У тебя параллельные воспоминания, да?
— Сны…
— Сейчас что-нибудь снилось?
— Да-а!… — проныла она. — И опять — ты… Замучил ты меня, Шорохов! Сегодня — особенно. Все колбасился, дрейфил, что экзамен не сдашь…
Олег проверил время. Выпускной тест уже закончился, и сейчас Лопатин должен был везти их в бункер. Или нет?… Какой, к черту, тест, если Ася находится здесь?
— Дом отдыха снился… — продолжала она. — Довольно отстойный. Солдаты, забор… Я там в военной форме ходила, как дура.
Шорохов нахмурился. Прелесть помнила только школу, а реальный год жизни воспринимала как галлюцинацию. Сейчас было наоборот — подсаженные воспоминания так и остались снами. Может, перед тестом она должна была пройти еще одну процедуру, некий заключительный этап?… А может, произошло то, чем пугал Аллигатор, — сбой программы?…