Денис Бурмистров - Равновесие Парето
— Это что же, — серьезным тоном спросил геолог. — В каждый миг моей жизни, который уже прошел, остается некий мой теневой двойник, навсегда обреченный вновь и вновь переживать уже случившееся?
Юдин сделал жест рукой, который я расценил как: «Примерно так».
— Прямо «День сурка», — хмыкнул Олег. — Это за мной, значит, прошлое гоняется, чтобы утащить к себе и тоже сделать прошлым? Жестко завернуто.
— Мне поведали это, теперь я говорю вам, — развел руками Юдин. — Но есть и более важные вопросы, которые следовало бы задать.
— Почему это все происходит именно здесь? — попробовал догадаться я.
— Почему здесь и сейчас собрались именно мы, — Ян поднял на меня свои глазища, которые, казалось, видели меня насквозь.
— Вертолет! — подскочил Илья, — Слышите?
Все замерли, прислушиваясь. Лишь Юдин опустил голову и опять начал перебирать и оглаживать символы на посохе.
Я ничего не слышал. Недоуменно посмотрел на остальных.
— Может, послышалось? — неуверенно произнес Степанов. Нет, я не один такой.
— Да нет же! — отмахнулся шофер. — Точно летит.
Он с грохотом отодвинул стул, пролез между Юдиным и стойкой, прошмыгнул в дверцу и почти бегом выскочил из зала. Мелькнул прямоугольник дневного света, когда открылись одновременно две двери тамбура. Шофер выскочил на улицу.
Мы с Карчевским переглянулись. Он тоже поднялся из-за стола и направился к выходу. За ним потянулись я и Степанов. Ян остался сидеть за столом.
На улице шел редкий дождь. Небо, горы и бетонка окрасились в разные оттенки серого, выглядели уныло и безжизненно.
Я на всякий случай бросил взгляд по сторонам, стараясь заметить спрятавшихся по темным углам тварей. Никого.
Илья стоял в нескольких шагах от нас, на взлетной площадке. Он задрал лицо к небу, водил глазами из стороны в сторону, вслушиваясь.
Теперь, стоя на улице, я действительно услышал далекий стук вертолетных лопастей. Приходилось напрягать слух, чтобы различить его в шуме дождя.
— Ты слышишь, Игорь? — обратился ко мне Степанов. Лицо его было озабоченное и взволнованное.
— Да, — я кивнул. — Слышу.
— По звуку будто бы шишовские авиалинии, — подтвердил Олег, разглядывая небо. — Только вот не видно его.
Высокие пики гор тонули в низких тучах, затянувших все небо. Серость небес плавно переходила в серость камня.
Внезапно я упустил звук, он пропал. Я попытался уловить его вновь в шелесте капель, но заметил, что и Илья потерянно закрутил головой.
Не успел я ничего сказать, как звук вновь возобновился, но уже ближе. Существенно ближе.
— О, теперь и я слышу, — прокомментировал Николай Семенович. — Это он уже где-то над тучами идет.
Мы стали всматриваться в небо. Капли заливали глаза, неприятно сбегали по лицу, словно мелкие насекомые.
Вертолета видно не было. Но звук приближался.
— Как то странно… — начал фразу геолог, но звук вновь исчез.
Теперь уже и я понял, что что-то не так. Звук действительно исчез, это не было обманом слуха.
Вот, опять возобновился. Но уже в другой стороне, сильно справа.
Мы вышли на край взлетного поля, все еще ища глазами вертолет.
— Не оттуда он летит, — тихо сказал Степанов.
— Да он улетает! — заорал нам с середины бетонки шофер.
Звук удалялся, становился тише.
— Большак в другой стороне, — произнес Олег. — Семеныч, у тебя носимая рация не добьет?
— Нет, — старик покачал головой, огладил слипшиеся от дождя волосы. — Погода плохая, да и не заряжал я ее. Который месяц в кладовке лежит.
Звук пропал.
— Ну вот, опять, — я хлопнул себя по ноге. — Мне кажется, что не дождемся мы…
Огромная черная махина вынырнула прямо перед нами из воздуха, закрыв собой небо. Громкий рев стеганул по ушам, буквально срубил меня, швырнул на мокрый бетон.
Вертолет, опасно накренившись и буквально касаясь лопастями земли, пронесся в нескольких метрах над расползающимися в разные стороны людьми. Водяная пыль вперемешку с листьями, грязью и окурками волной накрыла меня. А когда я набрался смелости убрать от ушей ладони и открыть глаза, то вертолета уже не было. Он опять провалился в другое пространство.
В ушах звенело, на зубах скрипел песок. С одежды капало, рубашка промокла и неприятно холодила грудь и живот.
Поднимались с земли остальные. Ошарашенный Степанов, злой Илья, ругающийся Карчевский. Все такие же, как я — грязные, трясущие головами, оглушенные.
Когда слух вернулся, то я не услышал шума винтов. Вопросительно взглянул на остальных, по их виду понял, что не слышат винтокрылую машину Шишова и они.
Мы постояли в молчании еще несколько минут, мужики покурили. Потом Степанов сказал:
— Идемте в тепло. Чего мокнуть.
Они с Карчевским ушли. Потом ушел шофер, угрюмый и насупившийся.
А я все стоял и смотрел в небо. Я уже отошел от шока и изрядно промок.
Вдруг вернется? Вдруг Шишов вернется? Вдруг его кидает по пространству, как нас прошлым днем, и выбросит обратно к нам? Тогда он приземлится и заберет нас. Но надо подождать. Еще немного подождать. Недолго.
Я ждал еще десять или пятнадцать минут. Потом из диспетчерской вышел Николай Семенович, накинул мне на плечи брезентовый дождевик, взял мягко за плечи:
— Пойдем, Игорек, простудишься. Пойдем. Я чай заварил.
И вот тогда я понял, что все. Что не прилетит вертолет. Не прилетит сейчас или через полчаса. Нас бросили.
— Не переживай, — успокаивал меня Степанов, сопровождая в диспетчерскую. — Шишов наверняка вернется на базу и сообщить о том, что тут неладное происходит. И нас спасут. Надо просто подождать.
Я лишь невесело хмыкнул, но кивнул. Да, что еще остается? Единственное, что ободряет, что с этими людьми я не пропаду. Они что-нибудь придумают. Они не позволят мне умереть здесь. Действительно, надо подождать помощи.
— Ждать нельзя, не выйдет, — отрезал Юдин. — Я не знаю, сколько осталось времени, но его очень и очень мало.
Ян возбужденно ходил по залу туда-сюда, мимо потушенного мангала и свернутых матрасов. Его посох мерно постукивал по полу, похоже, это у старика превратилось в привычку.
— Но почему, Ян, — с непонимающим видом спросил Николай Семенович. — Если предположить, что Шишов вернулся и все рассказал, то ждать осталось недолго. Нас найдут и спасут.
— Если не вернулся, впрочем, тоже, — мрачно добавил Карчевский. — Если вертолет разбился, то отправят поисковиков. И представителя комиссии в город зашлют.
— Надеюсь, что с Шишовым все в порядке. Но в любом случае, это день, может два пересидеть, — кивнул словам товарища диспетчер. — Здесь же безопасно, ты сам сказал.
