Юрий Тупицын - Инопланетянин
- Полковник Мейседон.
- Си-один, баззард, си-один, а не полковник Мейседон, - насмешливо пропела трубка голосом Чарльза Уотсона. - Харви прибыл?
- Си-три, а не Харви, - отпарировал Мейседон. - Нет, не прибыл.
- Жаль. А офицер с оперативными документами?
- Тоже пока не прибыл.
- Жаль-жаль. Послушайте, баззард. - По изменившемуся звуку голоса Мейседон догадался, что Уотсон прикрыл микрофон ладонью - наивная, инстинктивная и зряшная предосторожность доверительного разговора. - Вы поверили в реальность тревоги?
Мейседону стало тревожно. Ему задал этот вопрос фактический руководитель программы в ее техническом аспекте!
- Что вам сказать, Уотсон...
- Правду, одну правду и только правду! - перебила трубка.
- Руку на библию возложить? - пошутил Мейседон.
Но Уотсон не принял шутки.
- Да или нет? - жестко переспросил он.
В трубке послышался щелчок, и легкий фон нормально работающего телефона пропал.
- Хэлло! Уотсон, вы слышите меня? Хэлло!
Трубка молчала. А потом безликий женский голос проговорил:
- Авария на линии связи. Об исправлении повреждения вас уведомят.
Мейседон положил телефонную трубку. Постоял неподвижно и вдруг услышал, как бьется его сердце - часто, торопливо, нервно. Происходило что-то непонятное и непредвиденное. Что? Он снова прошелся по кабинету, стараясь привести нервы в порядок. Уотсон что-то хотел сказать ему - это несомненно! Но сначала пожелал убедиться - верит ли Мейседон в реальность тревоги. А надо было говорить сразу, сразу! Уотсона прервали, разъединили, авария на линии связи - стандартный, набивший оскомину, неуклюжий камуфляж. Уотсону помешали сказать нечто весьма важное. Но, пожалуй, вопрос вопросов - это не что помешали ему сказать, а кто помешал. Если ЦРУ, ФБР, госдепартамент, Пентагон - полбеды. Но если это сделали силы инвазии, вызвавшие тревогу? Испуг, животный ужас заставил Мейседона стиснуть зубы. Если инвазия - реальность, то, парализуя волю и сопротивление человечества, космические силы в первую очередь обрушатся на программу, которая создана для противодействия.
Мейседон расслышал наконец стук в дверь. Стук был громкий, стучали, наверное, не первый раз.
- Войдите!
Вошел капитан Стенли, заместитель начальника пентагоновской полиции подтянутый, корректный, с суровым, ничего не выражающим лицом, на котором четко выделялся шрам - след касательного пулевого ранения. Приблизившись к Мейседону, капитан протянул ему опечатанный пакет.
- На ваше имя, сэр. Лично!
Принимая пакет, Мейседон спросил:
- А где же лейтенант Армстронг?
- Он еще не прибыл, сэр. Пакет доставлен солдатом-курьером.
Мейседон кивнул и, проходя к столу, поинтересовался:
- Чем занят сержант Бредли?
Следуя за полковником, капитан пояснил:
- Сержант Бредли отлучился в туалет, сэр. Он постеснялся беспокоить вас по такому пустяку.
- В следующий раз пусть не стесняется, - рассеянно проговорил Мейседон, опускаясь в кресло и разглядывая опечатанный конверт без всяких сопроводительных надписей.
- Вы уверены, что это для меня?
- Уверен, сэр. Извините, но вы не рассмотрели одной детали.
Капитан зашел сбоку, естественным, свободным движением достал из кармана пистолет, приставил к правому виску Мейседона и выстрелил. Голова полковника дернулась от удара крупнокалиберной пули и со стуком упала на стол. Тело Мейседона напряглось, свершило несколько конвульсивных движений и обмякло.
- Господи, прости меня, - прошептал капитан.
Достав большой носовой платок, он тщательно протер пистолет - личный пистолет Мейседона, изъятый из его ординарного служебного кабинета, наклонился, вложил рукоятку пистолета в безвольно свисавшую правую руку покойника, обжал ее пальцы и отпустил. Пистолет почти без стука упал на палас. Капитан распрямился, созерцая деяние рук своих. Теперь, когда ему уже не нужно было контролировать себя, а дело было сделано, его суровое лицо смялось, сделав капитана похожим на измученного, убитого горем старика. С видимым трудом подойдя к покойнику вплотную, он осторожно вытащил из-под тяжелой головы пакет, с одного угла залитый кровью, смял его в комок. Потом спохватился, расправил, сложил пополам и спрятал в карман. С отвращением посмотрев на свои руки, на которых остались от конверта слабые следы крови, он принялся ожесточенно вытирать их платком, используя в качестве моющего средства собственную слюну. Сунув платок в карман, он судорожно вздохнул.
- Прости меня, Боже! - капитан поцеловал обручальное кольцо. - И ты прости меня, Кэт. Ради тебя я пошел на это!
Если бы некий беспристрастный наблюдатель мог следить за капитаном Стенли, он стал бы свидетелем любопытного зрелища, свидетельствующего об удивительной гибкости человеческой натуры: к двери кабинета двинулся убитый горем, едва волочащий ноги старик, но с каждым шагом лицо его твердело, а походка становилась все более упругой. Из кабинета вышел подтянутый, суровый и корректный заместитель начальника полиции. Он тщательно запер за собой дверь, снял с нее табличку с шифрованным названием - дверь стала безликой и, по крайней мере на некоторое время, никому не нужной Пакет и носовой платок капитан Стенли сжег в железном ящике, который специально для этой цели стоял в углу, пепел тщательно растер и забросал мусором. Выпрямившись, капитан критически осмотрел помещение, задержавшись взглядом на пустующих местах дежурного офицера и оператора. Потом вышел в коридор, запер за собой и эту дверь, осмотрелся никого не было, Мейседон со своей группой размещался в тупичке. И с этой двери капитан снял шифрованную табличку, обезличив ее, растворив в великом множестве других дверей гигантского здания. И, печатая шаг, направился к центральному входу.
При входе Стенли подошел к свободному телефону-автомату и набрал номер. Услышав ответ, произнесенный женским голосом, он спросил:
- Я не ошибся, это номер... - И он с ошибкой на три цифры в большую сторону, что соответствовало паролю на текущий день, назвал только что набранный номер.
- Ошиблись, но попали по адресу.
- Мне дедди.
- О'кей!
Капитан огляделся. Все было спокойно, никто не вертелся рядом.
Лейтенант Армстронг, загрузивший автомобильный сейф не только оперативными документами, но и кипой каких-то секретных папок, по дороге в Пентагон был переориентирован на сложный объездной маршрут. Лейтенант не удивился: когда везешь столько секретных бумаг, принимаются самые разные меры предосторожности, в том числе и неожиданные изменения маршрута следования. Когда спецмашина проезжала мимо забора с прозрачными пластмассовыми окнами, ограждавшего строительную площадку, она взорвалась. Взрыв был как две капли воды похож на тот, который наблюдал Рэй Харви. Машину разнесло буквально на куски. Харви ошибался, подозревая ядерный взрыв. Взорвалась пластиковая прокладка автомобильного сейфа, вделанная конечно же давно и заблаговременно. Пластиковая взрывчатка была неординарной - она была сделана на основе соединений с инертными газами, мощность ее взрыва на целый порядок превышала мощность взрыва стандартного тринитротолуола. Оболочка сейфа играла при этом роль обычного корпуса бомбы, что усиливало бризантное действие взрыва и способствовало превращению хранящихся в сейфе документов в прах и пыль.
