Влад Верещагин - Иной путь
Щелкнула зажигалка, Дориан глубоко затянулся.
- Последнее предупреждение, Велес.
- Все, все, понял... Черканов после болезни вдруг начал проявлять странную активность. Он постарался познакомиться с парой человек из своей группы, с сокурсниками других факультетов и так далее. На моих ребят не выходил очень долго, потому я только недавно смог что-то конкретное узнать. Где-то месяц назад вокруг него начала собираться небольшая и очень разношерстная группа. Совсем как у меня было в начале. Две недели назад Черканов наконец-то вышел на одного из моих ребят. Я сперва надеялся заслать к нему Велагину, но он почему-то перестал с ней общаться. Ладно, не важно - главное, что хоть кого-то удалось. Отправил Сережку Бестаркова - обаятельный парень, ему каждый доверять начинает с одного разговора. Очень полезный кадр. Но Черканов оказался довольно устойчив, в отличие от одного из его сподвижников. Тот рассказал очень интересные вещи. Оказывается, наш Олежек задумал ни много ни мало - образовать новую страну. Он-де против того кошмара, что творится в нашем мире, и жаждет создать островок, где каждый сможет проявить себя, вне зависимости от финансовой состоятельности, семейного положения, социального статуса...
- Мне кажется, ты примерно того же хочешь, разве нет? - хмыкнул Повелитель.
- Не совсем, - Велес покачал головой. - Я хочу изменить мир. Да и... Я сперва думал предложить ему если не присоединиться к нам, то хотя бы сотрудничать. Но потом передумал.
- Почему?
- Во-первых, Черканов не потерпит никого над собой. Он свободолюбив и желает сам контролировать происходящее. Вполне логично для человека, всю недолгую жизнь зависевшего от внешних обстоятельств.
- Это не помеха сотрудничеству.
- Это - не помеха. Но вот вторая причина, она же причина основная... - юноша отпил остывший кофе, поморщился. - Я не уверен пока на сто процентов, недостаточно много о нем знаю. Но этот человек - он не имеет никаких принципов. У него есть цель, и он готов на ее алтарь принести всех и вся. Эта цель для него оправдывает совершенно любые средства.
- Но ты ведь понимаешь, что порой цель и в самом деле оправдывает средства.
- Не любая цель и не любые средства, учитель. Этот принцип, как и любой другой, не является идеальным и не ко всякой ситуации применим. Вы это знаете не хуже меня. А Олег, как мне кажется, считает допустимым любое преступление, любое зверство, если оно послужит этой его цели.
- И что ты планируешь делать?
- Пока что - присмотрюсь к нему внимательнее. А потом... не знаю еще. Если будет совсем плохо, приложу все усилия к тому, чтобы его люди от него отвернулись.
- Если он и впрямь такой зверь - этого будет мало, - покачал головой Дориан. В его мозгу сложились детали плана.
- А что вы предлагаете? Не убивать же его, в самом деле!
- Велес, мальчик мой... когда собака заболевает бешенством, ее пристреливают, - максимально мягко заговорил Повелитель, в его взгляде, устремленном прямо в глаза собеседника, читались сожаление и боль. - Это не жестокость, это вынужденная мера. Если допустить неуместное милосердие, пострадают и даже погибнут ни в чем не повинные люди, да и другие собаки тоже. Человек же, готовый на все ради своей цели, ради навязчивой идеи, которой он одержим, он в сотни раз страшнее и опаснее целой стаи бешеных собак. Понимаешь?
- Я понимаю, о чем вы говорите, учитель, но... - Велес стал бледен, как свежевыпавший снег, однако взгляда не отвел. - Я не могу убить. Это против моих принципов, против того, за что я борюсь, против всего, что во мне есть. Я не могу убить.
- Друг мой, кто говорит об убийстве? - Дориан насмешливо приподнял бровь, но выражение глаз сохранил прежним. - Сперва надо выяснить, так ли страшен этот твой черт, как ты его намалевал. А там уже посмотреть, что к чему. С чего ты взял, что я предлагаю тебе пойти и убить этого несчастного первокурсника?
- Но... вы так говорили про бешеных псов, которых надо пристреливать...
- И ты воспринял мою метафору настолько буквально? - Повелитель тихо рассмеялся, глядя на вытянувшееся лицо юноши. - Я лишь хотел, чтобы ты уяснил одну простую вещь: когда-нибудь тебе придется делать выбор. Выбор между твоими личными принципами и судьбой всей великой миссии, которую ты на себя возложил. Ты, конечно, всегда можешь переложить неприятную, грязную, страшную работу на кого-то другого, но помни - твоим принципам это будет даже вреднее, чем если ты сам сделаешь то, что должно. Просто потому, что ответственности с тебя такое перекладывание обязанности не снимет, это все равно будет твое решение и твое распоряжение, но помимо этого ты еще будешь виновен в том, что кто-то другой запачкал руки вместо тебя.
- Я понял, учитель, - пробормотал Велес, глядя в пол.
- Вот и хорошо. Просто запомни этот урок. Когда-нибудь, боюсь, он тебе пригодится. А пока расскажи мне про второго, как там его... Ветровский, да?
- Да, Станислав Ветровский. Он страннее, но безопаснее. Идеалист почище меня. Распространяет в универе - правда, очень осторожно - запрещенную книгу, фантастику конца двадцатого - начала двадцать первого века. О прекрасном далеком Ордене, где все всех любят, никто никому не причиняет вреда, и так далее. Собирает вокруг себя таких же ненормальных идеалистов...
- И я это слышу от того, кто сам себя считает идеалистом? - незло рассмеялся Дориан. Велес обиженно вскинулся, но тут же взял себя в руки.
- Я хоть и идеалист, но понимаю - новый мир не построить, не пачкаясь. А они хотят и всем хорошо сделать, и при этом в белом остаться. А так, увы, не бывает. Да и... Странные они, эти аарн.
- Кто?
- Аарн. Так они себя называют, по аналогии с тем Орденом из книги. Ладно, что добрый мир, это еще достижимо. Так эти аарн воспевают "странность", "непохожесть" и прочее в том же духе. Мол, они такие единственные и неповторимые, добрые-прекрасные-светлые-вечные-безупречные, а остальные - так, фигня, грязь под их творческими ногами. Да, на творчестве у них тоже бзик. И на Создателе. Мол, в каждом разумном - слова "люди" они почему-то избегают - есть Искра Создателя, которая дает каждому способность к творчеству, и что каждый должен обязательно этим самым творчеством заниматься, реализовывать эту Искру, иначе ему будет плохо. И так далее.
Дориан вдруг почувствовал, что по телу прошла волна холодной дрожи. Незаметно закусив губу, он постарался скрыть это от ученика - кажется успешно.
Что-то с этими "аарн" было не так. Что-то в них было пугающее Повелителя, что-то угрожающее его планам. Они были опасны. Вернее, даже не они - их лидер, этот Станислав. Без лидера они рассыплются, разойдутся, станут нормальными, обычными людьми и разделят их участь. Надо только убрать всего одного человека. Ветровский, пожалуй, гораздо опаснее Черканова. По большому счету, Черканов как раз никакой угрозы не представлял, и Дориан исподволь натравливал на него Велеса лишь для того, чтобы сломать довольно стойкие принципы паренька. Напрямую невозможно, больше того - слишком высок риск, что мальчишка его раскусит. А вот так, кружным путем... Сначала он примет для себя, что кое-какие преступления можно оправдывать целью, ради которой они совершаются. Одно убийство - и он примет. А потом очень, очень быстро привыкнет оправдывать так все.
