Артем Каменистый - Земли Хайтаны
– И как бы я это мог сделать? – удивился Олег. – Меня и близко здесь не было во время переезда, я пришел, когда все давно свершилось.
– Да, так и есть. Но все же потом ты высказал Добрыне свое мнение.
Олег не удивился информированности собеседника. Нет, он не подозревал Аню в излишней болтливости, просто стены, как известно, имеют уши. Да и стенами это назвать трудно – какие-то хлипкие перегородки из тонких жердей и листьев камыша, проходя мимо хижины, можно без труда расслышать даже тихий разговор. А законы людской молвы просты: всякую информацию она трактует вовсе не в угоду истине, разве что истина слишком скандальна и способна возбуждать нездоровый интерес без всякого искажения.
Неудивительно, что несколько безобидных слов слухи превратили в спор с вождем, где Добрыне было указано на его ошибку. Говорить, что все было не так, бесполезно – не поверят. Да и любопытно, что будет дальше. Олег уже понял, что столкнулся с проявлением оппозиции. Руслана он доселе не знал, но ничего нет удивительного в том, что бывший вождь недоволен нынешними порядками. Добрыня держал власть крепко, немалая часть решений принималась им единолично, а это вряд ли понравится тем, кто привык к более значимым ролям.
С отцом Николаем тоже все ясно: священнику очень не по нраву оголтелый атеизм вождя. Он мог бы это стерпеть, однако не в этом случае: Добрыня думал о религии в последнюю очередь и отказался выделить даже нескольких рабочих на возведение временной часовенки. И к проекту строительства храма отнесся без малейшего энтузиазма. Поп давно уже махнул на «зятя» рукой и больше не пытался вести в молодой семье религиозную пропаганду, довольствуясь тем, что молодые хоть обвенчались без споров, но Олег помнил о старых разговорах, где нет-нет, а проскакивали наметки грандиозных замыслов. Отец Николай воспринял все случившееся ни больше ни меньше как божественный промысел и подумывал о наведении православных порядков сперва среди землян, а далее мечтал нести слово Божье язычникам и от вождя ожидал поддержки своих замыслов. А ведь он далеко не одинок – у него небольшая, но преданная паства. Даже некоторые атеисты под влиянием переноса в новый мир стали истинно верующими, и хорошо, если православными. По левобережью, как грибы после дождя, чуть ли не ежедневно возникали новые секты и далеко не все основывались на христианстве.
Наибольшее недоумение вызывал Алик. В последние месяцы он носа не высовывал из кузни, все его интересы почти исключительно вертелись вокруг молотов и наковален. Чем он недоволен, непонятно… Хотя не исключено, что ему попросту жаль кузню, брошенную на острове. За зиму ее существенно улучшили, оборудовали разными полезными приспособлениями. Вышло очень неплохо: все на месте и очень уютно. Олег смутно припоминал, что Алик до последнего не хотел покидать остров – кузнецы работали еще несколько дней после всеобщего исхода, и он предлагал вообще оставить их там и дальше, под прикрытием стен. Но Добрыня не согласился, а стены сейчас почти полностью разобраны – бревна перевезли в новый поселок.
Все эти мысли пролетели в голове Олега за несколько мгновений, пока он тщательно подбирал слова ответа. Ему не хотелось испугать «оппозиционеров» резкой отповедью, но и строить из себя обиженного не стоит.
– Да, – признал он, – я возражал против переезда на берег. Задним числом, но возражал. Однако против того, чтобы уйти с этого острова, никаких возражений не было, там действительно оставаться не стоило.
– И куда бы ты перебрался, будь твоя воля? – встрял Алик.
– Недалеко. Чуть ниже по течению был поселок сектантов, ты должен его помнить.
– Да, его хайты по осени уничтожили, как раз перед тем как взять нас в осаду.
– Тот остров много выше нашего, никакой паводок там нестрашен.
– Он поменьше, – возразил кузнец.
– Да. Но хватит поставить два-три поселка, подобных этому. И к нему примыкает гораздо больший остров, там протока не шире сотни метров. Он низменный, но для огородов как раз подойдет, а между ними можно было держать флот – заводь отличная.
– Неплохая идея, – кивнул Руслан. – Не пришлось бы далеко перебираться. Эх, где ты раньше был с такими предложениями!
Олег покачал головой:
– Нет. Мой план хорош только на первый взгляд. При внимательном рассмотрении сразу видны слабые стороны. Да, человек сто – двести могли бы там поместиться отлично. Есть свои плюсы: отличная оборонительная позиция, ловить рыбу можно возле самого дома, на период ледостава и ледохода изолированность от мира – никто не сможет напасть, хотя в этом есть и свои минусы. Но беда в том, что я уже не верю в подобный проект. Смотрите сами: поначалу, прошлым летом, земляне расселялись сотнями поселений, в большинстве было человек десять, а то и меньше. Это казалось удобным: прокормить такое количество народу можно безо всяких инструментов и оружия. Так что в той ситуации это было оправданно. Но со временем люди стали приспосабливаться к этому миру, появились орудия труда и охоты, навыки выживания. Слабые благополучно вымерли зимой или присоединились к более сильным. Даже мародеры, терроризирующие округу по холодам, в конце концов почти полностью исчезли. Пример больших поселков показал, что выжить можно и такой толпой. Да, проблем хватает, но зато чувствуешь себя более защищенным: маленькую общину легко уничтожит шайка ваксов, а про хайтов вообще молчу. Если в деревеньке из одного дома вспыхнет пожар, то посреди зимы все жители останутся без крова, в то время как в крупном селении их не оставят без крыши над головой. И в нем часть людей можно освободить от постоянной добычи еды: пускай занимаются гончарным или кузнечным делом на общее благо, остальные жители их обеспечат. В общем, вы и без меня должны прекрасно понимать, что жить крупной общиной гораздо выгоднее. Руслан, ты ведь сам присоединился к нам со всеми своими людьми, никто силком вас не тянул?
– Да, я признаю выгоду большого поселения. Но не понимаю, к чему ты завел этот разговор?
– Так ведь все очень просто: у нас сейчас огромный поселок, это всех устраивает. Но дело в том, что живем мы в ситуации, где невозможно сходить в супермаркет и купить все необходимое. Всю эту толпу надо кормить, и кормить досыта. Рыба – это хорошо, но исключительно на ней жить нельзя. Волей-неволей приходится засевать поля и задумываться об обзаведении домашним скотом. Разместить такое хозяйство на острове не получится. Чтобы получить одну буханку хлеба, надо засеять несколько квадратных метров пшеницей или рожью. Будем считать, что два, хотя цифра наверняка занижена: местные злаки уступают земным в урожайности. Два умножаем на пятьсот – и получаем тысячу квадратных метров, именно столько надо, чтобы вручить по буханке каждому. А по десять буханок будет целый гектар плюс овощи и крупы. В общем, для минимального снабжения такой оравы потребуется гектаров десять – пятнадцать пахотных земель. Можно ли найти столько на островах? Естественно, нет: большая часть их площади покрыта слабо задернованными песчаными наносами, заболоченными участками, скальными выходами. Участков с плодородной почвой очень мало, да и пастбищ нет: одни кустарники, леса и плавни. Нет, даже пару сотен человек прокормить там получится с огромным трудом. Конечно, протянуть на рыбе можно, но только временно. Сомневаюсь, что такая диета пойдет на пользу.
