Дженнифер Фаллон - Харшини (Дитя Демона или Хроники Хитрии - 3)
- Что надо? - грозно вопросил он.
Дверь приоткрылась, и в нее просунулась голова Адрины.
- У тебя есть минутка, Дамиан?
- Нет, - горестно ответил он.
Она открыла дверь и вошла, ведя за собой харшини Гленанарана. Дамиан, нахмурившись, встал.
- Что на этот раз, Адрина? Обыватели напали на Лигу чародеев?
Гленанаран улыбнулся. Впрочем, это еще ничего не значило. Харшини привыкли реагировать улыбкой на все, что говорили окружающие. Рослый и стройный, с длинными светлыми волосами, прихваченными простым кожаным ремешком, он казался еще более высоким за счет длинного белого плаща. Темные глаза вошедшего излучали надежду - человеку не под силу было изобразить такой взгляд.
- Нет, ваше высочество. Но мне печально глядеть, как ты изнуряешь себя работой.
- Управлять осажденным городом оказалось куда труднее, чем я ожидал, божественный. Естественно, что я изнурен.
- Не слушай его, Гленанаран. Дамиан обожает жалеть себя. - Адрина подмигнула ему. Она казалась подозрительно веселой.
- Что ты затеяла, Адрина?
- У нас идея.
- Собственно, это идея Высочайшей Принцессы, ваше высочество. Я просто исполнитель ее замысла.
- Как и все мы, - пробормотал Дамиан и сел. - Хорошо. Расскажи мне о своей великой идее, Адрина. Хуже уже не будет.
- Прикажи всем рыболовным судам приготовиться к выходу в море.
- Если ты еще не заметила, Адрина, гавань закрыта.
- Я знаю. Лодки не могут выйти из закрытой гавани, но рыба-то может пройти.
- О чем ты говоришь?
- О рыбе, Дамиан. Знаешь, эти маленькие серебристые штучки, которых люди едят?
Он невольно улыбнулся.
- Высочайшая Принцесса имеет в виду, что мы может призвать рыбу в гавань и что рыбаки могут ловить ее сетями, не выходя из гавани, - пояснил Гленанаран.
Дамиан откинулся назад в своем кресле и изумленно уставился на Адрину.
- Это просто самая блестящая идея!
- Мне тоже так кажется.
- А вы можете это сделать, божественный? Разве это не противоречит вашему запрету на убийство? Ведь эти рыбы попадут прямиком в кастрюли жителей Гринхарбора.
- Мы не одобряем насилия, ваше высочество, но подчиняемся законам природы. Смерть является неотъемлемой частью жизни. Все создания на свете служат пищей другим тварям. Даже люди, возвращаясь в землю, питают земных тварей, которыми в свою очередь кормятся другие животные. Не могу сказать, что эта мысль делает меня счастливым, но я не могу равнодушно смотреть, как голодают люди Гринхарбора.
- Я сейчас же прикажу людям выйти в море. И пошлю отряд присмотреть за гаванью, чтобы не было беспорядков с дележом улова. Я так благодарен тебе, Гленанаран. Для нас это вопрос жизни и смерти.
Харшини торжественно поклонился.
- Я понимаю это, ваше высочество. А теперь, с вашего позволения, я возвращусь в Лигу - мне нужно поговорить с Фаранделаном и Джоранарой. Для этого дела мне понадобится их помощь.
- Конечно, - согласился Дамиан. - И еще раз спасибо тебе.
Как только он вышел, Адрина обошла столик и, сдвинув в сторону одну из груд пергамента, уселась на ее место. Она выглядела страшно самодовольно.
- Как тебе моя первая акция на посту Высочайшей Принцессы?
- Неплохо.
- Неплохо! Это была просто гениальная находка!
- Да. Но ты и сама это знаешь. Я не собираюсь раздувать твое самомнение - ты и так готова лопнуть от гордости.
