Эдвард Митчелл - Спектроскоп души
– Почту за честь самолично выслушать вашу лекцию, – с язвительной ухмылкой ответствовал незнакомец.
Когда, вернувшись домой, пастор рассказал о случившемся свой дочери Сюзанне, та дала ему лишний стаканчик горячего пунша с ромом, заботливо уложила в постель и отправила наемного работника на другой конец села с указанием поднять Пелетию Джексона, первого помощника капитана шхуны-брига «Сестра Сэл».
II
Пройдя из конца в конец все улицы маленького поселка и поблуждав огромными кругами по окрестным пастбищам, Пелег Тротт так и не нашел там гавани. Наконец во втором часу ночи он оказался на полпути к вершине холма, лицом к лицу с бурным морем и встречным ветром.
Он сел на камень, чтобы сориентироваться.
– Пелег! – гаркнул он со своего наблюдательного поста на полубаке.
– Есть, кэп Тр-ротт! – отозвался он уже от штурвала.
– Как румпель, чер-рт тя побер-ри? – резко спросил он с полубака.
– На подве… подветр-рный бор-рт, кэп Тр-ротт! – доложил он от штурвала.
– З-задний ход?
– Не пойми–не разбер-ри, кэп Тр-ротт.
– Закр-репи швер-рт, Пелег.
– Гото… готово, кэп Тр-ротт.
– Напомни-ка нашу, рыбацкую р-розу ветр-ров. Ты ж опять в сте… стельку, еле языком воро… ворочаешь…
– Есть, кэп Тр-ротт. РЫБА, рыба-к-треске, рыба-рыба-треска, рыба-треска-к-рыбе, рыба-треска, кэп Тр-ротт.
– Пелег, кто там све… светит на р-румбе треска-рыба-к-треске?.. Камбала?
– Л-луна, кэп Тр-ротт.
– Пор-рядок, Пелег. Р-рули, чтоб л-луна была з-за кор-рмой… Еще чуток – и кинь якорь… у нового б-божьего д-дома. Глянь, к-куда гля… глядит п-петушок.
– Есть, сэр-р!
Определение местонахождения на этом закончилось, и Пелег с Троттом соединились на палубе в единое целое.
На вершине холма Тротт столкнулся с тем же удивительным фактом, который ошеломил пастора в тот же вечер примерно час назад. Молитвенный дом исчез.
– Пусть меня засолят, если шторм не сдул его с якоря! – пробормотал Тротт. После скрупулезного обследования окрестностей он продолжал: – Пусть меня засолят и заморозят, если его не унесло на болота!
Пелег внимательно изучил ситуацию. Ни разу во время своих ночных путешествий он не встречался с таким необычным происшествием. Конечно, его духовный интерес к новому сооружению был намного меньше, чем у остальных обитателей гавани, так как он никогда не заглядывал на собрания прихожан. Однако он несколько раз перевозил груз кирпича для строительства церкви из Уискассета на своей знаменитой быстроходной шаланде «Одуванчик», и его заинтересованность в ходе строительства значительно выросла после случая, произошедшего за несколько недель до описываемой ночи.
Однажды к вечеру на причале Уискассета появился высокий смуглый мужчина в чужеземном наряде и стал наблюдать, как Пелег загружает кирпич во вместительную утробу «Одуванчика».
– Что строите? – спросил иностранец на отличном английском.
– Молитвенный дом, – ответил Пелег.
– Ортодоксальный? – продолжал расспрашивать чужак.
– Нет, для пастора Пьюрингтона из Неваггена, – коротко пояснил Пелег.
– Вот как! – воскликнул человек на причале. – Я слышал про этого выдающегося богослова. Рад, что у него будет новая церковь. У них есть все необходимое?
Пелег уже собирался ответить утвердительно, потому что это был последний груз кирпича, а все другие материалы уже находились на месте строительства. Но тут ему на глаза попалась церковь Уискассета, и его осенила новая идея.
– Если желаете в этом поучаствовать, – заметил он, – то нам пригодился бы петушок для флюгера вроде вон того.
Таинственный благожелатель улыбнулся.
– Хорошо, я пришлю такую птичку.
Через какое-то время шхуна из Портленда доставила строителям превосходного деревянного петушка, бережно упакованного и готового к установке и позолоте. Рассказ Пелега о незнакомце жители Неваггена вначале встретили с недоверием, зато теперь он чувствовал себя героем. Прихожане одобрили его поступок и наградили наполненным до половины бочонком медфордского рома. К тому моменту, когда петушок поднялся ввысь, бочонок был уже пуст, а Пелег до краев наполнен ромом и теологическим энтузиазмом.
Сейчас молитвенный дом стоял в целости и сохранности в четверти мили от своей якорной стоянки. Там же находился и предмет особой радости и гордости Пелега – петух-шантеклер, привлекающий внимание своим сиянием в лунном свете. Но что за колдовство охватило мир этой ночью? Птица показалась Пелегу непропорционально огромной. Хотя ветра не было, флюгер вдруг начал стремительно вращаться. Пелег отчетливо расслышал протяжное «ку-ка-ре-ку-у», и позолоченный петух захлопал крыльями, словно пытаясь взлететь к небесам. Мало того, он таки взлетел, подняв кверху и весь молитвенный дом. Церковь, сильно раскачиваясь, под печальный перезвон колоколов уходила ввысь, пока ее кирпичные стены буквально не заслонили луну. Потом петух со своим грузом, преодолев некоторое расстояние над водой, пошел вниз и приземлился не на лугу, а на вершине холма, не дальше чем в дюжине ярдов от места, где стоял Пелег, у которого тряслись колени, стучали зубы, а сердце громко колотилось, как плоское днище «Одуванчика» на штормовой волне.
– Можете меня разделать, засолить и заморозить! – воскликнул моряк, когда немного опомнился от ошеломления. – Кто я такой? Пелег Тротт, капитан и один из восьми владельцев шаланды «Одуванчик», или слепая пикша, бешеный хек, а то и глупый окунь?
Вот так жители Неваггена получили более-менее правдоподобную информацию о том, что произошло на этой территории той памятной ночью между уходом пастора Пьюрингтона и прибытием армии спасателей во главе с Сюзанной и Пелетией Джексоном.
Когда Пелег изложил свою довольно сомнительную историю, дочь пастора повернулась к первому помощнику капитана «Сестры Сэл».
– Пелетия, – спросила она, – что можно сделать?
– Я считаю, – заметил дьякон Труфант, – что цель врага – уничтожить пастора и весь приход. Враг очень хитер и коварен.
Пелетия Джексон был не теологом, а практичным молодым человеком, увлеченным Сюзанной. Он снял пальто.
– Я считаю, – сказал он, – что если мы срежем грот-мачту, корабль выдержит любой напущенный дьяволом шторм. Принесите-ка мне топор.
Спустя десять минут голова Пелетии Джексона уже виднелась в окне звонницы. Еще через две минуты он обхватил один из четырех пинаклей, окружавших основание колокольни. Потом он удивительно быстро затянул петлю вокруг короткого шпица высоко над головой.
В анналах Неваггена навсегда остался героический эпизод его восхождения. На луну надвигалась черная туча, грозившая полной тьмой. Группа сочувствующих, затаив дыхание, следила за тем, как первый помощник медленно продвигается к вершине звонницы. А что, если он не удержится? Что, если затяжной узел развяжется? А если луна скроется за тучей? И самое худшее, что мог предположить Пелег Тротт: а если петушок решит как раз в этот момент совершить очередной перелет?
