Галина Полынская - Сердце Лета
От компании отделился Триумат и подошел к пульту, позвякивая кольчужным плащом. Его грудь и пояс перетягивали нательные ремни с фиксаторами для оружия. Тротил машинально сосчитал – из фиксаторов торчало восемь рукояток. Триумат посмотрел на время, они выставили общепринятые в системе часы, чтобы проще было ориентироваться.
– Значит, до первого сеанса связи у нас как минимум часов восемь, да?
– Да, – Тротил тоже покосился на поблескивающие цифры, – если все пойдет, как надо. Ночь наступит через четыре часа, еще четыре им на подготовку. Надеюсь, стрелять не придется.
– Придется, я уверен в этом, – Триумат развалился в кресле, потягиваясь.
– Но я не умею стрелять, в жизни не держал оружия в руках.
– На, подержи, – он выхватил первую попавшуюся машину из фиксатора и протянул Тротилу.
– Я тоже не умел, – подал голос Кусон, – а как вервольфы окружили, так сразу и научился. Предлагаю всем заранее тепло одеться, кто знает, может, они раньше управятся.
– Мы как следует утеплили ребят, на всех нас теплых вещей не хватит.
– Но если это военный корабль, значит, тут должны быть запасные комплекты для солдат и пилотов?
– Кстати, мысль, – Триумат задумался. – Могу предположить, что гардероб должен находиться на жилом уровне, там, где каюты. Пойду, посмотрю.
– Идемте все вместе, – сказал Кусон, – найдем и сразу переоденемся. Маленькая, а ты садись за пульт и смотри внимательно по сторонам – не полезет ли кто чужой к кораблю.
Выйдя из кабины управления, они поднялись по смутно сияющим в темноте ступеням на жилой уровень. Искомое помещение обнаружилось сразу. В темноте светились плотные ряды ячеек с комплектами летнего и зимнего обмундирования. С размерами проблем не возникло, вся одежда, вплоть до белья, была сделана из универсального материала – подгонка осуществлялась прямо на теле в считанные секунды. Зимняя форма выглядела несообразно тонкой и легкой, но стоило ее надеть, как друзья смогли оценить необычную эластичность материала, не сковывавшего движений, и тепло, сразу же разлившееся по телу, как после бокала отличного вина.
– Совсем неплохо, – Триумат затянул ремни с фиксаторами поверх черной форменной куртки, – но обувь оставлю свою.
– А я переобуюсь, – сопел Кусон, застегивая крепления увесистых черных ботинок на странной подошве в четыре пальца толщиной. – Отличные башмачки, заберу себе, когда все закончится. Триумат, подай-ка мне вторую туфельку.
Переодевшись, Тротил прислушался к своим внутренним чувствам, все-таки он примерил военную форму впервые в жизни. И метаморфозу ощутил сразу. Собственное, хорошо знакомое тело показалось сильнее, крепче, гибче в черной, отлично сидящей, будто специально для него сшитой форме. И оружие уже не отвращало, потому что оно должно быть у человека в такой форме, оно к ней прилагалось, как само собой разумеющееся.
– Как ощущения? – усмехнулся Триумат, надевая свой кольчужный плащ.
– Своеобразные.
– Вооружаться будешь?
Тротил кивнул.
– Девочки, мальчики, гляньте-ка на меня! – восторженно взвыл Кусон.
Они обернулись. Широко расставив руки в стороны и приседая, будто у него внезапно отказали коленки, Кусон шел по стене вверх, к потолку, при этом подошвы ботинок издавали тихий чавкающий звук.
– Я красавец, да?
Триумат с Тротилом согласились, что да, красота имеет место.
– Триумат, переобувайся! – потребовал стеноходец.
– Мне ни к чему.
– Это почему еще? – Кусон добрался до самого верха, кое-как развернулся и пошел вниз.
Триумат встал напротив соседней стенки, свободной от ячеек с одеждой, взял короткий разгон, взбежал по стене, под потолком кувыркнулся через голову и аккуратно приземлился на ноги там, откуда стартанул. Кусон заявил, что вполне доволен шоу-программой и больше вопросов не имеет.
Глава 41
Приближаясь к символическим воротам космодрома, Преал натянул шапку Уги на самый нос, поднял воротник теплой куртки Фарота и захотел всплакнуть, но посмотрел на спокойный, скульптурно-четкий профиль Терея, идущего рядом, и передумал. Такой сильный разразился снегопад, что с трудом различалась строгая металлическая арка ворот, где их ожидала четверка монахов, одетых в длинные землисто-серые балахоны с треугольными капюшонами.
– Авентара Терей, – принялись они кланяться, как болванчики, – авентара Терей, приветствуем тебя!
На спутников «авентары Терея» монахи не обратили ровным счетом никакого внимания. Терей приветственно кивнул в ответ, и троица направилась следом за непрерывно кланяющимися болванчиками. Вход на территорию монастыря располагался в двух шагах от ворот космодрома. Оградительная стена в три человеческих роста, грубо сложенная из диких камней, смотрелась единым целым с горным ландшафтом. Всю округу, насколько хватало взгляда, озаряло свыше болезненным белесым светом нечто огромное, но что именно мешал рассмотреть неестественно плотный туман. Проходя сквозь монастырские ворота, Уга обратил внимание на едва заметную сетку тончайших белых лучей, практически незаметных в снегопаде, и догадался, что это и есть распознаватель смодулированых личностей.
Монастырская территория оказалась сравнительно небольшой, компактной, но вмещающей в себя шесть построек различной высоты. Округлые здания с кручеными, вытянутыми вверх башнями напоминали гнезда насекомых и располагались полукругом, маленькие – по краям, в центре – самое большое сооружение, чья башня уходила ввысь и терялась в глухой облачности. К центральной башне вела широкая, мощеная камнем дорога, от нее расходились каменные тропы к остальным строениям. На половине пути один из сопровождавших монахов затормозил и сказал, тыча пальцем то в Угу, то в Преала:
– Идите за мной, – и свернул с центральной дороги, направляясь к маленькой башне по левую сторону.
Преал с Угой не были готовы к такому повороту событий, оба уставились на Терея, но тот словно позабыл об их существовании и удалялся прочь вместе с остальными монахами.
– Идем, идем!
Делать нечего, пришлось сменить курс.
Молчаливый провожатый привел их к башне, передал двум коренастым старикам, похожим друг на друга в этих глухих серых балахонах как братья близнецы, и тут же ушел. Старики молча, одними жестами показали, что нужно идти следом. Приоткрыв тяжелые деревянные двери башни, они зашли внутрь. Преалу с Угой ничего не оставалось, как проследовать за ними. Переступив порог, они оказались в ледяном помещении с неожиданно низкими потолками. Пол, стены – все каменное, мрачное, с угрожающими здоровью жильцов трещинами. Многочисленные лампы, дающие грязно-желтый свет, не спасали, а только усугубляли положение.