Адрина рассмеялась. Она казалась такой счастливой - несмотря на смерть Тамилан и прочие беды, свалившиеся на нее потом. "Она наконец-то нашла себя", - понял Дамиан. У нее были власть и уважение окружающих, и она могла теперь использовать свой интеллект на что-нибудь более дельное, чем пустые интриги. Габлет просто дурак, что не разглядел своей дочери. А может быть, наоборот, он все видел и поэтому и сослал ее в Кариен, где, как он полагал, она была безопасна для него.
Она посмеялась и наконец стала серьезной.
- Это только временная мера, Дамиан. Мы не можем без конца просить харшини пригонять рыбу к нам в гавань.
- Я понимаю. Но нам нужно продержаться - с каждым днем помощь все ближе.
- Ты еще веришь, что Р'шейл сможет уговорить моего отца прислать нам помощь?
- Если кто на это способен, то только она. Вопрос только в том, сколько времени ей понадобится. Она понимает, насколько это важно для нас.
- Собственно, я не понимаю, почему она не могла остаться здесь и выпустить в нужный момент несколько огненных шаров, как она делала это в лагере защитников в Медалоне. Это быстро поубавило бы пыл у Кируса.
- Она хочет мира, Адрина, - напомнил он. - Кроме того, хотя шаровые молнии могут запугать Кируса, еще вернее они просто спалят мой город.
- Ты надеешься, что битва на улицах Гринхарбора не причинит городу никакого вреда?
- Нет. Но я могу хоть как-то контролировать ход битвы. Р'шейл же своей магией управлять еще не умеет.
- Как ты думаешь, она когда-нибудь будет готова ко встрече с Хафистой? - спросила принцесса.
- Я надеюсь на это.
- Если она проиграет, - задумчиво сказала Адрина, - остаток наших жизней пройдет среди войн. Я жила среди кариенцев, Дамиан. Я знаю, что они хотят. Хафиста не успокоится, пока весь мир не встанет на колени перед ним.
Харшини призвали рыбу в гавань, и проблема пропитания на ближайшие дни была разрешена, но на ее место стала новая, и не менее острая, чем угроза голода. Хуже всего было то, что Дамиан не знал, как бороться с новым врагом. Это был мусор.
В обычное время целая армия рабов собирала городские отходы и вывозила их в пустой заброшенный карьер в нескольких лигах от города. Но теперь фургоны с мусором стояли переполненными и девать их было некуда. Дамиан отказался от мысли вывалить их в гавань и приказал весь мусор сжигать. Все было бы ничего, будь мусор сухим, но во влажном воздухе Гринхарбора ничего не хотело сохнуть. Хлам горел слишком медленно. Горы мусора начали вырастать на улицах, а на десятый день с начала осады Калан сообщила, что в бедных кварталах города появились первые больные.
Он объявил карантин в зараженных районах, и это слегка замедлило распространение болезни, но не остановило ее. Харшини, которых человеческие хвори не брали, дни и ночи ухаживали за больными, но их было только трое и им было не справиться с напастью. Чародеи из Гильдии работали вместе с ними, падая от изнеможения, и скоро болезнь перекинулась и на них. Он всего два раза видел Калан после начала эпидемии, и выглядела она измученной до предела.
У него была яростная ссора с Адриной, решившей тоже отправиться в госпиталь, мотивируя это тем, что позиция Высочайшего Принца только укрепится, если все увидят, что его жена помогает больным. Становилось уже заметно, что она беременна, и даже если бы его не ужасала сама мысль о том, что она может подхватить какую-нибудь заразу, он не собирался позволить ей подвергать опасности их ребенка. Она очень неохотно отказалась от своего намерения, и то только после того, как он напомнил ей о младенце. С этого дня ее настроение оставляло желать лучшего. Словно пойманный леопард, Адрина слонялась по дворцу, неприкаянная и тяготящаяся своей бесполезностью. Он не удивлялся - у самого на душе кошки скребли.
